Тревоги Голубого города - Сёмин Леонид Павлович. Страница 7

Пчёлы удивлялись, недоуменно разводили крыльями, но делать было нечего. Не будешь же смотреть равнодушно, как малютки умирают от голода. Поахали, поохали и принялись понемножку за дело.

Появились нянечки-кормилицы, и пошла обычная работа. Детям подкладывали кашки, подливали пчелиного молочка. Растите, будете своими.

Так и были приняты «подкидыши». Вырастут, никогда не узнают, что были рождены другой матерью.

ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА ДВУХ АРМИЙ

К Голубому городу снова двигалась армия рыжих. Ти-Аха разделил её на две части. Одной назначил командовать опытного Хло. Другой руководил сам. Его армия должна захватить город чёрных, расположенный в земле, под Голубым городом, в то время как Хло нападёт на чудо-дворец, что находился между стенами пчелиного города. Небольшой отряд лесных великанов оставался в резерве. И совсем маленький отрядик был послан смотреть другие пчелиные города.

В покои мудрого Триусиногиоса вбежал запыхавшийся дозорный и с ходу выпалил:

— Движется армия рыжих! Их видимо-невидимо! Связь с землёй прервана. Есть первые раненые и убитые. Полчища лесных злодеев облепили все стены пчелиного городка, и вместо голубого он стал рыжим.

У Триусиногиоса от волнения взмокли усы-антенны. Но, как и подобало его сану, глава чёрных старался сохранить спокойствие. Он приказал немедленно поднять всю свою армию. Однако без лишнего шума…

А в Голубом городе началась невообразимая суета. К молодой Пчелиной Матери примчались стражницы от Главных ворот и Верхнего люка. Они наперебой говорили о муравьях.

Пчелиная Мать растерянно выслушивала. Тревожные сообщения следовали одно за другим.

Железные сестры единодушно заявили:

— Надо звать Человека.

С ними тотчас согласились Бабушка, Молчанка, вдруг ставшая разговорчивой, и Мухаобстекло. Мнений Хохотушки и Егозы не спрашивали, они были ещё молоды.

— А как его звать? Он же не понимает нашего языка? — спросила Егоза.

Железные сестры не обратили внимания на её вопрос…

Они собрали десятка полтора первых попавшихся на глаза работниц, объявили:

— Над нашим городом нависла опасность. Отправляйтесь немедленно за Человеком!

— Я видела его, — сообщила одна из пчёл. — Он строит новый пчелиный дом.

— Скорее летите к нему, — прошамкала Бабушка.

— Кружите перед его носом… бл-бл-бл-б… — забубнила Мухаобстекло.

— Бейтесь об его лицо, если он не будет вас замечать, — сказала Молчанка. — Он поймёт, что у нас что-то случилось…

Посланцы кинулись к выходу.

Человек не заставил себя долго ждать. Он пришагал на своих огромных ногах и некоторое время наблюдал за развернувшейся муравьиной битвой, за встревоженными пчёлами. Потом сходил в свой дом и принёс в банке какую-то жидкость. Снял с пчелиного города крышку. Здесь уже были тысячи муравьев — рыжих и чёрных…

Вдруг крупный ядовитый дождь посыпался из банки. Он посыпался, этот страшный дождь, на сцепившихся в мёртвой хватке муравьев. И тот, на кого упала хоть самая маленькая капелька, тотчас бежал прочь или тут же погибал. Кто из пчёл его нюхнул, махал в отчаянии крыльями и отлетал прочь. От этого запаха всех тошнило.

Обрызгав муравьев на крыше и потолке, Человек принялся мазать жидкостью стены. Муравьи кинулись бежать. Спастись удалось немногим. Смертельный дождь настигал беглецов.

— Вот так… Вот так… — говорил Человек. — Попробуйте-ка керосинчику. А под улей ещё золы насыплю — будете тонуть как в воде…

Отряд рыжих, стоявший в их резерве возле липы, с ужасом наблюдал, как разбегается армия.

Из чудо-дворца, куда Человек влил свою страшную жидкость, не вышел ни один муравей — ни чёрный, ни рыжий. Наблюдавшие это в ужасе закрывали глаза, представив себе, какой сейчас ад во дворце.

Мудрый Триусиногиос умер где-то в глубине своих дальних покоев от разрыва сердца.

Отряд рыжих, стоявший наготове под старой липой, в панике бежал.

Далеко-далеко виднелась Горелая сосна. Остатки армии вёл Хло. Он опять спасся. На этот раз спасся просто чудом. Будучи рядом с Человеком, Хло вскочил было на его одежду, отыскивая место, где бы вцепиться в тело своими острыми жвалами, как вдруг почуял смертельную опасность. Побегав по спине Человека, он кубарем свалился в траву и кинулся прочь.

СВАДЕБНЫЙ ХОРОВОД

По-человечески — семь дней. По-пчелиному — семь лет.

На седьмом году жизни молодые Пчёлы Трутневны всегда выходят замуж.

Взрослые женихи Трутни к этому времени держались поближе к Главным воротам. Ведь по правилам пчелиной свадьбы невеста заранее жениха не выбирает. Знакомятся молодые в полёте. Может быть, под самыми Облаками!

Невеста чувствовала, как бьётся её сердце. Так часто, вот-вот выскочит. Она нетерпеливо посматривала в сторону Главных ворот. Только раз она выходила из своего города.

Но пчёлы из свиты задерживали её, всё прихорашивали.

— Женихов собралось тысячи две! — вернувшись от Главных ворот, сообщили Егоза и Хохотушка.

— Ну и кумушки! — рассердилась Бабушка. — В нашем городе не более семисот мужчин.

— Не упади в воду, — предостерегали пчёлы. — Тебе ещё не рассказывали о Рыбах.

— Да не смотри на ворота, ещё неизвестно, какая сегодня Погода…

— Как бы не хлынул Дождь, — передавали от Главных ворот. — Надвигается чёрная Туча…

Но вот передали торжественное сообщение, что Туча прошла, Небо синее, Солнце в самом зените.

— Теперь пора, — сказала Бабушка.

Невеста дрогнула, растерянно оглянулась. Все, словно сговорясь, отвели глаза. И она поняла: надо выходить. Не чувствуя ног, двигалась к Главным воротам.

У Ворот её ждали Трутни. Им предстояло трудное состязание. Надо суметь обогнать своих соперников в полёте. Надо первым представиться невесте. Да и, конечно же, надо ей понравиться. Хотя это как раз и будет зависеть от ловкости и силы. Невеста полюбит именно того, кто первый, обогнав всех, встретит её под Облаками.

Мимо женихов она прошла величаво, как и подобает невесте. Ни на кого не взглянула. От неё повеяло духами — лимонной мятой!

Стражницы почтительно расступились. Один из Трутней, стоявший впереди других, зазевался. Его кто-то толкнул, чтобы он сошёл с пути невесты. Бедняга так растерялся, что дар речи потерял. Он явно хотел принести извинения, но не смог пошевелить языком. Поклонился, да и то с опозданием. Она уже прошла. Трутень всё смотрел ей вслед как зачарованный, а сотни его соперников ринулись вперёд, толкая друг друга. Дощатая терраска гудела от топота. Через минуту в воздухе зашумели крылья, раздались басовитые голоса. Роем кинулись женихи, скорее угадывая след невесты по запаху лимонной мяты, нежели различая её. Двое столкнулись в стремительном полёте и, кажется, поломали крылья. Оба упали в траву и там, бедняги, беспомощно барахтались.

Несколько Трутней бегали по терраске. У них тоже что-то не ладилось с крыльями. Они метались туда-сюда, с завистью посматривали в голубое Небо. Но там ничего, кроме золотого шара Солнца, не было видно. Весь свадебный хоровод был, наверное, под самыми Облаками.

Потом начали возвращаться первые неудачники. Устало опускаясь на терраску, один за другим проходили мимо стражниц в город. Появлялось их всё больше. Трутни возвращались уже толпами, мрачные.

Невесты не было.

— Как бы не кончилось трагедией, — волновались на терраске. — Гляньте, сколько Стрижей в Небе!..

Чёрные птицы с острыми как стрелы крыльями стремительно носились в поднебесье.

А вот и невеста! Она появилась откуда-то сбоку. Усталая и счастливая.

Свита её окружила, торопила домой.

В воротах Пчелиная Мать оглянулась, глаза её были лучистые, в них так и плясали солнечные искринки. Она ничего не говорила, но упорно искала глазами его. Медлила уходить с терраски.