Аля, Кляксич и Вреднюга - Токмакова Ирина Петровна. Страница 5

Сообразив, в чем дело, Аля и Антон собрали вокруг себя все буквы.

Антон решил держать речь.

- Уважаемые буквы, - сказал он. - Никакой обиды никому нет оттого, что в русском языке не всегда пишется то, что слышится. Потому что как люди живут по законам, так и буквы живут по правилам. А правила таковы, что после Ж и Ш пишется И, после Ч и Щ - пи-шется либо А, либо У. И это совсем не значит, что Ы, Я и Ю должны с этими буквами поссориться.

А чтобы всем было понятно, и чтобы ученики могли запомнить, давайте-ка, становитесь все в круг. И мы

будем петь грамматические песенки и танцевать общий танец. Аль, давай вместе, а буквы нам подпоют.

И до темноты, до того, как можно было запускать фейерверк, они все весело плясали и пели вот такие забавные песенки:

Возле речки камыШИ

И рогоз.

До чего же хороШИ,

Веселятся от дуШИ

Стайки бронзовых

Стрекоз!

Рядом ЖИмолость растёт.

А на ней

Кто так весело поёт?

Соловей.

На ветвях поют чиЖИ,

Не синицы, не стриЖИ,

в ЖИзни песни не слыхал

Веселей!

Немного покружившись и попрыгав, все дружно запели дальше:

Восемь маленьких граЧАт

Целый день в гнезде криЧАт:

«В роще, в самой ЧАще

Появляйся ЧАще,

Приноси не молочка,

А слепня и червячка!»

На лугу растёт ЩАвелъ,

Слева, справа и повсюду.

Всех я в гости позову,

УгоЩАть похлёбкой буду!

И так хорошо, весело и дружно все пели, что не заметили, как Помарка и Описка потихонечку смылись. А песенки продолжали звучать:

Ты кричишь, и я криЧУ,

Ты молчишь, и я молЧУ,

Я тебе мешать работать,

Право слово, не хоЧУ!

ЩУка и ЩУрятки

Со мной играют в прятки.

Я их в речке поиЩУ,

Червячками угоЩУ.

Итак, Кляксич снова был посрамлён. Да здравствует наука!

...А когда совсем стемнело, в небе звёздными клумбами расцвели ракеты фейерверка.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Как ты думаешь, Грамотейка, - спросила Аля, - может, Кляксич и Вреднюга уплыли по реке куда-нибудь далеко-далеко...

— В какой-нибудь другой учебник, - подхватил Антон, - и у вас тут всё само собой и без нас наладится, а?

— Ох, как хотелось бы, чтобы всё наладилось, - вздохнул Грамотейка.

Но не тут-то было!

- Грамотейка! - послышалось издали. - Грамотейка, помоги, пожалуйста! Они украли ударения!

Над головами у всех быстро одна за другой пронеслись три гусиные стаи. Аля с Антоном тут же поняли, что это летят двойки, чтобы расселиться по тетрадкам их соучеников и, может быть, даже свить там гнёзда и вывести птенцов.

Но помощи просили, естественно, не гуси. Вслед за пролетевшими стаями на виду показались лосиха, лисица и заяц.

- Что опять случилось? - усталым голосом спросил Грамотейка. - Вы вроде бы с шестьдесят второй страницы. Если я, конечно, не ошибаюсь.

- Да нет, всё верно, - ответили звери хором. - Мы из сто пятьдесят первого упражнения.

- Ужасные вещи творятся, Грамотейка, - вздохнула лосиха.

- Ты представляешь себе! - так и подпрыгивал на одном месте заяц. Кстати, лисица не сделала ни одной, даже малейшей попытки его слопать.

— Ты представляешь, - тараторил заяц, - они собрали все ударения!

— Ну прямо как грибы в лесу, - добавила лисица.

— Всё смели и всё куда-то утащили, - не унимался заяц. - В учебнике Бог знает что делается!

— Ну, видите! - обратился Грамотейка к Але и Антону. - Ясно вам?

- Мне не ясно, - не постеснялась признаться Аля. - Я вижу, что-то происходит, а что - я не поняла.

Но Грамотейка ничего не успел ей объяснить, потому что в скверике, откуда они, заговорившись, так и не успели никуда уйти, вдруг, раздвигая кусты акации, появилась огромная, должно быть, в три человеческих роста, а может и больше, статуя. Но статуя эта почему-то заливалась слезами.

— Ударения... - вымолвила статуя сквозь слёзы.

— Я уже слышал про ударения, - раздражённо сказал Грамотейка. - Говори толком.

— Кляксич подговорил Вреднюгу стащить все ударения. Он его убедил, что так всем будет лучше: нет ударений, так и не надо думать, где их ставить...

— А дальше что? Ты-то откуда явился?

— Я... - всхлипнула статуя, - я... с шестьдесят первой страницы.

— Вздор! - вспылил Грамотейка. - Я знаю учебник не хуже, чем собственную квартиру, там нет никаких статуй.

— Конечно, до сих пор и не было, - кивнула статуя своей огромной головой и уронила крупную слезу. - Я был прелестным золотистым колоском в стихотворении.

Солнце печёт,

Липа цветёт,

Рожь поспевает.

Правда, там почему-то не напечатана последняя строчка «Когда это бывает». Но дело не в этом. А в том, что Кляксич теперь ставит ударения так, как ему заблагорассудится, и он обозвал меня «колос», и тут же ко мне пристроилась ещё одна буква «с», и я сделался знаменитой статуей древности, Колоссом Родосским, хотя, по правде-то говоря, её уже давным-давно разрушило землетрясением.

Издали доносились чьи-то горькие рыдания.

— Кто это? - спросила с трудом пришедшая в себя Аля.

— А это мУка, - флегматично заметил Колосс Родосский.

— Какая мука? - стряхнул с себя оцепенение Антон.

— Да обыкновенная. Пшеничная. Только Кляксич взял да и поставил ударение на первом слоге. Вот и получилась мука. Вот она и мучается.

— А вы говорите - «образуется», - с горечью заме-тил Грамотейка.

На дальней аллее скверика нарисовалась вся компашка: и Кляксич, и Вреднюга, и двое остальных. Они шли в обнимку и хором распевали:

Мы с морозом заодно, Станет людям холодно. Что ж, в таком случае Мы напьёмся чаю!

- Ужас, какая безграмотность! - схватился за голову Грамотейка. - Разве можно так ставить ударения?!

Антон было дёрнулся, чтобы побежать и догнать их, но все четверо каким-то образом неожиданно скрылись из виду.

— Ну вот, - сказал Грамотейка. - Теперь-то мне точно без вас не обойтись. Ударные и безударные гласные - это же чуть ли не самый серьёзный раздел в учебнике. А если все ударения будут в руках этих бандитов, то и говорить нечего. Двойки. И все - на второй год.

— Нечего приходить в отчаяние, Грамотейка, - собрался с духом Антон. - Мы не сдадимся, так ведь, Аль?

— Но мы же не знаем, что делать, - несколько усомнилась Аля. - Надо хорошенько поразмыслить, - добавила она.

- Ударения надо вернуть во что бы то ни стало,

так? - тут же начал размышлять Антон.

— Так, - согласился Грамотейка.

— Значит, надо Кляксича и всю его команду отыскать, - добавила Аля.

— Но отыскать мало, - продолжал рассуждать Антон. - Надо ещё суметь все ударения у них отобрать.

— А справимся ли мы одни-то, а, Антош?

— Так. Так. Подождите-ка, - почесал в затылке Грамотейка. - Речь идёт об ударениях... Ага. Значит, надо пригласить безударные гласные и проверочные слова... Так... так... Сообразил!

— Объясни, пожалуйста, - попросила Аля. - Ты что-то бормочешь невнятное.

— Сейчас мы соберём небольшую армию, - сказал Грамотейка. - В конце концов, я тут тоже не последний человек. Мы ещё посмотрим, чья возьмёт!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

- За мной, друзья! - скомандовал Грамотейка, взяв в руки палочку, похожую на милицейский жезл. Он двинулся в том направлении, где так неожиданно исчезли Кляксич и компания.

Вскоре друзья оказались на широкой квадратной площади.

Грамотейка так резко остановился, что Аля чуть было не налетела на него, а Антон - на Алю.

— Сейчас я вызову нужные мне слова с безударными гласными, а в бой на Кляксича их поведут проверочные слова - храбрые вояки, и посмотрим ещё кто-кого, - повторил Грамотейка. - Вы, пожалуйста, не оставляйте нас, потому что ваша способность «поразмыслить» может оказаться необходимой, - обратился он к Але и Антону.

— Кроты! - крикнул громким голосом Грамотейка. - Коты! - позвал он так, что в дальних горах откликнулось раскатистое эхо. - Дрозды! - прогрохотал он, точно мимо проехал танк. И тут же, откуда ни возьмись, на площадь стали выходить кроты, кроты, кроты, а вслед за ними толпой повалили воинственного вида коты с задранными кверху хвостами. Вслед за ними стая за стаей стали слетаться дрозды.