Десять вечеров. Японские народные сказки - Автор неизвестен. Страница 14
На другой день рано утром Мамитиганэ говорит мачехе:
— Матушка, я пойду на берег встречать отца.
— Хорошо, ступай вперед. Я как следует причешусь, приберусь и приду вслед за тобой. Еще поспею.
Послала мачеха пасынка вперед, а сама порезала себе лицо острой бритвой, легла в постель и укрылась с головой одеялом.
Сошел с корабля отец на берег и увидел, какой Мамитиганэ нечесаный и грязный.
— Что с тобой? Да ты сам на себя не похож,— удивился отец.
— Матушка меня ни разу не мыла, не чесала,— ответил мальчик.
— Где же она?
— Сказала, что придет потом, как нарядится и причешется.
Стали отец с сыном ждать ее на берегу. Не дождались и пошли домой.
Видит отец: лежит его молодая жена в постели.
— Здорова ли ты? Уж не захворала ли? — спрашивает отец.
Приподнялась мачеха и откинула одеяло с головы. Ахнул отец: все лицо у нее в кровь изрезано.
— Полюбуйся, что твой сынок со мной сделал. С той самой поры, как уехал ты на корабле, он каждый день не переставал бранить меня. Только я и слышала от него: «У-у, подлая мачеха!» А однажды бросился на меня с бритвой и поранил. Стыдно мне на люди лицо показать, потому и не встретила тебя на берегу.
В страшный гнев пришел отец. Не стал он слушать мальчика.
— Уходи из моего дома, непочтительный сын. Видеть тебя больше не хочу!
Нарядил он сына в красивую одежду, которую привез ему в подарок из Эдо, посадил на самого лучшего коня и прогнал из дому.
Пришлось Мамитиганэ покинуть родную деревню. Поехал он, сам не зная куда. Едет-едет, вдруг перед ним река, длиной в тысячу ри, шириной в одно ри. Не перейти через реку в верховье, не переплыть в низовье.
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Как хлестнет он коня бичом. Перелетел конь птицей на другой берег.
Поехал Мамитиганэ дальше. Едет-едет, вдруг явилась перед ним гора Ибара в венце белых туч. Не объедешь справа, не объедешь слева.
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Хлестнул он коня бичом раз, конь только головой мотнул. Хлестнул другой, конь птицей перелетел через гору.
Поехал дальше. Едет Мамитиганэ, едет, и встретился ему косматый старик.
— Дедушка, дедушка, скажи мне, не нужен ли в этой деревне кому-нибудь работник?
— Вон в том доме на Западной горе,— ответил старик,— держат тридцать пять работников. Нынче седьмой день пошел, как один из них умер. Там бы нашлась для тебя работенка, да только уж слишком ты нарядно одет для простого слуги.
— Ну, так сменяй свою безрукавку на мое платье.
— Что ты, сынок, слыхано ли это менять такой богатый наряд на старое отрепье! Лучше бери мою безрукавку даром.
— Ведь я, дедушка, сам по своей доброй воле предложил меняться. Но уж если ты хочешь подарить мне безрукавку, дай в придачу и сундучок. Я спрячу в нем свое платье.
Старик согласился.
Надел мальчик старую безрукавку, а нарядное свое платье и богатое седло спрятал в сундучок. Отпустил он коня пастись на воле в бамбуковой чаще, а сам отправился к богачу на Западную гору и просит:
— Возьмите меня в работники.
Богач охотно нанял его в услужение.
Стал Мамитиганэ работать в доме богача. Послали его для начала рубить солому на корм скоту. Прошло немного времени, воротился он и говорит хозяину:
— Эта работа не по мне, только руки себе натрудил. Лучше велите мне двор подметать.
Послал его богач двор мести. Но скоро мальчик опять пришел к хозяину:
— Нет, и эта работа не по мне. Вон какие на ладонях волдыри вскочили! Лучше вот что, дайте мне в подмогу семь работников, я сложу такие печи, что кушанье будет поспевать сразу для всего дома, а не так, как теперь: одни едят, а другие голодными дожидаются.
— Ну что ж, постарайся, сложи печи,— согласился хозяин.
Дали мальчику в подмогу семерых работников. Работа так и закипела. Кто песок тащит, кто камни кладет, кто ведра с водой носит, тот рубит солому, этот глину месит. Скоро сложили работники семь хороших печей и стали варить рис сразу в семи котлах.
Прежде случалось, завтрак поспевал лишь к полудню, полдник к вечеру, а ужин бывал готов лишь к середине ночи. Теперь же, едва рассвет забелеет, а уж рис к завтраку для всех готов. Не успеет солнце подняться высоко в небе, как поспеет обед. Чуть начнет темнеть, как готов ужин. Люди всегда сыты. А Мамитиганэ знай себе топливо в печи подкладывает. Дали ему прозвище «Пепельник», потому что теперь он всегда был измазан пеплом и сажей.
Обрадовался богач.
— Хорошего истопника мы нашли,— похвалил его богач.— Оставайся у меня сколько захочешь.
Прошло с тех пор немало времени. Однажды богач говорит:
— Завтра в храме большой праздник. Будут давать представление [20]. Пойду-ка я посмотреть. Приготовь пораньше еды на дорогу.
На другое утро приготовил Мамитиганэ завтрак рано-рано.
Хозяин позвал его:
— Иди, Пепельник, и ты с нами.
— Нет, сегодня как раз третья годовщина со дня смерти моей матушки. Не могу я идти туда, где люди веселятся.
— Тогда оставайся за сторожа дом караулить.
— Хорошо,— говорит Пепельник.
Вот ушел хозяин вместе с семьей и со всеми слугами смотреть на представление. Зрителей там собралось видимо-невидимо, сам владетельный князь приехал зрелищем полюбоваться. Возле храма помост поставлен под высокой крышей. А Мамитиганэ отмылся добела, взял из сундучка свой красивый наряд, оделся, обулся и позвал коня из бамбуковой чащи. Конь мигом прибежал на голос своего хозяина. Оседлал Мамитиганэ коня, вскочил на него и крикнул:
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Хлестнул он коня один раз, конь понесся, как птица, и остановился перед самым помостом, с южной его стороны. Хлестнул Мамитиганэ коня другой раз, перескочил конь через крышу, только копыта в воздухе сверкнули, и остановился возле помоста, с северной его стороны.
Все зрители разом вскричали:
— Глядите! Глядите! Это светлый бог спустился к нам с неба. Встанем, поклонимся ему!
Все встали со своих мест и, молитвенно сложив руки, поклонились Пепельнику. Хозяин Мамитиганэ тоже склонился перед ним. Но дочка богача сказала:
— Это совсем не бог, это же наш Пепельник! Я его узнала. У него на левом ухе черная метина.
Девушка, лукаво смеясь, тоже преклонила голову перед Пепельником.
А Пепельник вернулся домой раньше всех, отпустил своего коня пастись в бамбуковую чащу, спрятал свой драгоценный наряд в сундучок и скорей надел старую безрукавку. Потом затопил он все семь печей и улегся на куче золы, подложив охапку бамбука себе под голову.
Вскоре возвратился хозяин со слугами и домочадцами.
— Пепельник, эй, Пепельник, отворяй ворота!
Отворил Пепельник ворота. Хозяин говорит ему:
— Жаль, что не ходил ты смотреть представление. Сегодня прилетел туда с неба светлый бог невиданной красоты и все поклонились ему.
— Ах, знал бы я, непременно пошел бы вместе с вами.
— Послезавтра мы опять пойдем на праздник. Встань с утра пораньше и приготовь нам еды на дорогу,— приказал хозяин.
В назначенный день Пепельник поднялся рано на заре и сварил рису больше, чем обычно, всех накормил и еще дал с собой на дорогу. Хозяин опять позвал его:
— Иди и ты с нами, Пепельник.
— Нет, сегодня как раз годовщина со дня смерти моего дедушки. Не пойду я туда, где люди веселятся, а останусь в тишине дом сторожить.
Проводил Пепельник всех в дорогу, живо помылся, нарядился и только оседлал коня, как вдруг хозяйская дочь во двор входит. Придумала она для отвода глаз, будто забыла дома свои дорожные сандалии. Что будешь делать! Говорит ей Пепельник:
— Садись и ты со мной на коня.
Села девушка на коня позади Мамитиганэ.
Конь поскакал и остановился у самого помоста, с восточной его стороны.
Хлестнул Пепельник коня бичом и крикнул:
— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!