Дороти и Волшебник в Стране Оз (др. перевод, с илл.) - Баум Лаймен Фрэнк. Страница 27

— О Биллина! — воскликнула девочка. — Какая ты стала толстая и холёная!

— Почему бы и нет? — резким и ясным голосом ответила курица. — Здесь я живу в роскоши, не так ли, Озма?

— Да, ты имеешь всё, чего только пожелаешь, — согласилась принцесса.

На шее Биллины висела нитка прекрасного жемчуга, а на лапках красовались браслетики из изумрудов. Она удобно устроилась у Дороти на коленях. Вдруг сердито зарычала сидевшая под столом Эврика. Её охватил приступ ревности. Какая-то курица посмела занять её место на коленях у хозяйки! Кошка взвизгнула и подпрыгнула вверх, обнажив острые когти на передних лапах, с явным намерением достать Биллину. Но девочка была начеку и наградила разъярённую кошку таким пинком, что та отлетела прочь, и не помышляя о царапанье.

— Какой ужас, Эврика! — вскричала рассерженная Дороти. — Так-то ты обращаешься с моими друзьями!

— Странные у тебя друзья, мне кажется, — угрюмо ответила кошка.

— И мне кажется, что странные, — презрительно сказала Биллина. — Если среди них числится эта дикая фурия.

— Слушайте меня! — строго произнесла Дороти. — Я не допущу, чтобы в Стране Оз кто-нибудь ссорился! Здесь все живут в мире и согласии. И если вы не подружитесь, я надену свой магический пояс и тут же отправлю вас в Канзас!

Биллина и Эврика так испугались этой угрозы, что кротко пообещали вести себя хорошо. Впрочем, друзьями они всё же не стали.

Вскоре прибыл Железный Дровосек. Его туловище было прекрасно отникелировано и ослепительно сверкало при ярком комнатном свете. Железный Дровосек нежно любил Дороти и был неимоверно счастлив её встретить. Очень обрадовался он и возвращению маленького старого Волшебника. Дровосек обратился к нему с такими словами:

— Сэр, я никогда не смогу как следует отблагодарить вас за превосходное сердце, которое вы когда-то мне вручили. Уверяю вас, оно принесло мне много друзей и стучит сейчас с прежней добротой и любовью.

— Рад слышать это, — сказал Волшебник. — Я боялся, что оно будет плохо держаться в вашем жестяном туловище.

— Вовсе нет, — ответил Ник Лесоруб. — Оно прекрасно держится в моей герметической груди.

Впервые очутившись среди таких необычных существ, Зеб поначалу смутился. Но они оказались столь дружелюбны и доброжелательны, что мальчик с каждой минутой всё больше и больше восхищался ими, находя хорошие качества даже у жёлтой курицы. Но он снова испытал потрясение, когда объявили следующего высокого гостя.

— Разрешите представить моего друга мистера М. У. Жука-кувыркуна В. О. Он очень помог мне, когда у меня были большие неприятности. А сейчас он ректор колледжа атлетических наук, — сказала принцесса Озма.

— О! — произнёс Волшебник. — Польщён встречей с такой выдающейся личностью.

— М. У. означает Многократно Увеличенный, а В. О. — Высоко Образованный, — важно объяснил Жук-кувыркун. — Я действительно очень большой жук и, без сомнения, самое умное существо во всей этой обширной державе.

— Как хорошо вы умеете скрывать последнее обстоятельство, — с тонкой иронией заметил Волшебник. И поспешил добавить: — Но я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших словах.

— И никто не сомневается, сэр, — ответил Жук-кувыркун.

Вынув из кармана книгу, он повернулся к компании спиной и, усевшись в углу, принялся читать.

Никто не обратил внимания на эту бестактность. Её наверняка бы заметили, если бы так высказывалась менее образованная личность. Но жук был не таков, и о нём все тотчас забыли, включившись в оживлённую беседу, которая с увлечением продолжалась до самого отхода ко сну.

16. Джим Ломовой Конь

Итак, Джим Ломовой Конь оказался в огромной комнате, потолок и стены которой были отделаны мрамором. Зала была так величественна, что любой мог к ней проникнуться благоговением. Но Джим отнёсся к окружающему великолепию без особого трепета и принял всё как должное. Он распорядился, чтобы слуги хорошенько выстирали его попону, причесали гриву и хвост, вымыли копыта и щётки над ними. Затем Джиму сообщили, что ему сейчас подадут обед. На что конь заявил, что вряд ли им удастся накормить его немедля, пусть прежде приноровятся к его вкусу.

Сначала принесли дымящуюся чашу супа. Конь взглянул на неё без интереса.

— Немедленно уберите эту дрянь! — фыркнул он. — Что я вам — саламандра?!

Слуги тотчас повиновались. Следующим подали великолепного огромного палтуса на серебряном блюде, политого соусом.

— Рыба?! — ещё больше рассердился Джим. — Вы принимаете меня за кота? Унесите её прочь!

Официанты ненадолго растерялись. Но скоро вернулись с большущим подносом, на котором лежали две дюжины прекрасно зажаренных перепелов, обложенных тостами — подрумяненными на огне ломтиками хлеба.

— Ну и ну! — конь рассердился не на шутку. — Я что, по-вашему, ласка? Как вы глупы и невежественны здесь, в Стране Оз! И как ужасно питаетесь! Можно ли найти в этом дворце хоть что-нибудь приличное на закуску?

Дрожащие слуги побежали за королевским дворецким. Тот поспешил к привередливому гостю и обратился к нему с такими словами:

— Что ваше превосходительство желает получить на обед?

— Превосходительство? — невпопад повторил Джим, который не был знаком с подобными титулами.

— В вас по меньшей мере шесть футов росту. Вы выше любого животного в нашей стране. Поэтому мы теряемся, что вам подавать, — объяснил дворецкий.

— Так знайте: моё превосходительство любит овёс, — заявил конь.

— Овёс? Но у нас нет овса, — отвечал дворецкий с большим сожалением. — Правда, есть запасы овсяной муки. Мы варим из неё кашу на завтрак. Овсянка всегда подаётся на завтрак… — прибавил дворецкий смущённо.

— Ну так подайте её на обед, — сказал Джим. — Несите её сюда. Только ни в коем случае не варите, если вам жизнь дорога.

Как видите, почёт, оказанный старой заезженной ломовой лошади, сделал её немного высокомерной. Конь забыл, что он гость. Раньше с беднягой никто не обращался иначе как с рабочей лошадкой. Так было всю его жизнь, пока он не прибыл в Страну Оз. Но дворцовые слуги не обратили внимания на крутой нрав животного. Вскоре они намешали лохань овсяной муки с водой, и Джим с удовольствием принялся уплетать это странное блюдо.

Потом слуги набросали ворох тряпья на пол комнаты, и старый конь впервые в жизни заснул на такой мягкой постели.

Утром, чуть рассвело, он решил прогуляться и поискать травы на завтрак. Неспешной иноходью Джим вышел через красивые арочные ворота во двор. Затем обогнул угол дворца, обитатели и гости которого ещё спали, и нос к носу столкнулся с деревянной лошадью.

Поражённый Джим резко остановился. Козлы тоже затормозили и уставились на незнакомца своими странными выпученными глазами, которые на самом деле были просто сучками в передней части деревянной колоды. Она составляла туловище этой необычной лошади. Четыре кола, воткнутые снизу в колоду, служили ей ногами. Хвостом была ветка, случайно оставшаяся на бревне, когда его обтёсывали. Пастью служила зарубка пониже глаз-сучков. Этот конец бревна с такими странными глазами и пастью был чуть толще остальной его части и приподнят кверху. Он-то и служил для деревянной лошади головой. Концы кольев были как бы копытами. По велению Озмы их подбили подковами из чистого золота. А к неуклюжему туловищу приторочили красное кожаное сиденье принцессы, украшенное сверкающими бриллиантами.

Джим, поднявший уши торчком, и Козлы вытаращили друг на друга глаза. Если бы кто-то увидел их в тот момент со стороны, он непременно бы расхохотался. Нелепо выгнув шеи, обе лошади медленно покружили друг вокруг друга. Они никак не могли взять в толк, что за странное существо он имеет честь созерцать. Потом Джим воскликнул:

— Ради всего святого, кто ты такой?

— Я Козлы.

— Кажется, я о тебе слышал, — сказал Ломовой Конь. — Но ожидал увидеть совсем другое.