Цветник бабушки Корицы - Соловьева Елена. Страница 18

Глянув на ее испуганное личико, Че смягчился:

— Да нет, не то, что ты подумала. Они, похоже, живы… пока, во всяком случае. Пульс прощупывается, хоть и изрядно замедленный, температура резко пониженная, но не смертельная… Они как бы в анабиозе. И твоя бабушка…

— Где она? — Маргарита тотчас оказалась на ногах.

— Тихо, тихо, — поморщился Камрад. — Сейчас покажу.

Света от фонариков и петушка Марго хватало, чтобы полностью рассмотреть продолговатый зал, действительно очень большой. Вдоль стен, по всему периметру, тянулись в два этажа деревянные нары — стеллажи. Их ширина вполне позволяла расположить на деревянном настиле укутанное во что-то наподобие целлофана тело «гордости труппы» народного артиста Назаренко, который лежал сразу вслед за Носовым. Лица Назаренко в отверстие не было видно из-за внушительного холма живота.

Маргарита обвела взглядом стеллажи. Все были тут: и бухгалтер, и режиссер Александр Васильевич, и гардеробщица тетя Настя. Проткнув прозрачную упаковку, наружу торчали вечные ее вязальные спицы. Под несколькими слоями пленки девочка ясно различила полосатый носок и клубок пряжи. «Так и взяли», — кивнул в ее сторону Че и, поддев Маргариту за локоток, почти потащил к центру зала: там, на грубо сколоченном помосте, стояла большая коробка, в которой… Маргарите пришлось привстать на цыпочки, и слезы всего этого дня немедленно оттаяли у нее внутри, покатившись наружу, — в коробке лежала бабушка Корица.

Лицо спокойное, мраморное, рыжеватые буйные кудри приглажены. Да и окутывал ее не целлофан, как остальных, а прозрачная ткань, по которой то и дело пробегали серебристые искры. Маргарита потянула к бабушке руку, но Че не дал ей дотронуться:

— Не надо, что ты, — прошептал он, — я не уверен, что и это дело не снабжено чем-то вроде сигнализации. Сейчас давайте так: Георгий и Маргарита, идите к внешнему выходу, ждите там нас с Сильвестром. Как только мы подойдем — сразу на улицу. Поможете перенести Корицу.

Маргарита хотела было что-то спросить, но Че сунул ей в руку петушка и легонько подтолкнул вслед затрусившему в темноту Георгию. Тот уверенно провел девочку правым коридором, ловко огибая по дороге груды кирпичей и строительный мусор. Остановились у еще одной старинной двери. «Четвертая сестра», — подумала Маргарита.

— Правильно, — отозвался на ее мысль Георгий. — А ведет она на улицу, на задворки театра, очень удобный и укромный ход. Че, как всегда, проигнорировал этикет и не познакомил вас, Маргарита, с нашими союзниками. Так что я, пока есть время, постараюсь исправить его оплошность. Продавца ключей с рынка зовут Сильвестр. Он наш давний помощник. Так же, как и еще одна небезызвестная вам особа…

Тут послышался нарастающий вой и топот ног. Там, откуда ждали вторую часть маленького отряда, появился свет.

— Открывайте дверь, Маргарита, — отрывисто прорычал пекинес.

Показались запыхавшиеся Сильвестр с Че, с двух сторон несущие на руках тело Корицы. Они торопились, как могли, преследуемые стаей светящихся огоньков. Маргарита распахнула дверь и придержала ее, пока бабушку выносили на театральный двор, потом резко захлопнула. Во дворе их ждала машина, старенькая «девятка». За рулем сидела, златозубо улыбаясь, торговка семечками. Маргарита с Георгием шлепнулись на переднее сиденье. Пока Сильвестр втаскивал Корицу на заднее, Че снаружи припер дверь подвернувшейся палкой. Уже отъезжая, они видели, как сотрясалась «четвертая сестра» от ударов с той стороны. Отдельные искорки выскакивали на улицу через щели, но тут же с шипением гасли в свете дня.

— Ничего, — Че победительно улыбнулся, — наружу эти пузырьки вырваться не должны, по крайней мере сегодня. Похоже, они имеют силу только в темноте или при искусственном освещении.

ГЛАВА 24

До дома добрались благополучно. Тетушка Крапива — а именно так называли друзья торговку семечками — оказалась лихим водителем. Маргарита на каждой колдобине оглядывалась на бабушку. Но Корица, увы, не реагировала ни на звуки, ни на встряску, пребывая в каком-то промежуточном состоянии между жизнью и смертью.

Домчались быстро.

— Лучше думай «сном» и «явью», — предостерег Георгий Маргариту, когда все поднялись в квартиру, а Корицу уложили на кровать в ее комнате, закутав в одеяло. — Мысли имеют большую силу. Не добавляй энергии тем чарам, которые и так уже есть.

Стараясь не расплакаться, Маргарита отправилась на кухню расставлять чашки. Однако и Сильвестр, и Крапива от чая отказались, сославшись на срочные дела.

— А ты смелая девочка, — сказала в прихожей, прощаясь, торговка семечками. — Я это сразу поняла, как только тебя увидела. Там, возле театра. Мы с тобой еще повоюем, верно? — И широко улыбнулась, блеснув золотым зубом.

— Надеюсь, сегодня наша помощь не потребуется, — Сильвестр пожал Че руку. — Вот — на всякий случай. В отличие от мобильных, абсолютно безопасная и бесперебойная связь, — и протянул три ключа на кожаных веревочках.

Георгию прицепили к ошейнику совсем маленький, как от игрушечной машинки, ключик, Маргарите достался небольшой и изящный, видимо, от старинных часов.

— Третий — для Корицы, — пояснил Сильвестр, — а у тебя, Камрад, уже есть, сам на рынке выбрал. Лечите Евгению!

Пока Сильвестр одаривал всех ключами, Маргарита успела внимательно рассмотреть его и торговку семечками. К удивлению своему, девочка поняла, что Старьевщик и Крапива куда моложе ее родителей. Особенно ей понравились ярко-голубые глаза Сильвестра. Теперь их «стариковские» прикиды и золотой зуб Крапивы казались не больше, чем театральными костюмами. Мишурой? Обманкой?

Едва дверь за гостями закрылась, Че, Георгий и Маргарита отправились в комнату к бабушке. Она по-прежнему лежала, не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Внучка села на пол у кровати и взяла ее руку в свою.

— Теплая, — всхлипнула она, и несколько слезинок упали Корице на пальцы. Марго даже показалось, что ресницы бабушки дрогнули. Че между тем достал из саквояжа пакет с сухой травой и поджег ее в керамическом блюдце.

— Обработка помещения дымом чертополоха, — вполголоса пояснил Георгий, — первое дело при реабилитации.

— Идите ужин готовьте, — не оборачиваясь, скомандовал Камрад, — подогрейте вчерашние щи. Это блюдо из тех, что с течением времени становится только лучше. И еще, Марго, дай мне бабушкину трубку, запущу я парочку сторожевых дымо-драконов.

По кухонному столу, как ни в чем не бывало, разгуливала свинка-эльф.

— Перцовка! — слабо улыбнулась Маргарита. — Ты-то как себя чувствуешь?

— Она почти научилась летать в наше отсутствие, — сказал из кресла пекинес. — Как видишь, вполне самостоятельно забирается на стол. И, по-моему, ей весьма по вкусу пришелся свежий чертополох.

Тут только Маргарита заметила, что растения в ящике под подоконником прибавили еще несколько сантиметров, а их головки уже весело выглядывают в окно. И что Че, кроме прочего, заботливо обнес свой палисадник какой-то новомодной стальной сеточкой, тоже, видимо, позаимствованной в «А-фелии Blum».

— Тебе что, — обратилась девочка к входящему в кухню Камраду, — для Перцовки чертополоха жалко?

— За нее же и волнуюсь; пару листиков я ей сам дам, а вот если она шишечек переест, за последствия не ручаюсь. И так создание, хм… трансмутированное, неизвестно, к чему может привести передозировка самым волшебным растением на свете.

— И поволшебнее видали, — насмешливо пробурчал пекинес.

Еще Маргарита разглядела на батарее пять хорошо просохших волшебных палочек. Четыре представляли собой обрезанный с двух сторон стебель чертополоха, а на пятой сохранилась и подвяленная кисть с шишечками.

«Пять, — с удовлетворением прикинула девочка, — значит, и про меня не забыли». Она еле возила ложкой в тарелке со щами. Аппетита не было.

— Вот это ты брось, — строго сказал Че, — тут тебе не просто еда, тут — витамины, защита. Видишь, уже полгорода заражено какой-то гадостью.