Дети воды - Кингсли Чарльз. Страница 10

Внезапно он увидел нечто прекрасное. Ярко-красный огонек пронесся по берегу и кинулся в воду длинным языком пламени. Том — а он был любопытным мальчишкой, как ты помнишь, — немедленно поплыл туда, чтобы узнать, что там. Он подплыл к берегу туда, где неведомый свет остановился над мелководьем.

И там, прямо под источником света, лежали пять или шесть крупных лососей, смотревших на огонь выпученными глазами и покачивавших огромными хвостами так, как будто бы им это очень нравилось.

Том поднялся к самой поверхности, чтобы поближе рассмотреть чудесный свет, и случайно шлепнул по воде рукой.

Тотчас голос произнес:

— Там рыба.

Он не знал, что означают эти слова, но он как будто бы узнавал и звуки, и голос; присмотревшись, он заметил на берегу трех огромных двуногих, один из них держал источник света в руке, тот сверкал и шипел, а у другого в руках был длинный шест. Том понял, что перед ним люди, и очень испугался, он заполз в щелку между камнями и стал оттуда смотреть, что же будет дальше.

Мужчина с фонарем склонился к воде, всмотрелся вглубь и сказал:

— Вон того здоровенного, дружище, он потянет фунтов на пятнадцать; не дрогни!

Том почувствовал приближение опасности и хотел предупредить глупых рыб, которые все таращились на свет, как зачарованные. Но прежде чем он сообразил, что делать, шест ударил вниз, в воду, раздался ужасный всплеск, бедный лосось попытался извернуться, но поздно — Том увидел, как шест пронзил его и как рыбину вытащили наверх.

И вдруг за спинами трех мужчин оказались еще трое, они кинулись друг на друга, посыпались удары, поднялся шум, а слова летели такие, которые он уже когда-то слышал. Он задрожал, ему стало совсем не по себе, теперь он знал, что это плохие, вредные слова. И тут он начал все вспоминать.

Да, перед ним — люди, и они дерутся: свирепая, отчаянная драка, какие Том уже много раз видел.

Он заткнул свои крошечные ушки, ему хотелось уплыть подальше; как хорошо, что теперь он — дитя воды, что он ничего общего не имеет с кошмарными грязными людьми в противной одежде и с противными словами на устах. Но он не решался выползти из щелки, хотя камень над его головой так и трясся от схватки браконьеров с охранниками.

Внезапно раздался мощный всплеск, что-то вспыхнуло, зашипело и погасло, и все стихло. Недалеко от Тома прямо в воду свалился один из браконьеров, тот, что держал факел. Его тут же затянуло в глубокую яму, где он и остался. А остальные тем временем искали его на берегу.

Том долго-долго выжидал, пока все успокоится. Потом он выглянул из щелки и увидел на дне человека. Наконец он собрался с мужеством и поплыл к нему.

— Может быть, он заснул в воде, как я когда-то?

Ему очень захотелось посмотреть на человека, он сам не знал, почему. Да, нужно взглянуть на него. Он подкрадется и потом убежит. Том медленно плавал кругами вокруг упавшего, а тот совсем не шевелился, и наконец малыш осмелел и подплыл совсем близко.

Луна светила так ярко, что Том без труда рассмотрел лицо лежащего. А рассмотрев, сразу вспомнил: это его бывший хозяин, Граймс.

Том развернулся и помчался прочь изо всех сил.

— Ну и ну! А вдруг и он превратится в дитя воды? Ужас! А что, если он найдет меня и снова примется колотить?

Он проплыл немного вверх по течению, забрался под ольховый корень и провел там остатки ночи. Но едва наступило утро, он поплыл обратно, чтобы проверить, не превратился ли мистер Граймс в дитя воды.

Том с опаской плыл вперед, заглядывая во все щелки и под все камни, прячась за каждым корешком. Нет, Граймс все еще лежал там. Днем Том снова отправился посмотреть, он никак не мог успокоиться. Граймса там уже не было, и Том решил, что он превратился в дитя воды.

Бедный Том мог бы так не переживать: мистер Граймс не превратился ни во что хорошее. Но Том не знал, что произошло, и долгое время боялся наткнуться на Граймса где-нибудь на глубине. Он не знал, что феи воды унесли тело Граймса туда, куда надо, и оставили его там, где положено оставлять в таких случаях. Во всяком случае, Граймс больше никогда не охотился на лососей. Похоже, что единственный способ борьбы с браконьером — это сунуть его под воду на двадцать четыре часа, как Граймса. Когда ты вырастешь, веди себя достойно, не тронь рыбу или дичь, которая тебе не принадлежит и на которую нельзя охотиться. Можно ведь получить разрешение, если уж очень хочется, и тогда все будут относиться к тебе нормально, и никто не назовет тебя браконьером.

Ну, а Том отправился в путь — он боялся оставаться там, где мог встретить Граймса. Он продвигался все дальше и дальше, пока не увидел далеко-далеко впереди в тумане красный бакен. А потом он с изумлением обнаружил, что течение разворачивается и течет обратно к берегу!

Начался прилив, но Том-то этого не знал. Вдруг вся вода вокруг стала соленой. А потом что-то изменилось в нем самом. Он стал легким, как свет, и ему показалось, что он только что хорошо отдохнул. Он трижды подпрыгнул вверх, над водой, на целый ярд, да еще и перевернулся в воздухе, как лосось, впервые попавший в благородные соленые воды моря — прародителя всего живого.

Он уже не боялся прилива, несущего его назад. Прямо перед ним на воде приплясывал красный буй, туда-то он и поплыл. Навстречу ему попались большие стаи окуней и кефали, носившиеся за креветками, но Том не обратил на рыб внимания (они на него — тоже). Потом ему попался огромный сверкающий тюлень, плывший вслед за форелью. Тюлень высунул из воды голову и плечи, вытаращившись на Тома. А Том совсем не испугался, он лишь сказал:

— Добрый день, сэр. Как прекрасно море!

А старый тюлень вместо того, чтобы укусить Тома, подмигнул ему сонными влажными глазами и ответил:

— Доброго прилива, малыш! Ты ищешь своих братьев и сестер? Они все играют вон там!

— О, неужели у меня наконец-то появятся друзья! — воскликнул Том.

Он доплыл до буйка и забрался на него (он совсем выдохся), уселся там и осмотрелся, но вокруг никого не было.

Легкий бриз разметал в стороны туман, и крохотные волны весело заплясали вокруг буйка, а тот плясал вместе с ними. Тени от облаков неслись по сияющей голубой бухте, пытаясь догнать друг друга. Волны радостно кидались на широкий берег, усыпанный белым песком, запрыгивали на утесы, чтобы посмотреть на зеленые поля за ними, скатывались вниз и разбивались на волночки, а потом собирались в одно целое и снова начинали свою вечную игру. Крачки кружили над Томом, как гигантские стрекозы с черными головами, чайки смеялись в вышине, как заигравшиеся девочки, а Том смотрел и не мог наглядеться, слушал и не мог наслушаться. Он был бы совсем счастлив, если бы нашел других детей воды. Но вот прилив кончился. Том слез с буйка и поплыл искать себе друзей — увы! никого не было.

Временами ему казалось, что он слышит смех, но это были лишь брызги воды. Иногда ему казалось, что он видит что-то на дне, но это были всего лишь ракушки. А как-то раз прямо из песка на него взглянули чьи-то сияющие глаза! Он нырнул и начал сгребать песок в сторону, крича:

— Не уходи, мне так хочется найти кого-нибудь, с кем можно играть!

Но из песка на него выскочил огромный палтус с безобразными глазами и перекошенным ртом, взмахнул хвостом и — прочь по дну. Да так быстро, что сшиб Тома с ног. Тогда Том сел на дно моря и разрыдался.

Он так долго плыл сюда, преодолел столько препятствий, пережил столько опасностей, а детей воды так и не нашел! Ах, как несправедливо!

Тяжело, конечно, и жалко Тома. Но все люди, и дети в том числе, не могут сразу получить желаемое: нужно подождать, а то и потрудиться, мой милый.

Длинными-длинными днями, переходившими в длинные-длинные недели, сидел Том на буйке, глядя на море, мечтая о том, чтобы к нему явились другие дети воды. Но их все не было.

Тогда он начал спрашивать всех морских жителей (неважно, что некоторые из них были очень странными, а другие и вовсе ни на что не похожи):

— А вы не видели где-нибудь детей воды?