Приключения Пиноккио (Илл. В. Алфеевского) - Коллоди Карло. Страница 22

— Эй, синьор Господинчик! — позвал Пиноккио хозяина фургона. — Вы знаете новость? Этот ослик плачет!

— Пусть плачет. Придет время — зарыдает.

— Но неужели вы научили его разговаривать?

— Нет. Он сам научился произносить несколько слов, так как в продолжение трех лет жил в компании дрессированных собак.

— Бедное животное!

— Живей, живей, — заторопил его Господинчик, — мы не можем транжирить свое время на то, чтобы смотреть, как плачет осел. Садись, и поехали! Ночь прохладна, и путь далек.

Пиноккио безропотно подчинился. Фургон снова тронулся, и на рассвете они благополучно достигли Страны Развлечений.

Эта страна не была похожа ни на одну другую страну в мире. Ее население состояло исключительно из детей. Самым старшим было четырнадцать лет, а самым младшим — восемь. На улицах царило такое веселье, такой шум и гам, что можно было сойти с ума. Всюду бродили целые стаи бездельников. Они играли в орехи, в камушки, в мяч, ездили на велосипедах, гарцевали на деревянных лошадках, играли в жмурки, гонялись друг за другом, бегали переодетые в клоунов, глотали горящую паклю, декламировали, пели, кувыркались, стреляли, ходили на руках, гоняли обручи, разгуливали, как генералы, с бумажными шлемами и картонными мечами, смеялись, кричали, орали, хлопали в ладоши, свистели и кудахтали. Короче говоря, здесь царила такая адская трескотня, что надо было уши заткнуть ватой, чтобы не оглохнуть.

На всех площадях стояли небольшие балаганы, с утра до ночи переполненные детьми, а на стенах всех домов можно было прочитать самые необыкновенные вещи, написанные углем, как например: «Да сдраствуют игружки!» (вместо: «Да здравствуют игрушки!»), «Мы не хатим ф школу!» (вместо: «Мы не хотим в школу!»), «Далой орихметику!» (вместо: "Долой арифметику! ").

Пиноккио, Фитиль и остальные ребята, приехавшие с Господинчиком, только успели вступить в город, как сразу же кинулись в самое средоточие сутолоки и через несколько минут, как вы можете легко догадаться, стали закадычными друзьями всех других детей.

Кто еще чувствовал себя счастливее и довольнее их!

В таких разнообразных развлечениях и забавах часы, дни и недели пролетали, как сон.

— Ах, какая прекрасная житуха! — говорил Пиноккио каждый раз, когда случайно встречал Фитиля.

— Теперь ты видишь, что я был прав! — отвечал Фитиль. — А ты не хотел ехать с нами! А ты хотел обязательно идти домой к своей Фее и тратить время на учение!.. Если ты на сегодняшний день избавлен от тупоумных книг и школ, ты должен благодарить меня, мои советы и усилия! Ты это понимаешь? Только настоящий друг способен оказать такую услугу!

— Это правда. Фитиль. Если я на сегодняшний день действительно счастливый мальчик, то это только твоя заслуга. А знаешь, что мне говорил учитель про тебя? Он мне всегда говорил: «Не водись с этим бродягой! Фитиль плохой товарищ и к добру тебя не приведет».

— Бедный учитель! — покачал головой Фитиль. — Я слишком хорошо знаю, что он меня терпеть не мог и говорил про меня всякие гадости. Но я великодушен и прощаю ему это.

— Ты благородный человек! — воскликнул Пиноккио, сердечно обнял своего друга и поцеловал его в лоб.

Такое беспечальное житье, с играми и болтовней с утра до вечера, без лицезрения хотя бы одной книги или школы, продолжалось уже полных пять месяцев, когда Пиноккио, проснувшись однажды утром, был неприятно поражен событием, основательно испортившим ему настроение…

32. У ПИНОККИО ВЫРАСТАЮТ ОСЛИНЫЕ УШИ, А ЗАТЕМ ОН ПРЕВРАЩАЕТСЯ В НАСТОЯЩЕГО ОСЛА И НАЧИНАЕТ РЕВЕТЬ ПО-ОСЛИНОМУ

Какое же это было событие?

Я вам сейчас расскажу, мои дорогие маленькие читатели. Когда Пиноккио однажды утром проснулся, у него зачесалась голова, и он начал чесаться. И, когда он начал чесаться, он заметил…

Как вы думаете, что он заметил?

К своему величайшему удивлению, он заметил, что его уши стали длиннее на целую ладонь.

Вы знаете, что Деревянный Человечек от рождения имел совсем-совсем маленькие уши, такие, что невооруженным глазом их вообще нельзя было увидеть. Стало быть, можете себе представить, что он почувствовал, когда обнаружил, что его уши за ночь стали длинные, как две метелки.

Он тотчас же начал искать зеркало, чтобы посмотреть, в чем дело. Не найдя зеркала, он налил в миску воды и увидел в ней такое отражение, что не приведи господь: он увидел собственную голову, украшенную парой первоклассных ослиных ушей.

Вы можете вообразить горе, стыд и отчаяние бедного Пиноккио.

Он плакал, дрожал, бился головой о стенку. Но, чем больше он отчаивался, тем длиннее становились его уши, и вскоре их кончики даже покрылись волосами.

Его пронзительные крики привлекли внимание милого маленького Сурка, который жил на верхнем этаже. Сурок прибежал и, увидев Деревянного Человечка в таком состоянии, заботливо спросил:

— Что с тобой приключилось, дорогой сосед?

— Я болен, милый Сурок, я очень болен… У меня такая болезнь, которая приводит меня в ужас. Ты умеешь щупать пульс?

— Немножко.

— Тогда пощупай, пожалуйста, не лихорадка ли у меня.

Сурок поднял свою правую переднюю лапку, пощупал у Пиноккио пульс и, вздыхая, сказал:

— Мой дорогой друг, я должен, к сожалению, сделать тебе неприятное сообщение.

— А именно?

— У тебя тяжелая лихорадка.

— И что это за лихорадка?

— Это ослиная лихорадка.

— Не понимаю, — ответил Пиноккио, который, однако, все очень хорошо понял.

— Тогда я тебе объясню, — продолжал Сурок. — Да будет тебе известно, что ты через два или три часа не будешь больше Деревянным Человечком, а также не будешь мальчиком…

— Кем же я буду?

— Через два или три часа ты станешь настоящим ослом, таким, как те, которых запрягают в повозку и которые возят на базар капусту и салат.

— Ах я несчастный! Ах я несчастный! — воскликнул Пиноккио в отчаянии, схватил свои оба уха руками и стал их яростно рвать и терзать, как будто это были чужие уши.

— Мой милый, — попытался утешить его Сурок, — что поделаешь! Это определено судьбой. Ибо написано в книгах мудрости, что все ленивые мальчишки, которые отвернулись от книг и учителей и проводят свои дни только в играх и развлечениях, раньше или позже должны стать ослами, все без исключения.

— И это действительно так? — зарыдал Деревянный Человечек.

— К сожалению, это действительно так. И напрасны все стенания. Надо было раньше об этом думать.

— Но я не виноват! Поверь мне. Сурок, виноват один Фитиль.

— А кто это — Фитиль?

— Мой школьный товарищ. Я хотел вернуться домой, хотел стать послушным, хотел продолжать учение, хотел делать успехи… но Фитиль сказал: «Зачем тебе нужно забивать себе голову учением? К чему тебе школа? Лучше идем со мной в Страну Развлечений! Там мы не будем больше учиться, мы с утра до вечера будем прохлаждаться и забавляться!»

— А почему ты послушался совета этого неверного и плохого друга?

— Почему?.. Мой дорогой Сурок, потому что я Деревянный Человечек, лишенный разума… и сердца. Ах, если бы у меня было хоть немножко сердца, я бы не убежал от моей доброй Феи, которая меня любила, как мать, и так много сделала для меня!.. Я бы теперь уже был не Деревянным Человечком, а настоящим мальчиком, как другие. Попадись мне теперь этот Фитиль, он у меня получит! Я ему задам перцу!

И он бросился к выходу. Но на пороге вспомнил о своих ослиных ушах, и ему стало страшно появиться в таком виде перед честным народом. Что же он сделал? Он взял большой фланелевый колпак и надел себе на голову, нахлобучив его до самого носа.

Затем он пошел искать Фитиля. Он искал его на улицах и площадях, в маленьких театральных балаганах, одним словом — везде. Но не нашел его. Каждого встречного он спрашивал о нем, но никто не видел Фитиля.