Ной Морсвод убежал - Бойн Джон. Страница 24

– Как бы там ни было, когда к нам заглянул мистер Квакер, я был немногим старше тебя, – ответил старик и пожал плечами. – Все равно время, наверное, другое было.

Мальчик вздохнул и отложил мистера Квакера к Принцу, мистеру Свистлу и миссис Бляхе. Они все лежали на столе и смотрели на него. Похоже, рядом лежать им было неудобно. Ной подумал, что в сундучке они провели в тесноте так много времени, что немножко свободы им не помешает, но им, видимо, не нравилось.

Внезапно в окно влетела кукушка, затормозила в воздухе между Ноем и стариком, миг-другой разглядывала обоих, а затем чирикнула – «чип-чип», – снова вылетела и скрылась в облачке.

– Ох, батюшки, – произнес старик, глянув на часы. – Не может быть, что уже так поздно.

Ной вскочил с места и высунул голову в окно – посмотреть, куда девалась птичка.

– Кукушка, – сказал он. – Она так каждый час делает? Время сообщает, то есть?

– Конечно. – Старик взглянул на Ноя так, будто естественнее нет ничего на свете. – Она же часы. В ваших краях ведь есть часы с кукушками?

– Ну да, – ответил Ной. – У нас дома на стене в гостиной висят, рядом с портретом тети Джоан, но они совсем не такие. Я не знал, что кукушки и в жизни так поступают.

– Еще как поступают, если их правильно дрессировать. У меня это вторые в жизни часы с кукушкой, – с некоторым сожалением объяснил старик. – Папа этих часов исправно работал много лет, но однажды с ним случилась довольно прискорбная авария – в тот день я забыл открыть окно. – Старик немного помялся и развел руками, растопырив пальцы. – Шмяк! – сказал он и сокрушенно покачал головой. – Я очень жалел – и уже думал, что у нас с их семьей всё, но, к счастью, младший сын понимал, что это с моей стороны была случайность, и простил меня. И сам с тех пор прилетает.

– А он вас будит по утрам?

– Ну, пытается, – ответил старик. – Хотя обычно я просыпаюсь раньше, чем он прилетит. Иногда мы вместе немного завтракаем, но в такую рань он может быть очень сварлив. Всегда надо хорошо понимать, безопасно с ним разговаривать или лучше не стоит. Видишь ли, сам-то я встаю очень рано. Всегда так делал. В детстве каждое утро устраивал себе пробежку. Теперь, конечно, не могу. Ноги мои такого не потерпят. И в этом никто не виноват, только я.

– Как же вы тут можете быть виноваты? – возразил Ной. – Вы же не можете не стареть.

– Теперь не могу, это правда, – кивнул старик. – Но стареть мне было вовсе не обязательно. Это решение я принял сам.

– Как же… – начал было Ной, но теперь настал черед старика выглянуть в окно.

– Скоро солнце зайдет, – сказал он. – Помню, однажды я наблюдал закат над бухтой Уотсона в Сиднее, а в конце того дня добежал до самого кончика Южной Испании, чтобы встретить солнце снова.

– Должно быть, в тот день вы очень устали, – сказал пораженный Ной.

– Ну да, – я же просто человек, – улыбнулся в ответ старик.

– А я видел только один рассвет, – тихо произнес Ной. – У себя дома, конечно.

– А, значит, ты тоже ранняя пташка?

– Обычно – не очень, – признался мальчик. – Иногда папа грозится вылить на меня ведро воды, если я немедленно не встану. Вот странно – я вечно жалуюсь, когда пора ложиться спать, а потом недоволен еще сильнее, когда пора вставать. Чепуха какая-то получается, да?

– Это, – сказал старик и пристукнул пальцем по столу, – один из величайших парадоксов жизни. Стало быть, тот единственный рассвет был для тебя очень памятен?

Ной сглотнул и отвел взгляд. Долго ничего не отвечал, а когда заговорил, голос его звучал очень тихо.

– Да, – сказал он. – Наверное, я не забуду его никогда.

Глава девятнадцатая Рассвет

После поездки на ярмарку мама Ноя очень болела много недель, а однажды вечером папа вернулся на машине из города один, хотя уезжали туда они вместе.

– Мама вернется завтра, – объяснил он. Папа выглядел очень усталым и, похоже, подбирал ответы на будущие вопросы Ноя, а не просто говорил ему правду.

– Завтра? – удивился мальчик. – Но почему? Где же она будет ночевать?

– В городе, – ответил папа. – У подруг.

– Но у мамы нет в городе подруг, – сказал Ной. Он столько раз слышал мамины жалобы на то, что в городе у них почти нет знакомых, поэтому не к кому даже съездить пообедать в субботу.

– Ну, не совсем у подруг, – поправился папа. – Послушай, это трудно объяснить. Самое главное – завтра она вернется, а сегодня вечером мы с тобой вдвоем. Можем в футбол поиграть, если хочешь.

Ной покачал головой и ушел к себе в комнату. Ему не хотелось играть в футбол. Он желал, чтобы ему сказали правду.

А назавтра мама не вернулась. Настало утро того дня, когда Ной собирался начать читать пятнадцатую книжку. Он снял ее с полки и открыл на первой странице, но сосредоточиться на том, что в ней происходит, было невозможно. Там действовал некто по имени сквайр Трелони, а еще одного человека звали доктор Ливси, и еще была таверна под названием «Адмирал Бенбоу» – все они как-то слились воедино. И не потому что книжка была плохая, а просто из-за того, что Ной никак не мог сосредоточиться. Он отложил книжку в сторону и спустился спросить у папы, почему мамы до сих пор нет дома.

– Ты же говорил, она сегодня вернется, – сказал он, а папа посмотрел на него, открыл рот и закрыл его – и так несколько раз, как рыбка гуппи.

– Я сказал, что она вернется завтра, – наконец ответил он.

– Да, но это было вчера. Сегодня уже завтра.

– Не говори глупостей, Ной, – сказал папа. – Как сегодня может быть завтра?

Ной почувствовал, как в нем вспыхнула огромная ярость. Такого он раньше не чувствовал никогда. Целый ураган злости налетел на него из-под ложечки, заворочался и закружился, собирая клочки гнева и осколки раздражения в один вихрь, пронесся через все тело и бурей вылетел, наконец, изо рта потоком негодования.

– Мне восемь лет! – заорал Ной и вдруг разразился слезами. – Мне уже не пять, не шесть и не семь! Я хочу знать, что происходит!

Но ответа он ждать не стал – ринулся вверх по лестнице к себе в комнату, запер за собой дверь и бросился на кровать. А через несколько минут, когда папа постучался и сказал, что беспокоиться не о чем, мама скоро будет дома, отпирать ему отказался. Вообще-то вечером он даже не спустился ужинать. Через дверь Ной слушал потом, как папа разговаривает по телефону.

– Хорошо, подожду, – говорил он кому-то в трубку. – Надеюсь, поспит, а завтра мы сможем с ним поговорить.

Ной был уверен – сна ему в эту ночь не дождаться, но выяснилось, что к вечеру он так устал, что едва коснулся головой подушки, как глаза у него тут же закрылись и он отчалил в темный сон. До того темный, что был рад проснуться, когда несколько часов спустя его потрясла чья-то рука.

В комнате еще было темно, поэтому Ной понял, что еще не утро. Но он ощущал, что на кровати с ним рядом кто-то сидит и очень тихо дышит. Испугавшись, Ной подскочил и зажег ночник у кровати.

– Мама! – крикнул он, зажмурившись от внезапного яркого света. – Ты вернулась.

– Я же обещала, что вернусь, правда? – тихо сказала мама. – Вообще-то мне тут нельзя, но дольше я не могла. Без тебя, в смысле. Не знаю, что скажет папа, когда проснется и поймет, что я… что я вернулась домой.

– Я скучал, – сказал Ной и обхватил ее руками. Хоть он и был очень рад маме, усталость его никуда не девалась, и он бы предпочел немедленно заснуть снова, а разговаривать с нею утром, когда совсем встанет и оденется. – А сколько времени?

– Еще глубокая ночь, – ответила мама, подалась ближе и поцеловала его в макушку. – Я тебе хотела кое-что показать, только и всего.

Ной бросил взгляд на часы на тумбочке и скривился.

– Я знаю, знаю, – произнесла мама, не успел он ничего сказать. – Но честное слово, оно того стоит.

– А потом нельзя? – спросил Ной.

– Нет, обязательно сейчас. Пойдем, Ной. Прошу тебя. Вставай. Даю тебе честное слово, не пожалеешь.