Сундук старого принца - Гнездилов А. В.. Страница 56

— Но я и так королева и правлю страной, которую вы называете вашей.

— Я хочу, чтобы вы принадлежали только мне и никому больше, — страстно произнес король и обнял ее.

А когда король разжал объятия, она была мертва. Кони помчали, король упал, и только огромные охапки цветов сохранили ему жизнь.

…Среди теплой летней ночи король встретил третью карету. Она была из красной бронзы, гирлянды кораллов оплетали ее, а веселые колокольчики пели под стук копыт гнедых лошадей.

Третья королева отвезла его на праздничный бал.

Странное чувство овладело королем. Его тянуло к королеве, но он боялся подойти к ней. Он отказывался танцевать с ней и с ревнивой обидой следил, как радостно кружится она в объятиях других кавалеров.

Коварный план созрел у него. Он пригласил королеву в свой дворец, запер дверь на ключ, а ключ спрятал у себя на груди.

— Вы моя пленница, — сказал он. — Я похитил вас, но еще прежде вы похитили мое сердце и мою страну. Я не смею протянуть к вам руку из страха, что вы исчезнете, но и отпустить вас я не могу.

Ничего не ответила ему королева, лишь печально улыбнулась.

И тогда король призвал лучших художников и велел им написать портрет королевы. «Если мне не дано владеть ею, то пусть хотя бы образ ее останется со мной навсегда!» — думал он.

Но через несколько дней художники объявили королю, что не в состоянии нарисовать портрет.

— Она меняется не только каждый день, но и каждую минуту, — заявили они. — Мы бессильны перенести ее черты на полотно.

И снова король пришел к королеве.

— Что мне делать?

— Верить! — ответила королева. — Верить в новую встречу. Вас смущает зыбкость сновидений — но они есть. Дайте себе свободу. Вы заточили меня в эти стены, но вы и себя держите в суровом заточении.

Король склонил голову и отдал королеве ключ.

…Четвертая королева явилась на золотой колеснице, запряженной вороными конями.

Памятуя прошлые встречи, король дорожил каждым мгновением, проведенным с ней. Он уже знал, что не сможет удержать королеву, но был так счастлив, как никогда в жизни. И только в глазах его стоял вопрос: «Неужели и вы уйдете?»

— Да! — отвечала королева. — Но в вас не должна умирать надежда на новую встречу.

И все же, когда она исчезла, король решил уйти из своего королевства:

«Во мне не осталось сил для жизни. Все, что я здесь ценил: власть, дела, — все мне опостыло».

Король снял с себя корону и отправился к высокому обрыву, нависавшему над морем.

В последний раз оглянулся он на свою столицу: голые ветки деревьев махали ему вслед, дождь смывал его следы…

И вдруг… вместе с ветром донесся до него тихий перезвон хрустальных палочек. На смену дождю прилетели пушистые снежинки и, кружась, стали покрывать землю.

Тоска ушла из сердца короля, когда он увидел серебряную карету, направляющуюся к городу.

В ней была — Королева-Зима.

Джинн

«Неисповедимы дороги сердца!» — сказал я себе, настраиваясь на возвышенный лад. В фойе театра гуляла весьма странная пара. Прелестная стройная девушка шла той легкой, скользящей походкой, которая выдает балерину. Меня всегда удивительно трогает эта походка. Носки вытягиваются, и все движения приобретают какой-то особенно бережный характер; так осторожно ставятся ноги, как будто идут по хрупкому стеклу или по узкой тропинке среди цветов. Но может, это моя фантазия. Рядом с девушкой шел горбатый молодой человек. В черном костюме с большим белым воротником, выпущенным наружу, что придавало ему старомодный вид. Лицо его не представляло ничего особенного, если бы не манера держаться. Он слегка откидывал голову, так что сразу вы встречались с его глазами. А в них был черный бархат. Я не скажу, чтобы они были на самом деле огромными, но в связи со всей его небольшой фигурой они производили именно это впечатление. Глядел он так добро и в то же время значительно, что невольно отбрасывались всякие шаблонные мерки людей этого типа. Ведь правда, есть даже выражение: «Человек с характе ром горбуна». Природа обделяет несчастного, и он, ощущая себя все время в центре сочувственного внимания, а то и просто любопытства, становится злоб ным, раздражительным, мстительным. Здесь же, как ни странно, можно было даже перевернуть известную фразу о том, что уродство никого не красит. Этот ужасный горб, который как будто поддерживал его голову, придавал ему какую-то величественность и особую красоту. Сколько встречаешь обычно шалопаев с прекрасно развитыми мышцами, высоких, стройных, но у них все части тела имеют как бы одну цену. А здесь вся фигура была только для служения голове… Так и хотелось сказать: «Вот идет человек и несет свою голову». Да, у него были еще чудесные длинные волосы, которым наверняка позавидовала бы не одна из дам. В общем, весь его странный облик нес свою гармонию, никак не подпадавшую под какие-то стандарты и вызывающую представление о калеке.

Так вот они шли, держась за руки, со спокойной снисходительностью встречая взоры скучающей публики, и поток толпы, который двигался за ними, я немедленно представил свитой моих незнакомцев.

«И все-таки интересно, за что она полюбила его», — раздумывал я, провожая их взглядом. Пара казалась явно не парой, хотя их отношения не вызывали сомнений.

Спектакль закончился, и я отправился побродить по нашему старому Петербургу. Так приятно после театральной духоты идти по ночному городу среди пустых улочек и мысленно все еще слышать музыку, представлять танцы, видеть яркие краски костюмов и декораций. А я еще очень легко начинал воображать себя каким-то таинственным путешественником, случайно попавшим в этот загадочный ночной город, чтобы встретить здесь необыкновеннейшие приключения… Вон там за углом все начнется…

Да, да, у того фонаря причудливые тени от деревьев раскачиваются в нетерпении, ожидая меня. Вот старинная парадная с резными дверями. Сейчас оттуда выйдет человек в цилиндре и шепнет мне слова какой-то жуткой тайны… Нет, за тем углом… И тут я столкнулся лицом к лицу с моими театральными незнакомцами. Я до сих пор удивляюсь, как я не бросился в ужасе бежать прочь, потому что, привыкнув настраивать себя на таинственный лад, я свыкся с тем, что каждая моя фантазия разрешалась разочарованием. И вдруг… Однако немного придя в себя и сообразив, что страх мой напрасен, я принялся извиняться… Молодой человек улыбнулся мне самым дружеским образом.

— У вас такой вид, как будто вы встретили привидение, — сказал он. Девушка рассмеялась.

— Видите ли, — начал я оправдываться. — Вы в какой-то мере правы… Я как раз в этот момент размышлял о возможности сверхъестественного, и тут вы так неожиданно появились…

Понемногу справясь со смущением, я начал описывать свое настроение, затем перешел к впечатлению от театра, так что совсем забыл о позднем времени, явно не подходящем для продолжительных разговоров. Но юноша и девушка продолжали улыбаться и слушали меня с видимым удовольствием. Прервав беседу, я спросил их, не по пути ли нам, хотя то, что они попались мне навстречу, отрицало эту возможность. Но и эта неловкость была принята благосклонно:

— Мы беспутны в эту ночь и охотно проводим вас, — ответила девушка.

Из моих дальнейших расспросов выяснилось, что они сегодня приехали, нигде еще не остановились и собирались всю ночь прогулять по улицам. Я думаю, вы поймете мою радость, когда я мог предложить им свой дом и гостеприимство, тем более что они так сильно поразили мое воображение.

Они прожили у меня несколько дней. За время своего долгого одиночества я накопил в себе огромный запас неизрасходованных чувств и мыслей, которые обрушил на моих снисходительных приятелей самым немилосердным образом. Если бы они были заурядными людьми, их, наверное, утомила бы моя восторженность, но они оказались совсем необычными… Мое воображение и предчувствие не обманули меня… Тут я сделаю паузу, широко раскрою глаза и поведаю вам странную историю, которую рассказали мне мои друзья на прощание. Вы можете мне не поверить, сказать, что, узнав мой романтический образ мыслей, эти люди подарили мне сказку, которой так жаждало мое сердце, но что касается меня, я верю им безгранично, до последнего слова. И если вы все-таки потребуете доказательств, я вам отвечу: