Аня и Маня - Грекова И.. Страница 6

— Да это телевизор! — догадалась Маня.

— Верно, так его зовут. Не в меня пошел, не в меня! А самое плохое, что он издает звуки! Не благородные деревянные звуки — треск, скрип, на худой конец, щёлканье, как всякий порядочный шкаф, — а те нестерпимые звуки, которые у вас, людей, называются «музыкой»! Кха-кха-кха!

Шкаф расхохотался так, что у него даже дверцы заходили.

Аня и Маня - i_016.jpg

— А я как раз люблю музыку, — сказала Маня. — Под нее удобно прыгать. Только я не думала, что Телевизор — сын Шкафа!

— Мой собственный, — подтвердил Шкаф, — по непокорный, непослушный, неблагодарный сын! Говорит мне дерзости. Что я, мол, устарел, что таких шкафов больше не делают. Что будто бы теперь везде шкафы встроенные. Слово-то какое выдумал: «встроенные»! Кстати, вы не знаете, что это такое?

— Я знаю, я знаю, — заторопилась Аня, слова начали застревать у нее во рту. — Э… Встроенный шкаф — это такой шкаф… Э… у нас в квартире все шкафы такие.

— А какого он цвета? Коричневый?

— Нет, не коричневый, а э… такого обыкновенного, стенного цвета.

— Помню! — закричала Маня. — Я у тебя такой шкаф видела. Я даже в него пряталась, когда в прятки играли. Стена и дверца, больше ничего.

— Воображаю, как это красиво. Одна ноздря, а спины нет, — сказал Шкаф и опять расхохотался. Вся терраса наполнилась скрипами.

— Туда одежду вешают, — объяснила Маня, — и еще туда удобно прятаться.

— Глупости! — крякнул Шкаф. — Как это можно повесить одежду туда, где одна стена и дверца? И тем более прятаться? Нет, это все выдумки моего сына! Кстати, где он? Вы его не видели?

— Он испортился, — ответила Маня, — и его увезли в мастерскую, чинить.

— Он всегда был испорченный, — сказал Шкаф. — С самого детства. Исправить его невозможно. Уж как я старался его воспитывать — всё такой же!

Аня тем временем думала над тем, что рассказывал Шкаф, и чувствовала, что там что то неладно, одно с другим не сходится. Опустила черные глаза и спросила негромко:

— Как же это выходит? У вас отца не было?

— Не было. Это точно. Меня делал коллектив первой мебельной фабрики, и отлично сделал! Это я сейчас скриплю, а в молодости…

— Ну, а как же… как же с Телевизором? Вы говорите, он ваш сын?

— Мой. Это точно. Мой сын, Телевизор Шкафович, родился у меня три года назад.

— А разве его не делал коллектив телевизорной фабрики?

Тут Шкаф Коллективович понял, что заврался, скрипнул и умолк. Ни на какие вопросы он больше не отвечал, только издавал грустные деревянные звуки. Вероятно, у него болели полки.

А тут и на Месяц набежало кудрявое облачко, и он принахмурился.

— Пойдем спать, — предложила Маня.

— Я сказала тебе, что больше никогда спать не буду, — ответила Аня.

И всё-таки пошла в спальню, легла и сразу заснула. Нельзя даже сказать, кто из них раньше заснул.

8. Ветер

Аня и Маня - i_017.jpg

А на следующий день был ужасный ветер. Дул, дул, дул, чуть не лопнул. Оторвал кусок крыши с домика, где жила пятая группа. Сорвал с места собачью будку, и сторожевой пёс Полкан побежал за нею на цепи. Унёс с верёвки развешанное бельё, даже с прищепками. Разбил несколько окон. И вообще наделал много всяких безобразий.

А Аня с Маней радовались, что такой сильный ветер. Обе они были девочки тоненькие, лёгонькие и легко летали по ветру, как пушинки от одуванчика. Растопырят руки, растянут курточку и на ней, как на парусе, летят по ветру. Только волосы развеваются в воздухе.

Аня и Маня - i_018.jpg

А Серёжа Давыдов занят был делом: строил ветряной двигатель. Колесо с лопастями крутится, вращает привод и дает электрический ток. Сережа обещал от своего двигателя весь детсад освещать, только не успел, потому что ветер внезапно утих. Как будто его и не было.

Сильный ветер, безобразник озорной!
Ты летаешь, ты бушуешь над землей.
Гнёшь деревья, треплешь ветки и шумишь,
Как мальчишка пятой группы ты шалишь!
     На верёвках поразвешано бельё,
     Ты, наверное, подумал, что твоё,
     Ты подумал, что штаны тебе нужны,
     И унёс с верёвки синие штаны!
     Гонишь яхты по воде на парусах,
     Щеголяешь в парусиновых штанах!
Дуешь, дуешь!
               А потом сошел с ума
И задумал опрокидывать дома!
Но не вышло: стены прочные у них.
Ты попробовал,
                        надулся
                                   и утих…

Ребята пятой группы все были огорчены, что ветер кончился. Им хотелось, чтобы он ещё поразбойничал, а он утих в самую интересную минуту.

Аня Зайцева подошла к Зинаиде Петровне и спросила:

— Правда, сегодня был очень сильный ветер?

— Да, очень сильный.

— Очень или ужасно?

— Если хочешь, ужасно.

— А какая разница между «очень» и «ужасно»?

— Ты, видно, знаешь, если спрашиваешь.

Аня подумала и сказала:

— Очень — это очень, а ужасно — это ужасно.

— Очень умно. Даже ужасно умно, — сказала Зинаида Петровна, и Аня рассмеялась.

Она, хоть и придира, шутки понимала и любила сама над собой посмеяться. Отсмеялась и задумала новый вопрос.

— А если…

— Аня, перестань.

И откуда она знает, что Аня задумала глупый вопрос? Впрочем, Зинаида Петровна всё знает. И все ребята знают, что она всё знает. Поэтому они ее и слушаются.

Аня тоже знает, что с Зинаидой Петровной шутки плохи. А почему? Неизвестно. Ведь Зинаида Петровна Аню даже ни разу не наказала. Наталья Ивановна — та наказывала, и много раз, а Зинаида Петровна — нет.

Ветер взбудоражил всех ребят, и они всё шумели, метались, выдумывали, что бы такое особенное сделать? Так, чтобы всех удивить? И надумали. Стали играть в «ветер». Во время тихого часа сорвали бельё со всех кроватей и расшвыряли по стульям, креслам, шкафам. Одну простыню даже на лампу закинули. Сами легли в кроватки, закрыли глаза и притворились, что спят. Вошла нянечка.

— Что за безобразие? Кто тут все набросал, нашвырял?

Дети отвечают:

— Это ветер.

— Я вам задам ветер! — закричала нянечка. — Я вам такого ветру задам по задам!

Сама не заметила, что у неё стихи получились. А дети заметили и пришли в восторг.

— Задам по задам! Задам по задам! Задам по задам! — закричали, загорланили, запели ребята и пустились в пляс среди раскиданного белья. Для пущего безобразия побросали на пол ещё подушки и одеяла. Скачут бесенятами и орут на разные голоса.

А нянечка старается их перекричать и не может.

Аня и Маня - i_019.jpg

Тут открылась дверь и вошла Зинаида Петровна. Она не стала кричать, наоборот. Она остановилась посреди спальни и начала что-то говорить шепотом, почти не открывая рта.

— Не слышно! — закричали дети.

А она всё шепчет. А им не слышно.

Мало-помалу утихли ребята — уж очень интересно им было узнать, что там Зинаида Петровна шепчет. И когда в спальне стало совсем тихо, Зинаида Петровна сказала обычным, спокойным голосом:

— Одеяла и подушки поднимите с полу. Застелите каждый свою кровать. Сядьте и подумайте о своем поведении. Вы наказаны. Кино у вас сегодня не будет.