Лука и огонь жизни - Рушди Ахмед Салман. Страница 27

— Хорошо… — с сомнением произнес Лука. — Очень занимательная история, но…

Из-за кустов рододендрона выскользнул Койот, и выглядел он совсем как его сородичи с Дикого Запада, того и гляди затеет драку.

— Buenos dias [6], малыш, — сказал он вкрадчивым тоном. — Моя приятельница Хам-Султанша дала понять, что ты нуждаешься в помощи. Что до меня, я готов оказать тебе любую помощь, какую ты готов принять. — Он усмехнулся, демонстрируя волчий оскал. — Послушай, Похититель Огня. На свете нет другого такого ловкача, как я, по этой части, кроме разве одного. Да, это был крупный спец, но после того, что с ним случилось, вряд ли он на что-то способен. И помочь ему нечем. Боюсь, он утратил мужество.

— Что с ним произошло? — спросил Лука, не слишком желая услышать ответ.

— Сцапали, — кратко ответил Койот. — Привязали этого здоровяка к скале. Si, senor [7]. Приковали руки и ноги и оставили на растерзание хищникам. Каждый день огромный орел прилетал клевать его печень, а за ночь она отрастала снова. Какие-то там чудеса с взаимодействием электронов. Орлу оставалось только клевать ее изо дня в день до скончания времен. Хочешь узнать подробности?

— Нет, спасибо, — поежился Лука, уже не в первый раз подумав, что дошел до ручки. Но он заставил себя придать голосу больше бодрости, чем чувствовал на самом деле. — К тому же я чувствую подвох, если честно. Тут все толкуют, что за всю историю Волшебного Мира никто еще не крал Огонь Жизни. А теперь ты, Койот, уверяешь меня, что похищал его. Да и тот древний вор, о котором ты рассказываешь, тоже проделал это. Где же правда? Выходит, мне все до сих пор врали? Может, на самом деле украсть Огонь гораздо легче, чем принято считать?

— Надо было тебе растолковать все получше, — вмешалась Сорайя. — Никтопапе следовало с самого начала рассказать правду. Да и мне тоже. Ты прав, что обижаешься на нас. Дело вот в чем. Волшебный Мир существует в разных формах и в разных измерениях. У него много разных названий. По мере того как развивался и старел Реальный Мир, Волшебный Мир тоже претерпевал всяческие изменения: менялось его местоположение, география, законы. В некоторых измерениях Похитителям Огня действительно удавалось завладеть этим творением богов. Но с тех пор как Волшебный Мир принял нынешний облик, в это время и в этом месте, здесь и сейчас, подобное не удавалось никому. Вот и вся правда. Аалим всегда на страже — разве можно избежать Прошлого, Настоящего и Будущего? В иные времена они вверяли надзор за Миром тем самым забытым богам, которых ты видишь здесь, малопригодным для таких серьезных дел. Теперь Аалим приняли ответственность на себя. И Мир изменился. Огонь Жизни недосягаем. Троица Ио знает все обо всем. Ио-Хуа ведомы мельчайшие подробности прошлого. Ио-Хаи ничего не упустит в настоящем, а Ио-Айга предвидит будущее. С тех пор как они приняли вахту, никто не сумел похитить Огонь.

— Вот оно что! — только и произнес Лука, чувствуя себя опустошенным.

Предположив, что Никтопапа, Сорайя и все прочие скрывали от него успешные попытки похитить Огонь Жизни, он загорелся надеждой. Если это сумел сделать Койот, думал мальчик, сможет и он, Лука. Но искра надежды тлела в нем краткий миг и угасла, как только Сорайя поведала ему правду. Он покорно повернулся к Койоту.

— О какой помощи ты говорил? — спросил Лука.

— Эта прекрасная сеньорита искренне расположена к тебе, а я в долгу перед ней еще с давних пор, — сказал Койот, пожевывая что-то уголком рта. — Она говорит, что я мог бы провести тебя через эту землю, и я действительно мог бы. Говорит, что тебе нужен кто-нибудь для a carrera de distraccion. Ну, отвлекающего забега. По ее словам, я мог бы собрать старую команду и повторить наш трюк, пока ты совершаешь свою безумную попытку. Ну, в общем, создать иллюзорный путь, пока ты бежишь к победе.

Но тут Сорайя сказала такое, что отняло у Луки последнюю надежду.

— Я не могу отвезти тебя туда, — сказала она. — В земли Аалим. Если они увидят, что ковер-самолет царя Соломона Мудрого пересекает их границы, да еще распознают его, — тут она с неприязнью кивнула на Никтопапу, — а ты уж поверь мне, они его распознают, игра будет окончена в тот же миг. Они почуют опасность и обрушатся на нас всей своей мощью, а у меня не хватит сил, чтобы им долго противостоять. Вот почему я решила найти Койота. Надо разработать план.

— Я иду с вами, — заявил преданный пес Медведь.

— Я тоже, — сердитым голосом старшего брата проворчал медведь Пес. — Кому-то ведь надо за вами присмотреть.

Птицы Памяти неловко поджали перепончатые лапы.

— В общем-то, не наше это дело — красть огонь, — проговорила Слоноутица. — Мы просто хранители памяти. Те, кто помнит.

А Слоноселезень бестактно добавил:

— Мы всегда будем помнить вас.

Слоноутица бросила на него негодующий взгляд.

— Он имеет в виду, — объяснила она, сердито толкнув своего приятеля плечом, — что мы вместе с царицей Сорайей будем ждать вашего возвращения.

Слоноселезень прочистил горло.

— Ну, разумеется, — поспешил исправиться он, — я оговорился. Разумеется. Мы, разумеется, будем ждать вас. Именно это я и хотел сказать.

Никтопапа присел на корточки, чтобы заглянуть в глаза Луке.

— Она права, — предупредил он, и Лука рассердился на то, что он посмел говорить самым что ни на есть убедительным и серьезным тоном, который Рашид Халифа употреблял в важных случаях. — Мне нельзя идти с тобой. Туда нельзя.

— Вы должны объяснить мне кое-что еще, пока есть время, — сердито прервал его Лука. — Вы оба. Как мне исхитриться сделать это без вас?

— У тебя остаемся мы, — твердо сказала Жалдибадал.

К этому времени сестры Натхог полностью обрели свою силу, утраченную в ледяном плену, и дружно закивали, звякая и бряцая железными свиными ушами.

— Мы обитатели Средоточия, — сообщила Бадло-Бадло. (По крайней мере, Лука решил, что это она. За всеми их превращениями уследить, кто есть кто из четырех сестер, было непросто.)

— Верно, — поддержала ее Бахут-Сара (наверное). — Трое Ио не заподозрят нас.

— Спасибо большое, — поблагодарил их Лука. — Но, может, вы снова обернетесь драконами? Если дело дойдет до битвы, от драконов будет больше пользы, чем от железных свиней.

Превращение всех четырех совершилось очень быстро, и Лука обрадовался, что они различаются по цвету, а значит, их будет проще узнавать. Натхог (Жалди) стала красным драконом, Бадло — зеленым, Сара — синим, а Гьяра-Джинн, самая крупная из всех, — золотистым.

— Ну что ж, все решено, — объявил Лука. — Медведь, Пес, Жалди, Сара, Бадло, Джинн и я. Семеро. Летим в Средоточие Магии.

— Можешь называть меня Натхог, — сказала Жалди. — Мы ведь теперь друзья. Признаться, свое настоящее имя я терпеть не могу.

Койот выплюнул остатки обеда и откашлялся:

— А ты никого не забыл, chico? [8] Или ты намерен оскорбить меня, публично отвергнув мое великодушное предложение, сделанное от чистого сердца? Несмотря на твое невежество и мой опыт?

Лука не знал, что ответить. Койот — друг Сорайи, а значит, ему можно доверять, но какой от него будет толк? Не лучше ли просто пробраться во владения Аалим, не привлекая их внимания даже к ложному направлению?

— Скажи, пожалуйста, — повернулся он к Никто-папе, которого недолюбливал все больше и больше, — сколько еще уровней мне надо пройти? У меня на счетчике цифра «семь»…

— Семь — это замечательно, — произнес Никтопапа. — Это впечатляет. Но ты не пройдешь восьмой уровень, если не сумеешь похитить Огонь Жизни.

— Что, как известно, не удавалось никому. По крайней мере, в нынешнем Волшебном Мире, — сердито заметил Лука. — При тех правилах, которые действуют сегодня.

— Самый длительный и тяжелый уровень — девятый, — добавил Никтопапа. — На нем ты должен проделать весь обратный путь, не дав себя поймать, и выбраться из Волшебного Мира в то самое место, откуда пустился в дорогу. Н-да, а весь этот мир, вооруженный до зубов, будет гнаться за тобой. Вот что такое девятый уровень.