Сказки для добрых сердец - Абрамцева Наталья. Страница 10
— Вы самое-самое красивое!
МАКИ И МЯЧ
…Но вот пришло лето — то самое, обыкновенное. Хозяйка отправилась за город. Взяла с собой дочку, а дочка, конечно, не забыла веселый надувной мяч. О котором я уже говорила. Яркие цвета делили его, как волшебный апельсин, на дольки: долька синяя, долька желтая, потом зеленая, потом голубая, потом красная и белая и, наконец, в разноцветную крапинку.
Но дни шли и шли. Лето кончалось, кончалось и… кончилось. А как не хотелось забывать его — траву, речку, теплый дождь, веселый разноцветный мяч. А почему бы не поселиться ему, веселому мячу, в комнате насовсем? Ведь он тоже помнил, а значит, мог и напомнить лето. Вот и получилось как-то незаметно, что мяч устроился на столике рядом с ярко-красными неувядающими маками.
Сначала мяч и маки будто не замечали друг друга. Мяч просто стеснялся. А маки — те не сразу снизошли до разговора с каким-то там мячом. Но что-то наконец подсказало им, что это не «какой-то там» мяч, а, представьте, родственник. И ярко-красные цветы, пошуршав тонкими лепестками, решили завязать беседу.
— Уважаемый сосед, разве нам не о чем поговорить?
— Есть! — обрадовался мяч.
— Конечно, — кивнули маки, — ведь мы родственники.
— Родственники? — качнулся мяч. — Здорово! Но не понятно.
— Это очень просто. Мы надеемся, вам говорит о чем-то слово экстраполиуретан?
— Экстра… что? Поли… как? — не понял мяч.
— Экстраполиуретан, — легко повторили маки, — разве вы не знаете, что так называется замечательный синтетический материал, из которого сделаны и мы, и вы.
— Нет, — смутился разноцветный мяч.
— Странно, — удивились маки.
И подробно рассказали о том, из чего, как и где делается экстраполиуретан. Закончив рассказ, они важно спросили:
— Вам все понятно? Вы все запомнили?
— Ой, извините, — раздался голос с красной дольки мяча, — я не все поняла, потому что прослушала. Я развспоминалась.
— Что же вам вспомнилось? — немного недовольно осведомились маки.
— Да ничего особенного, — вздохнула красная долька, — просто поле маков.
— Поле маков? Таких, как мы?
— Нет, это были маки не из экстра… как там…
— Нет? А из чего же?
— А не из чего. Они просто росли. Они были настоящими.
— Настоящими? Из ничего? Как это?
— Очень просто, — послышался тихий голос голубой дольки, — мне, правда, больше запомнились незабудки. Голубые, как я.
— И тоже не из?.. — удивленно начали маки.
— Нет! Не из… Так же, как и… — перебила белая долька мяча, — как и белые-белые ромашки. Они росли вперемежку с незабудками, невдалеке от маков. И все — ромашки, незабудки, маки — были не из чего. Просто живые.
— Живые! — хмыкнули ярко-красные маки. — Настоящие! Можно подумать, мы…
— Ах, нет! Ах, что вы! Мы совсем не то имели в виду, — спохватились красная, белая, голубая дольки мяча.
— Ничего-ничего. Не смущайтесь, — снисходительно закивали маки, — объясните только, почему те цветы… живые?
— Почему…
— Ну, как сказать…
— Трудно объяснить. Просто мы помним, что нам очень хотелось попрыгать по цветочному полю. Но наша девочка сказала, что цветам будет больно, если их ударить. Даже нечаянно! В прыжке. А вам, наверное…
— Да, да… — перебили маки, — это, в общем, понятно. И просто. Да, да! — Маки гордо подняли головки. — Это просто. И любопытно. Да-а-а. А вот… А вот… скажите, не знаете ли вы… — ярко-красные цветы неожиданно решили переменить тему разговора, — не знаете ли вы свой артикул?
— Арти… что? — не понял мяч, не поняла ни одна его долька.
— Ар-ти-кул. Это тоже очень просто. И важно! Это почти как паспорт у человека. Любая вещь имеет свой магазинный номер — артикул. У нас такой, — маки раздельно произнесли, — АДС-347/26-б. А у вас?
Вместо серьезного четкого ответа послышался легкий добрый смех синей дольки.
— Ой, — смеялась она, — я вспомнила про паспорт.
— Про паспорт? Что же здесь смешного? — удивились маки.
— Я по порядку, — сказала синяя долька. — Однажды с девочкой и мамой мы плыли в лодке по речке. Река была синей-синей. И спокойной, гладкой. И совсем не широкой.
— А по берегам росла необыкновенно зеленая, — подхватила зеленая долька, — высокая осока.
— И было так красиво, — продолжала синяя долька, — что мама на секунду отпустила весла, и они уплыли. И речка тихо несла нас сама.
— А потом, — это уже зеленая долька, — речка решила пошутить и толкнула лодку в заросли зеленой осоки. Там, оказывается, прятался рыбак. А мы распугали ему рыбу. Рыбак рассердился и потребовал мамин паспорт. Но мама вежливо извинилась и вывернула пустые карманы сарафана. И рассмеялась. Рыбак хлопнул себя ладонью по лбу, тоже рассмеялся и подарил нам весла. А важный паспорт нам даже не понадобился.
— Что же, — помолчав, сказали маки, — наверное, и так может быть. На какую-то минуту разговор прервался. Маки, казалось, беззаботно покачивали ярко-красными головками. Будто напевая легкую мелодию. Но разноцветным долькам показалось, что маки то ли растеряны, то ли расстроены… Правда, скоро гордые цветы заговорили снова. И, кажется, так же приветливо и непринужденно.
— Все, о чем мы, то есть вы, говорили, занятно. Но вот желтая долька и долька в крапинку молчат. Неужели им нечего вспомнить?
— Что вы, что вы! Мы помним немало.
— Ну-ну! — будто бы весело поддразнивали маки.
— Я могу рассказать о теплом летнем дожде, — начала долька в крапинку.
— Лучше о том, помнишь, слепом дожде, — подсказала желтая долька.
— Что такое дождь — понятно. Хозяйка моет нас под душем. Это почти дождь, — сказали маки.
— Ну, что вы! — удивилась долька в крапинку.
— Как что? — настаивали маки. — Дождь — душ; душ — дождь. Здесь все ясно. И давайте не спорить.
Долька в крапинку обиженно замолчала, а маки попросили объяснить, что такое слепой дождь. Желтая долька ответила просто и честно:
— Слепой дождь — это солнечный дождь. Это дождь среди ясного и безоблачного неба. Это дождь, в каждой капле которого светится солнце. Вот и все.
— Нет и нет! — Маки почему-то рассердились. — Этого не может быть! Это антинаучно. Это ни на что не похоже. Мы никогда об этом не слышали. Мы не видели ничего подобного! Вы нас обманываете!
— Пожалуйста, успокойтесь, — стал уговаривать мяч, — мои разноцветные дольки… огорчили вас. Простите их. Ведь мы все-таки родственники.
— Мы? Ах, да, — вспомнили маки, — что-то мы разгорячились. Это вредно. Поговорим о другом.
Казалось, маки успокоились. Совсем успокоились. А что им волноваться? Ведь они из экстраполиуретана. Это надежно.
А потому, когда на столе возле вазы девочка вечером нашла сморщенный алый лепесток, она никак не могла понять, что это значит.
Что же это значит?.. Разве могут осыпаться искусственные цветы? Неужели могут?! А может, все-таки могут?
ПРО КОЛЮЧКИ
Весь остальной год у кактуса были иголки — вся головка в иголочках. Вместе с кактусом жили взрослые люди, маленькие дети, и еще жил-был веселый котенок.