Сказки народов Африки, Австралии и Океании - Поздняков Константин Игоревич. Страница 90

Неи Винаба чуть не лопнула от ярости. Но она знала еще одно опасное место в море, куда и повела их. Скалы здесь стирали в порошок каждого, кто попадал между ними. Но Бакоарики оказался сильнее скал — он играючи раздвинул их, и они с матерью пошли дальше.

Так дошли они до обиталища гигантской каракатицы. Бросилась она на Бакоарики, обвила его щупальцами, тянется к горлу. Закричал Бакоарики:

— Помоги мне, мать!

Решила Неи Вирики кинуть на помощь сыну чудище, которое хранилось у нее в кокосовом листе, да вспомнила, что оставила его дома. В отчаянии стала она звать Табакеа:

— Я кричу тебе издалека! Я кричу из глубины моря! Я кричу в твое ухо! Ты слышишь или нет? Услышь меня, о Табакеа!

Услышал колдун крик о помощи.

— Я кричу издалека! — отвечает. — Я кричу с моря! Я кричу в твое ухо! Ты слышишь или нет? Услышь меня, о Неи Вирики! Вы забыли чудовище Кекену! Голодного Кекену!

И с этими словами Табакеа послал Кекену на помощь сыну. Чудище сразу же схватило каракатицу, и она выпустила Бакоарики, а жадный Кекену сожрал каракатицу.

Но перед гибелью каракатица опорожнила свой мешок с краской и выкрасила все море. С тех пор море стало голубым.

Увидела Неи Винаба, что все ее попытки оказались напрасны и не причинили вреда сестре и сыну, и сказала:

— Теперь вам нечего бояться! Все колдовство моего мужа кончилось. Давайте отпразднуем наше возвращение домой.

Что ж! Вернулись они в дом собраний, колдун Бакоа приветствовал их, а сам все время думал, как же ему погубить сына. Велел он принести побольше кокосовых орехов и сказал Бакоарики:

— Это все для тебя. Ешь, пей, а не сумеешь — расстанешься с жизнью. Так говорит наш закон.

Бакоарики съел и выпил все.

Тогда Бакоа приказал принести вообще все съедобное со всей земли и велел сыну до утра съесть это. Растерялся Бакоарики, а мать шепнула ему:

— Подожди до темноты, а потом дай это все Кекену.

Прошла ночь, и чудище Кекену съел все, а сам спрятался.

Удивился Бакоа, когда на следующий день не нашел ни крошки, и послал ядовитую многоножку убить Бакоарики, но и тут ничего у него не получилось. Бакоарики одолел врага.

Увидел колдун Бакоа, что сын во всем превосходит его, обозлился и говорит:

— Спой и станцуй, чтобы мы узнали танцы твоей земли.

Он намеревался убить Бакоарики, когда тот устанет.

Бакоарики встал и запел. Он пел обо всем, что пережил, об ужасах дороги, которую прошел, об исполинских раковинах, акулах-людоедах, качающихся скалах и отвратительной каракатице. Пел о том, как их всех победил, сначала один, а потом с помощью Кекену. Потом он перешел на заклинания, которые были обращены к Кекену.

И чудовище появилось. Кекену не щадил никого, в том числе и предательницу мать Бакоарики. Остался в живых один Бакоа. Кекену уже вцепился ему в хвостовой плавник, и Бакоа умолял пощадить его. Бакоарики смилостивился и остановил Кекену. Потом позвал мать, и пошли они домой.

Приходят, а Табакеа спрашивает:

— Ты никого из врагов не пощадил?

— Да, — сказал сын.

— А Бакоа?

Признался Бакоарики, что пощадил колдуна.

Удивился Табакеа:

— Ты забыл, как он снова и снова хотел убить тебя? Ты все еще любишь его! Я сделал тебя сильным, помог в беде, а ты не исполнил моей воли. Не быть тебе моим сыном!

И превратил Кекену в маленького невзрачного зверька, а сам обернулся насекомым и исчез в листве кокосовой пальмы.

Долго искал Бакоарики своего отца Табакеа и Кекену, но не нашел. Некоторые говорят, что он отправился на далекий остров Никунау.

Акула Бакоа живет и сейчас с хвостовым плавником, из которого Кекену выгрыз кусок. Бакоа непримирим к людям и кусает их, где только можно.

Приключения Мауи

В обработке А. Рида.

Перевод Ю. Родман

 

алеко в океане качалась на волнах колыбель из морских водорослей, а над ней кружили птицы. В колыбели лежал младенец, и ничто, кроме водорослей, не защищало его от птиц и хищников океана. Это был Мауи [82], малютка Мауи, обернутый в волосы своей матери Таранги.

В конце концов море выбросило колыбель на берег, и тут птицы осмелели, а мухи гроздьями облепили колыбель. Водоросли высохли и искрошились, мухи добрались до нежной кожи младенца, и он заплакал.

Бог Тама услышал плач. Он спустился к колыбели, взглянул на посиневшее тельце Мауи, осторожно взял ребенка на руки и поспешил домой — в поднебесье. Дома он положил младенца под стропилами, и ребенок скоро согрелся от струи теплого воздуха, который поднимался над очагом. Малыш рассмеялся и весело замахал руками.

Так счастливо окончилось первое приключение Мауи, так его спас от гибели старец из поднебесья.

Мауи подрастал, и бог Тама охотно делился с ним своей мудростью. С помощью Тамы Мауи изучил повадки птиц и их язык, хитрые уловки рыб, научился играть в детские игры и узнал, о чем беседуют старики, когда сидят по вечерам вокруг огня.

Мауи рос высоко в горах, он познакомился со всеми обитателями горных лесов и выучил заклинания, с помощью которых подружился с лесным народом. И наконец он узнал, где живет его мать.

— А теперь я вернусь к своему племени, — сказал однажды Мауи.

— Да, ты вернешься к своему племени, — с грустью подтвердил Тама. — Ты покинешь старика, который научил тебя разным премудростям. Ты совершишь немало подвигов, тебя ждет много приключений, но последнее твое деяние затмит все предыдущие, хотя ты и проиграешь последнюю битву. Сын мой, я не стану говорить, что это за битва. Хорошо, что она будет, и неважно, что ты ее проиграешь. Мы все будем побеждены в этой битве… Но память о тебе, Мауи, сохранится навеки. А теперь торопись, сын мой, мир людей ждет тебя.

Мауи помчался по песчаным дюнам. Он поднимался на холмы, спускался в долины и шел все дальше и дальше на запад. Наконец далеко впереди показалась хижина с тонким завитком дыма над крышей, и Мауи сразу почувствовал, что это дом его матери.

Начало темнеть. Когда Мауи оказался у двери, стало совсем темно. Он заглянул внутрь и увидел, что на земле горит огонь, а в хижине плавают кольца дыма. Мауи тенью проскользнул внутрь и, никем не замеченный, сел позади одного из своих братьев. В это время мать подошла к детям и сказала:

— Тот, кого я назову, пусть встанет, и мы будем танцевать. Мауи-таха!

Старший сын встал.

— Вот мой первенец. Мауи-рото! Вот мой второй сын. Мауи-пае! Вот третий. Мауи-вахо! Вот четвертый. Все мои сыновья готовы танцевать.

Тогда малыш Мауи встал и вышел из мрака на свет.

— Я тоже Мауи.

— Нет, нет, ты не Мауи! — удивилась мать. — Все мои сыновья здесь, дома. Я сама их пересчитала.

— Я Мауи, — стоял на своем мальчик. — А они — мои братья. Вот посмотри, я знаю, как их зовут: Мауи-таха, Мауи-рото, Мауи-пае, Мауи-вахо. И я тоже пришел к тебе, я, малыш Мауи.

— Я тебя никогда не видела, — ответила мать. — Нет, малыш, ты не Мауи. Откуда ты взялся?

— Из моря. Волны были моей колыбелью, рыбы и птицы хотели сожрать меня, но я был запеленут в волосы моей матери.

Мать взяла горящую щепку и поднесла к лицу Мауи.

— Как меня зовут? — вдруг спросила она.

— Тебя зовут Таранга, ты моя мать.

Тогда Таранга наклонилась и обняла Мауи.

— Ну конечно, ты мой маленький Мауи. Теперь ты снова со мной. Ты будешь пятым Мауи, и мы будем называть тебя Мауи-тикитики-а-Таранга — Мауи, что был запеленут в волосы Таранги. Ты будешь жить здесь, с нами, и снова станешь моим маленьким сыном.

Появление Мауи-тикитики-а-Таранга стало сущим наказанием для четырех братьев. Когда они запускали змея, выше всех взлетал змей малыша Мауи. Когда они играли в салки, быстрее всех бегал Мауи. Когда они бросали дротики, дальше всех летел дротик Мауи. Когда мальчики состязались, кто дольше может не дышать, победителем снова оказывался Мауи. Когда они плавали и ныряли, храбрейшим всегда был Мауи. Мауи дружил со всеми лесными обитателями и с помощью заклинаний, которым его научил Тама, мог в любую минуту превратиться в птицу и улететь от рассерженных братьев.