Сказки народов Азии. Том 3 - Коллектив авторов. Страница 20

— Все наши братья сидят дома, — закричали зайцы-врунишки, — поэтому ты и не видишь их! Не веришь? Давай посчитаем, тогда решим, у кого семья больше!

— Как будем считать? — спросила черепаха.

— Сегодня будем считать ваших детей, а завтра уж наших братьев.

— Хорошо, — согласилась старая черепаха, — только как будем считать?

— Созовите сюда всех ваших детей, пусть они выстроятся в реке от одного берега до другого парами, а мы будем скакать по ним и считать: пара, две и так далее.

— Хорошо, — сказала старая черепаха.

Позвала всех своих детей, ровненько выстроила их парами, вытянули они шеи и легли на воду, как поплавки. Зайцы принялись прыгать с черепахи на черепаху и считать:

— Пара, две, три…

Так и добрались до другого берега. Обрадовались зайцы, запрыгали радостно и закричали:

— Глупые, глупые, обманули мы вас!

Только рано они обрадовались. Сами-то на другой берег переправились, а хвосты их еще тащились сзади, не успели зайцы убрать их. Услышали черепахи, которые были ближе к берегу, что кричат зайцы, вцепились зубами в заячьи хвосты и стали допытываться, в чем они обманули их. Рванулись зайцы, убежать-то убежали, да только хвосты их остались в зубах у черепах.

С тех пор у зайцев не хвосты, а обрубки. И сейчас говорят: «Заячий хвост вовек не вырастет».

Как птица с рыбой спорили

Китайская сказка

Перевод Б. Рифтина

днажды зашел у рыбы с птицей спор. Рыба с насмешкой поглядела на птицу, которая сидела на дереве, и сказала:

— Бедная птица! Неужели ты настолько глупа, что, вылупив глаза, сидишь и ждешь, пока охотник не убьет тебя? Ведь когда ты слышишь звук «дан», знай, что это охотник спускает тетиву, и у тебя еще есть время улететь!

Задумалась птица, ничего не ответила, только спросила, может ли задать рыбе один вопрос.

— Бедная рыба! Неужели ты так простодушна, что, выпучив глаза, смотришь, как рыбак загоняет тебя в сеть? Ведь когда ты слышишь звук «шалан-шалан», знай, что это звенят грузила на сети. Что же ты не уходишь поглубже в воду?

Онемела рыба, ничего не смогла ответить, только глупо выпучила глаза и ушла под воду.

Так и кончился спор птицы с рыбой.

Сказка про теленка-пестренка

Китайская сказка

Перевод Б. Рифтина

авным-давно жила в деревне старуха. Одна-одинешенька на целом свете — не было у нее ни сына, ни дочки, только теленок-пестренок. И ходила старуха за теленком, словно за внучонком.

Встанет поутру, лепешек масленых напечет. Лепешки теленку на рожки повесит, сзади торбу ему привяжет. И пустит теленка в горы — пусть себе ест лепешки да хворост ломать не забывает. А к вечеру, не успеет солнышко сесть, теленок домой бежит, полную торбу хвороста несет.

Но как-то раз уже село солнышко за горы, а теленок-пестренок все не идет. Ждет не дождется его старая, не знает, что и думать. Вот уж небо черным стало, а теленка все нет да нет. Не дождаться, видно, старухе своего любимца. Взяла она клюку и пошла в горы искать. Вдруг заяц ей повстречался. Спрашивает его старуха:

— Скажи, добрый зайчик, не видал ли ты где моего теленка-пестренка?

— Твоего теленка-пестренка ведьма съела, а ночью придет — тебя загрызет.

Испугалась старуха, опечалилась. Да делать нечего, заплакала, домой пошла. Села у ворот, слезы льет. Плачет старая, а тоска все сильней сердце гложет. Услыхали люди, как старуха убивается, того гляди, и сами заплачут. Шел мимо братец шило и спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!

— Не бойся, бабушка. Я ночью прибегу, беду отведу.

Шла мимо сестрица колючка и спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты что закручинилась?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!

— Не бойся, бабушка. Я ночью прибегу, беду отведу.

Катилась мимо тетушка куриное яичко, подкатилась и спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты что плачешь?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет.

— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.

Скакала мимо тетушка лягушка, прискакала, спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты что так убиваешься?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!

— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.

Шлепал мимо братец коровий навоз, спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!

— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.

Катился мимо дядюшка каменный каток, подкатил и спрашивает:

— Бабушка, а бабушка, ты чего затужила?

— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!

— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.

А время между тем к ночи близилось, и стали они между собой совет держать. Братец шило к старухе за пояс спрятался, сестрица колючка за лампой схоронилась, тетушка куриное яичко в печку закатилась, тетушка лягушка в чан с водой прыгнула, дядюшка каток над притолокой притаился, а меньшому братцу коровьему навозу деваться некуда, так он прямо на землю упал.

Пришла злая ведьма, в дом ввалилась, говорит:

— Эй, старуха, сейчас я тебя съем! Не знаю только, с чего начать.

Отвечает ей старуха:

— А ты с живота начинай!

Хотела ведьма за живот ее ухватить, да не тут-то было: братец шило как пырнет ее в бок!

— Ой, у тебя на животе шипы торчат!

— Тогда с головы начинай!

— На голове волосы растут!

— А ты их вырви! Только прежде лампу зажги!

Хотела ведьма лампу зажечь, а сестрица колючка как вопьется ей в руку! Побежала ведьма к печке огня взять да посветить, а тетушка куриное яичко глаза ей залепила. Добралась ведьма до чана воды зачерпнуть, а тетушка лягушка хвать ее за нос! Испугалась ведьма, хотела убежать, да поскользнулась на коровьем навозе. Тут дядюшка каток подоспел да и придавил злую ведьму. Пусть знает, как чужих телят есть!

Птица чжаогу

Китайская сказка

Перевод Б. Рифтина

ила когда-то на свете злая-презлая старуха. Были у нее сын да дочь-невеста. Женился сын, вскорости после женитьбы за Великую стену [14]в восточные края ушел, и начала старуха всячески над невесткой измываться. Только дочку свою лелеяла да любила.

Скажет, бывало, старуха:

— Съешь-ка, доченька, еще белых лепешек, супу отведай, он из мелкого пшена сварен!

А дочка нет-нет да и сунет невестке несколько белых лепешек. Уставится старуха зло на невестку и ворчит:

— Ну и ешь ты, ну и пьешь! Да на тебя лепешек из отрубей и то не напасешься!

Ни еды хорошей, ни одежды не давала свекровь бедной невестке, только била ее да бранила с утра до вечера.

В тот год развела старуха видимо-невидимо шелковичных червей [15]. Посмотришь — глазом всех не окинешь, считать станешь — не сочтешь. Каждый день до свету старуха невестку в горы гонит собирать тутовый лист. Собирает она день, собирает другой, солнце высоко, до вечера далеко, с тутовых деревьев почти все листья оборваны, того и гляди, голыми останутся. А шелкопряды все крупнее, все жирнее делаются. В четвертом месяце стали светлеть личинки шелкопрядов. Набросаешь листьев, только и слышно, как они шуршат: ша-ла, ша-ла;

оглянуться не успеешь — ни одного листочка нет, все подчистую личинки съели. Еще набросаешь — ша-ла, ша-ла, и опять ни листочка нет.