А это мы! - Грибачев Николай Матвеевич. Страница 3

Надо грядки поливать — Бом, бом!

Увидел его барсук Пахом, спрашивает:

— Что это ты, заяц Коська, веселый такой? В гости идешь?

— Нет, барсук Пахом, работаю я. У нас капуста сохнет, поливать буду, к озеру по воду иду.

Барсуку Пахому скучно было. От жары все звери по своим домам сидели, ничего интересного в лесу не слыхать. И решил он подшутить над зайцем Коськой:

— А зачем ты, — говорит барсук Пахом, — с ведром идешь?

— Да чтоб воду носить! Непонятливый ты какой. Засмеялся барсук Пахом:

— Не знаешь ты нынешних порядков, — говорит он. — Все ведь у нас в лесу переменилось. Теперь, когда грядки поливают, воду не ведром, а решетом носят. Потому что ведро тяжелое, а решето легкое.

Заяц Коська раньше никогда грядок не поливал, воду не носил и сразу поверил. Раз оно, думает, решетом легче, так и еще лучше. Одно плохо — ведро у него есть, вот оно, на лапе висит, а решета нет.

— Так я тебе дам решето,— говорит барсук Пахом. — Ты мне ведро отдашь, а я тебе решето.

Отдал заяц Коська ведро барсуку, взял решето старое — в самом деле, сразу легче. Обрадовался заяц Коська, идет дальше и поет:

Ношу воду не ведром — Бом, бом! —

Ношу воду решетом — Бом, бом!

Далеко, недалеко — Бом, бом! —

Решетом носить легко — Бом, бом!

Зачерпнул заяц Коська воды из озера, понес. Ну, в решете дырок много, вода вытекает. А Коська только радуется, что легко, песни распевает и ничего не замечает. Пока до грядок дошел, воды всего несколько капель осталось. Вытряхнул он их на грядки и опять к озеру. А барсук Пахом сидит, смотрит на него и от смеха за живот держится.

— Ну, как, заяц Коська, хорошо решетом воду носить?

— Легко! — радуется Коська. — Спасибо тебе, что научил!

Так и носил он воду решетом до вечера. За ужином мать-зайчиха опросила у него:

— Ну, как, Коська, полил грядки?

— Полил, полил! — сказал Коська.

Утром мать-зайчиха глянула на грядки, а они сухие. Совсем погибает капуста. Позвала она Коську, спросила сердито:

— Зачем обманул меня?

— Я не обманул, — сказал заяц Коська. — Я весь день воду носил.

— Да чем же ты носил?

— Решетом. Меня барсук Пахом научил.

— Горе ты мое, горе, — вздохнула мать-зайчиха. — Обманул тебя барсук, посмеялся над тобой. Воду ведрами носят, а решетом муку просеивают.

Разозлился заяц Коська, пошел к барсуку, сказал:

— На твое решето, давай мое ведро! Обманул ты меня, не буду с тобой дружить.

— Так я пошутил, — сказал барсук. — Это тебе наука — когда берешься за дело, не только других слушай, но и сам думай.

— Ладно, я тебе отомщу! — сказал заяц Коська. И стал носить воду ведром. Ведро, конечно, тяжелее решета, носить воду в нем трудно, да зато она не вытекает. Полил он все грядки. Капуста обрадовалась, сразу листья подняла, зазеленела, расти стала.

— Молодец ты у меня, Коська, — похвалила мать-зайчиха. — Умеешь работать.

И отпустила зайца Коську гулять. А он к ежу Кирюхе побежал — посоветоваться, как барсуку отомстить.

СОМ САМСОН И МЕДВЕДЬ ПОТАП

Пошла лиса Лариска волка Бакулу проведать, о том о сем поговорить. А волк Бакула мрачный сидит, ободранную щеку лапой держит. Удивилась лиса Лариска, опрашивает:

— Что это у тебя, волк Бакула, зубы, что ли, болят?

— Не зубы, а вся челюсть, — говорит волк Бакула.— Лося Филю хотел поймать на ужин, а он мне копытом чуть голову не сшиб. Полетел я кувырком в болото, вместо лосятины тины нахлебался.

Заахала лиса Лариска, заохала, просит в подробностях рассказать, как все было, чтобы потом по всему лесу разнести. А у волка Бакулы и разговаривать охоты нет.

— Иди, иди отсюда, лиса Лариска, — говорит он. — У меня язык еле ворочается. И никому не рассказывай, что меня лось Филя поколотил, смеяться будут.

— И-и-и, — затянула лиса Лариска, — что ты, что ты, волк Бакула. Да я никому ни словечка, ни полсловечка не скажу.

Идет она и видит — медведь Потап длинную осинку сломал, от суков ее очищает.

— Ох, медведь Потап, ох, медведь Потап, — затараторила лиса Лариска, — какую историю я знаю — со смеху помрешь! Пошел волк Бакула на лося Филю охотиться, выследил, выждал, подкараулил, подкрался. Да как бросится! А лось Филя как ему даст копытом! А волк Бакула как в болото шмякнется! Зуб у него зашатался, челюсть свихнулась, тины наглотался... А ты что это, медведь Потап, делаешь? Новый дом, что ли, строишь?

— Удочку делаю, — сказал медведь Потап. — На рыбалку собираюсь.

— Хе-хе-хе! — захихикала лиса Лариска. — Удочки тонкие бывают, сама у рыбаков видела. А у тебя дубина.

— Много ты понимаешь! — проворчал медведь Потап. — Теми удочками пескарей да верхоплавок ловят, а я сома Самсона хочу подцепить.

— А на что ты его ловить будешь?

— На лягушку.

— Фи, гадость какая!— сморщила нос лиса Лариска.

— Это тебе гадость, — сказал медведь Потап. — А сом Самсон лягушек больше всего на свете любит. Ну, ты иди себе, не мешай мне работать. Да смотри, чтоб никому ни слова!

— И-и-и, — сказала лиса Лариска, — что ты, что ты, медведь Потап! Да я ни словечка, ни полсловечка, ни четверть словечка!

«Ишь ты, — подумала лиса Лариска, — хитрый какой медведь Потап. Сом Самсон вон какой большой, поймает его медведь, на неделю еды хватит. А мне может и не дать сомятинки. Пойду-ка я да расскажу все сому Самсону, может, он мне за это рыбки даст».

Побежала лиса Лариска к речке, села на берегу под кустом. Берег крутой, внизу темный омут, вода воронки крутит. Даже смотреть страшновато. Стала лиса Лариска звать сома Самсона. Закипел омут пузырями, появился сом Самсон — огромный, черный, глазки маленькие, усы длинные.

— Ну, чего тебе, лиса Лариска? — спросил он. — Разбудила ты меня. Разве не знаешь ты, что я днем сплю, а ночью на охоту выхожу?

— Ох, и новость у меня интересная, — затянула лиса Лариска. — Ох и новость! Дай рыбку — скажу!

Засопел сом Самсон, нырнул на дно, дохлую плотичку подобрал, отдал лисе. Она ее на лету схватила, в миг проглотила и все рассказала — что медведь Потап удочку готовит и лягушек собирает, ночью его, сома, ловить придет.

— Ладно, пусть приходит, — сказал сом Самсон.— Я ему, косолапому, покажу рыбную ловлю!

Когда солнце стало садиться, поймал медведь Потап на лугу большую лягушку, взял удочку и пошел на речку. Идет и поет:

Как солнце зайдет и опустится тьма,

Поймаю я в речке Самсона сома.

Наемся я вволю сомятины сам,

Друзей угощу и соседям раздам!

Медведь Потап не был жадным, всегда с друзьями делился и в беде помогал. Пришел он на речку, привязал к толстой жерди толстую леску, на леску навязал крючок, а на крючок прицепил лягушку, забросил в омут. Сидит и ждет — когда сом клюнет? Уже и белка Ленка, и заяц Коська, и дятел Димка спать давно легли, уже луна взошла и речку посеребрила, а сом Самсон все не клюет. У медведя Потапа тоже глаза слипаться стали, зевота одолевает: «0-о-а-ах-ум-мм!» Потом и вовсе задремал он, и сон ему приснился, как несет он сома домой и все удивляются: «Ай да медведь Потап, ай да рыбак!»

Сом же Самсон как раз и проснулся, когда медведь задремал, плавники расправил, потянулся и стал омут осматривать. Глазки у него маленькие, как смородинки, но все в темноте видят. Нашел сом Самсон лягушку, отвязал ее с крючка и съел, а крючок за большую корягу на дне зацепил. «Ну, — думает, — погляжу я, медведь Потап, какой у тебя улов будет. Всему лесу на смех!»

Проснулся медведь Потап, когда солнце встало. Посмотрел — леска натянута. «Ага, — думает, — попался мне сом Самсон, сейчас на берег вытащу».

Потянул медведь удочку на себя, а она не поддается. Встал на задние лапы, поднатужился — опять не поддается. Тут белка Ленка прибежала, спрашивает:

— Что это ты, медведь Потап, делаешь?