Дом с волшебными окнами. Повести - Эмден Эсфирь Михайловна. Страница 13
Клавдия Григорьевна величественно удалилась на кухню — разогревать обед, а Саша обняла Петрушку и прошептала ему на ухо:
— Потерпим, Петрушка, хорошо?
Петрушка потёрся об её щёку головой. Для Саши он готов был ещё не то вытерпеть.
Глава двадцать пятая
ПОЯВЛЯЕТСЯ ВИКА. ПЕТРУШКЕ ОБЕЩАН НОВЫЙ КОСТЮМ
Петрушка готов был ещё и ещё защищать Сашу, но его защита больше не была нужна. Саша действительно никогда не лгала и, пообещав тётке оставить театр и приняться за учебники, так и сделала.
Целыми днями Петрушка видел только её спину и склонённую над тетрадками и учебниками голову. Скучно ему было до колик. Хоть с Крикуном разговаривай! Но и тот что-то стал неразговорчив — видно, и на него подействовала приближающаяся осень.
Словом, Петрушке не с кем было и слово молвить.
А осень надвигалась. Всё чаще и чаще шли дожди, всё темней и холодней становились туманные утра… Петрушке часто даже и просыпаться не хотелось.
В один такой холодный предосенний день Саша разбудила его (он, как всегда, дремал в своём углу) и сказала:
— Проснись, Петрушка! Сейчас мы пойдём с тобой в гости. Тётя велела. К нам в посёлок приехал инженер из города. И с ним его дочка. Её зовут Вика.
И они отправились в гости.
Инженера Петрушка тотчас узнал: это был тот самый басовитый Леонид Леонидович, который ехал с ними в поезде и рассказывал Сашиной тётке о разных материальных условиях.
А вот девочка была незнакомая. В первый момент она Петрушке очень понравилась. На ней было синее шёлковое платье, такое яркое, как декорация неба в кукольном театре. И глаза у неё были такие же ярко-синие. А волосы чёрные-пречёрные. Что и говорить — красивая девочка.
У Саши не было ни одного такого яркого платья, и глаза у неё были светлые, и волосы светлые, мягкие и пушистые, как одуванчики. «Не волосы, а пух какой-то!» — недовольно говорила Клавдия Григорьевна, пробуя заплести Сашины волосы в косу. Да уж какая там коса!
А у Вики были две твёрдые чёрные косы ниже пояса и ослепительное платье.
Мне тяжело признаваться в этом, но Петрушка на минутку пожалел, что его Саша не так красива и что у неё нет таких тяжёлых чёрных кос, и яркого платья, и блестящих лакированных туфель.
Вика и Саша сначала молча поглядывали друг на друга. Саша — робко и с надеждой: ей, видно, хотелось подружиться с новой девочкой, а Вика — немного свысока. Она и вправду была выше Саши, хотя и не старше её.
А потом они заговорили. Вернее, Вика заговорила. Вот голос её Петрушке не очень понравился — он был слишком низкий для такой красивой девочки и, может быть, даже немного резковатый.
— Твоё полное имя Александра? — спросила Вика, почему-то прищуривая глаза. Похоже было, что она кому-то подражает. — А меня зовут Виктория. Это значит «победа», «победительница».
И она засмеялась.
Смех её тоже не очень понравился Петрушке. Нет, его Саша смеялась лучше. Но Саша, видно, не разделяла его мнения: она не сводила глаз со своей новой подруги. И вот они принялись без умолку болтать, не обращая на него никакого внимания.
Из их разговора (а говорила всё больше Вика-Виктория) Петрушка узнал, что Вика приехала в их посёлок не навсегда, а только на один день. Что её взял с собой папа-инженер, чтобы развлечься и познакомиться с Сашей, о которой папа ей сказал, что она очень хорошая девочка. (После этих слов Вика снова понравилась Петрушке.) Что особенно её папа хвалил Сашину тётю (Петрушка весь вздрогнул от возмущения), но Вике она ничуть не понравилась — такая злюка!
— Нет, тётя очень справедливая, — тихо сказала Саша, изумив этими словами Петрушку.
Потом Вика с гордостью рассказала о том, что её мама ещё лучше папы, Леонида Леонидовича, что её мама самая знаменитая в городе портниха.
— Ты понимаешь, она и не портниха даже, а художница. Самая лучшая модельерша города! — говорила Вика, с удовольствием произнося странное слово «модельерша». — Не понимаешь? Она придумывает модели платьев и на булавках — понимаешь, на одних булавках! — накалывает их на знакомых дамах.
— А потом шьёт? — спросила Саша, вспоминая с удовольствием, как она когда-то обшивала своих кукол.
— Ну что ты! Конечно, нет. Шьёт её помощница Машенька — из ателье. Она по вечерам помогает маме.
— Значит, твоя мама тоже работает в ателье?
— Ах, нет же! Какая ты бестолковая! Моя мама — частная портниха, и очень дорогая. Она берёт в три раза больше, чем в ателье, но все лучшие дамы добиваются того, чтоб она им шила. Ведь она шьёт в тысячу раз лучше!
— Но ведь ты же сказала, что не она шьёт, а эта… Машенька…
— Ой, да ты совсем ничего не понимаешь! Ведь это только так говорится — «шьёт», а на самом деле она только фантазирует, — понимаешь, на булавках!..
Нет, Саша всё-таки чего-то не понимала и решила переменить тему.
— У твоей мамы остаются, наверно, лоскутки? — с интересом спросила она.
— О да! И какие замечательные! — тоже оживилась Вика. — И крепжоржетовые, и панбархатные, и арганди…
— И ты шьёшь из них своим куклам?
— Вот глупышка! Каким куклам? Я давно уже в них не играю. Это у тебя вот этот смешной — Пётр… — И она кинула снисходительный взгляд на Петрушку. — А мама мне и не даёт эти лоскутки — они нужны ей для отделки. Понимаешь, одна дама шьёт себе панбархатное платье, а для другой обрезки идут на шерстяное. Они очень это ценят… — протянула Вика.
И опять похоже было, что она кому-то подражает.
— И тебе совсем-совсем не даёт? — разочарованно спросила Саша.
— Нет, почему же… Если на воротничок или платочек, я всегда могу взять у Машеньки.
— Знаешь что, Вика! А ты не смогла бы сшить моему Петрушке новый театральный костюм вот из таких нарядных лоскутков? Мне очень хочется сделать ему подарок — он так скучает…
Вика с минуту молча смотрела на Сашу, а потом расхохоталась так, что у неё слёзы выступили на глазах.
— Скучает? Твоя кукла?.. Да ты ещё совсем глупая! И я — я буду ему шить!
— Да не ты, — смутилась Саша. — Попроси маму помочь…
— Ой, маму! Мама будет шить твоему Петрушке! Ой, уморила!
И она снова расхохоталась — да так, что с ней вместе засмеялась и Саша, хотя в Викином смехе было для неё что-то обидное.
— Я вижу, вам тут очень весело, — сказал, солидно входя и снисходительно улыбаясь, важный Леонид Леонидович. — Я очень рад. А чему вы так смеётесь?
— Ой, папа, ты подумай, она просит, чтобы мама — наша мама! — сшила её Петрушке костюм!
— Да, забавно, — снисходительно улыбнулся инженер. — Но ведь ты можешь попросить об этом Машеньку.
— Да, правда, — согласилась Вика. — Машенька сделает. А как же с примеркой? Она ни за что не будет шить без примерки.
— А ты возьми куклу с собой, — посоветовал Леонид Леонидович.
— Ну, вот ещё… — недовольно протянула Вика.
Но Леонид Леонидович нахмурился.
— Вика! Так надо! — подчёркнуто сказал он. — Я бы очень хотел услужить Сашиной тёте — это чрезвычайно достойный и полезный человек.
— Хорошо, — сейчас же согласилась Вика. — Давай, Саша, твоего Петрушку. Я его привезу тебе в таком костюме, что все девочки позавидуют!
— Спасибо, — неуверенно ответила Саша.
Ей уже не хотелось расставаться с Петрушкой и поручать его Вике.
Но и отказываться было неудобно.