Узники старого дома - Миронов Дмитрий. Страница 12

– А как мы можем вам помочь?

– Вы окажете мне неоценимую услугу, если переставите меня поближе к моей суженой. Чтобы я смог, наконец, по всем правилам предложить ей руку и сердце. Ах, как я буду благодарен вам за это…

– И не думайте, – воскликнула Мими, – не делайте этого! Кавалер должен поступками, а не страданиями доказать силу своей любви.

– Мими, дорогая моя, мне нипочём не сдвинуть эту плиту, – Антуан развёл маленькими ручками, – Что же мне прикажешь делать?

– Ну, так и стой, где стоишь, – Мими в сердцах отвернулась и демонстративно принялась гладить свинку. – А я подумаю и соглашусь на предложение Красного. Не переставляйте его.

– А Красный кто такой? – спросил Егор.

– О, – Антуан понизил голосок, – это Его помощник. Страшная личность. Он раньше выступал на ярмарках и имеет самое грубое воспитание. Это Красный по Его приказу заманил вас сюда. И, кстати, именно он напал на вас в коридоре.

– Он просто очень ревнивый, – добавила Мими, – и боится, как бы кто другой не занял место помощника.

– Ему хорошо, – вздохнул молодой человечек, – он может свободно расхаживать, где заблагорассудится. И у него есть индийское колечко, с которым он может обратиться кем угодно.

– И что нам делать? – испугались Егор с Варварой.

– Не бойтесь, – утешил Антуан. – От Красного вас защитит Он. Он хочет, чтобы вам здесь было хорошо. И чтобы вы остались здесь жить. Тогда снова станет весело.

– А Он – добрый? – поинтересовалась Варвара.

– Да, очень. Но вспыльчивый. Главное, Его не разозлить. Тогда придётся плохо.

– Как пару дней назад пришлось красивому черноволосому мальчику, – добавила Мими.

Егор с Варварой так и подскочили на месте. Ведь речь наверняка шла о Сашке.

Глава 18, в которой мелькает и снова пропадает Сашкин след

– Сашка! – в один голос воскликнули брат и сестра.

– Да, его звали Александе-ер, – картавя, произнесла Мими, – ах, что это был за галантный кавалер!

– Он был несносен, – буркнул Антуан и сложил ручки на груди.

– А как он был остроумен, – добавила пастушка. – Представляете, он назвал Антуана кислым памятником, хи-хи-хи. И отказался переставить его поближе. Сказал ему: «Будь мужиком!» Грубовато, но как верно! Он рассмешил даже портрет старого графа в столовой.

– Зато поссорился со стариком Вольтером в зале, – наябедничал Антуан, – старик сделал ему замечание, что он слишком громко чавкает – он постоянно что-то жевал, этот ваш Александер, будто глупое животное. Тогда мальчишка взял и развернул старика к стене…

– Но где? Где он сейчас? – спросили Егор и Варвара.

– Этого мы не знаем, – виновато ответил Антуан, – вчера ваш приятель разозлил Его. Хозяин страшно разгневался. Мы не помним такого с давних пор. Вашему приятелю пришлось совсем плохо… Но куда хозяин девает гостей, вызвавших его неудовольствие, мы не знаем. Увы, здесь вашего друга больше нет… Прошу вас, – человечек молитвенно сложил руки, – переставьте меня, пожалуйста.

– Нет-нет-нет! – вскричала Мими, но Варвара, добрая душа, схватила Антуана и бухнула на стол рядом с фигуркой пастушки.

– Спасибо, спасибо, дорогая девочка, премного вам обязан, – сказал Антуан и плюхнулся на одно колено перед подружкой, – дорогая Мими, я ждал этого момента всю жизнь. Так вы будете моей женой?

И тут же получил посохом по лбу.

– Ай, за что?

– Неужели вы думаете, что такую сцену надо устраивать при свидетелях? И где ваше обручальное колечко, сударь?

Антуан был в полной растерянности. Его фарфоровое личико, казалось, ещё более побелело и вытянулось.

– Вот его подарок, – сказала вдруг Варвара и выложила на столик перед пастушкой заныканную недавно брошку с бриллиантиками. Мими ничего не сказала, лишь уставилась на брошь, заворожённая искристым блеском камней. Антуан влюблённым взглядом уставился на подружку.

– Эй, – спросил было Егор, – как Сашка Его разозлил? Что натворил? Чем Его можно разозлить?

Но статуэтки, занятые друг другом, ни на кого не обращали внимание. Вдруг в глубине дома послышалось: дин-дон, дин-дон, дин-дон, дин-дон. Четыре раза. Мелодичные ноты, казалось, ненадолго зависали в воздухе, а потом укладывались в невидимую шкатулку с драгоценностями.

– Часики бьют? – спросила Варвара.

– Понятно, часики, – ответил Егор. – Значит, четыре уже. Бабушка обед приготовила. Нас, небось, обыскалась. Что делать будем?

– Не знаю, – всхлипнула Варвара, – я есть хочу. И пить. Я устала.

При слове устала, ближайший стул плавно придвинулся к ней, а на кровати приглашающе откинулся угол покрывала, отделанного кружевами. Они чихнули от поднявшейся пыли, опасливо посторонились, но потом уселись – сил почти не оставалось. Знаете, какая тяжёлая работа – бояться?

– Душновато, – сказала Варвара, и тут же на окнах приоткрылись форточки, пустив в комнату живительный сквознячок. Чувствуя, как слипаются глаза, дети, плохо соображая, перебрались на широкую кровать за ширмой, и словно в сугроб провалились в пуховую перину. Там, по паре разиков чихнув, они крепко заснули. А кто-то невидимый плавно покачивал кровать, убаюкивая.

Глава 19, в которой на сцену выходит суперэксперт

Примерно в пять часов вечера во двор дома из красного кирпича, прокалённый жарким солнцем, прытко вбежал старенький жёлтый «Фольксваген-жук». Утробно урча и оставляя за собой струйку ароматного дыма, он заехал на стоянку, где припарковался. Особого внимания появление машинки не вызвало, да никого, собственно, и не было в пережаренном дворе.

Открылась дверца, и из машинки, напоминающей огромную жёлтую божью коровку, вылезла высокая девушка в шортах и зелёной армейской рубашке с погончиками. Лицо у неё было совсем детское, круглое, с потешными веснушками. Волосы собраны в два задорных хвостика. А вот взгляд – серьёзный, умный, как у завуча. Да ещё очки. В общем, странноватая девушка.

Щурясь на солнце, приезжая осмотрелась по сторонам, заприметила в тенёчке одинокого пацана, и спросила звонким голосом:

– Эй, мальчик, ты знаешь, где живёт Егор Громов?

Мальчик с готовностью подошёл, чуть косолапя пухлыми ножками:

– Знаю, вот в этом подъезде. Только их дома нет. Там никого нет. Егор с сестрой пропали и все их искать пошли.

– А где они, знаешь? – поинтересовалась девушка.

– Знаю, – кивнул пацан, – только я обещал никому не говорить.

– Я тоже знаю, – сказала вдруг девушка и наклонилась к мальчику, – они в лесу, верно? Пошли тропинку фотографировать.

– Д-да, – удивился мальчик и даже отступил на шаг, – а откуда вы знаете?

– Неважно. Тебя как зовут? – девушка поправила пальцем очки на переносице.

– Артём, – нерешительно ответил пацан, который, как вы, наверное, поняли, оказался Артемидой.

– Слушай, Артём. Это очень важно, – девушка взяла его за плечо, – они попали в беду, им срочно нужна помощь. Ты сможешь мне показать место, где они видели тропинку?

Артемида замялся, всматриваясь в строгие карие глаза, казавшиеся особенно большими под толстыми бликующими стёклами очков.

– Не знаю… мне надо у мамы спросить…

– Ты не понял, Артём. Они в большой опасности. Чем скорее я туда попаду, тем лучше. Давай так. Ты мне только место покажешь, и сразу домой. Мама ничего не узнает.

– Маме врать нехорошо, – заявил Артемида, но помочь согласился. Понял: девушка не шутит.

– Погоди, я аппаратуру возьму, – засуетилась девушка и приподняла длинный, изогнутый как клюв, капот машинки. Там оказался багажник, откуда она выудила кожаные футляры на ремнях, обвешалась ими со всех сторон, и сказала:

– Пошли. Меня, кстати, Нелли зовут.

Нелли широко вышагивала длинными ногами, и Артемида совсем упыхался, поспевая за ней. Встреченная по дороге баба Надя проводила их долгим внимательным взглядом.

«Чёрт, – подумал Артемида, – она теперь всё матери расскажет, и пипец». Но повлиять на ситуацию бедняга уже не мог.