Прощание со сказкой или… - Гарина Дия. Страница 4

Он так резво взял с места, что не ожидавший этого Павлик едва не выпал из «седла». Маленькие копыта почти не касались примятой мотоциклом травы, и скорость, которую развил престарелый конек, мальчик на глазок определил как крейсерскую. То есть что-то около сорока километров в час.

«Ух, ты! – восхищался Павлик, крепко обнимая передний горб Конька, – Вот это класс! Теперь точно Женьку догоним». Но, подумав о старшем брате, мальчик сник. Уж он-то хорошо знал, что заставить упрямого Женьку отказаться от своих планов, по-хорошему не удастся. А отнять яблоко силой ему помешает разница в возрасте и весе. Ну, и еще богатый опыт старшего Гаврикова, накопленный в многочисленных потасовках.

«Тогда я должен его перехитрить, – подумал помрачневший Павлик, – Эх, жаль, Дея ничего волшебного мне не дала. Ни меча-кладенца, ни шапки-невидимки… Тоже мне, Добрая Фея! Чем посылать меня, могла бы и сама со своей сестрой разобраться».

– Не могла, юноша, – Конек повернул голову к Павлику, и тот запоздало сообразил, что пробормотал последнюю фразу вслух.

– Почему?

– Потому, что наша страна так устроена. Добрая и Злая фея не могут появляться в одном месте одновременно.

– Понятно.

Павлик надолго замолчал, сосредоточившись на разглядывании волшебного неба, солнца и покрытых яркой зеленой травой холмов. Вдалеке блеснула зеркальная гладь реки, берега которой заросли серебристыми ивами. За рекой начинался веселый березовый лес. Вскоре Конек остановился перед водной преградой и начал нетерпеливо рыть землю копытом.

– Почему вы встали, – удивился Павлик. – Вы же это перепрыгнуть можете. Я читал. Для вас река – не преграда. Перепрыгните, пожалуйста, на другой берег. Нам надо спешить, сами же говорили.

– Перепрыгнете-перепрыгнете, – передразнил мальчика Конек брюзжащим голосом, – Я уже лет тридцать как забыл, что это такое «прыгать», юноша!

– Ну, тогда переплывите.

– Ни за что! Для моих старых костей эта вода слишком холодная! Я простудиться могу. А в моем возрасте любая простуда – это поход над пропастью по трухлявому канату.

– Значит, нужно брод найти. Или мост…

– Нет здесь никакого моста, юноша. На полдня пути в обе стороны, – Горбунок осторожно попробовал воду копытом, но тут же отдернул его и повернулся к Павлику. – Нет-нет, и не просите, юноша. Иначе очень скоро вам придется бурно рыдать на моих пышных похоронах.

И даже всхлипнул для убедительности. Потом еще раз, и еще… А потом Павлик понял, что его ушастый транспорт тут совершенно ни при чем – всхлипывания доносились из-за дальних зарослей шиповника. Конек тоже удивленно прислушался, переглянулся со своим наездником и осторожно затрусил на плач.

Когда кусты расступились… Нет, это только в книжках так говорится: «кусты расступились». А в реальной сказочной жизни Павлику с Коньком пришлось проявить немалую выдержку, продираясь через плотные заросли и оставляя на колючках изрядное количество шерсти и лоскутков. Так что на соседнюю поляну Павлик выехал одетый по последней моде: в располосованные джинсы и футболку в крупную дырочку. И сразу же увидел нарядную девочку, которая сидела на пеньке посреди поляны, размазывая слезы по заплаканному личику. На суровый мальчишеский взгляд маленькая рёвушка выглядела даже младше Павлика, которому тут же стало очень не по себе. Как всякий настоящий мужчина он совершенно не переносил женских слез. Тем более таких горьких.

– Ты чего ревешь?! – чуть грубовато обратился он к девочке, зная по опыту, что только так можно остановить нескончаемый соленый водопад, – Обидел, что ли, кто?

– Да, – всхлипнула незнакомка, даже не обернувшись. – Оби-и-идел! Меня так еще никто не обижал. Мимо проезжал, а потом – раз и обидел.

У Павлика застучало сердце. Женька! Здесь совсем недавно проезжал Женька!

– Кто проезжал-то? – на всякий случай решил уточнить он.

– Пре– пре– прекрасный при-и-инц! – девчушка опять залилась слезами.

«Уф, – перевел дух Павлик, – Слава богу, это не Женька».

– Он на таком большом самодвижущемся велосипеде проезжал и шапочку мою в речку выбросил! – продолжала между тем девочка, вытирая слезы беленьким платочком, извлеченным из плетеной корзинки. – А потом еще сказал, что меня не существует!

«И все-таки – Женька. Тоже мне – нашла принца!», – вздохнул про себя мальчик.

– Не плачь, – буркнул он, – мало ли дураков на мотоциклах разъезжает? Слушай их больше!

– Он – не дурак! – неожиданно вступилась за обидчика девочка, – Он – прекрасный принц и очень умный. Странный только. Сначала шапочку мою в речку выбросил, потом сказал, что меня быть не может в принципе, потом нахмурился так и говорит: «Иди куда шла и ни с кем по дороге не трепись. А если серый приставать к тебе будет, то предупреди, что у тебя черный пояс есть по корыту». Ой, нет, не по корыту – по каратэ! Вот. И бандуру свою мне подарил, вместо шапочки.

С этими словами девчушка вытащила из запазухи Женькину бандану и с уморительно серьезным видом повязала ее как обычный платок. Такого издевательства над вещью Павлик перенести не мог и, подойдя к малышке, перевязал бандану как надо.

– Тебя как зовут-то? – обратился он к девочке, придирчиво оглядывая результаты своего труда.

– Да-да, сладенькая, как тебя зовут? – донесся из-за кустов низкий хриплый голос, – Случайно не Красная Шапочка?

Павлик быстро обернулся, чтобы выяснить, кто еще пожаловал на гостеприимную полянку и остолбенел. А девочка испуганно ойкнула. Неспешным раскачивающимся шагом к ним приближался Волк. Вот именно – Волк. С большой буквы. Раньше Павлика всегда мучил вопрос – как бабушка и Красная Шапочка поместились в животе у волка? Теперь ему стало ясно, что очень даже запросто. Потому что вышедший на поляну Волк был огромен. Его мощные лапы оставляли на влажной земле глубоко вдавленные следы, а чтобы дотянуться до волчьей спины Павлику пришлось бы поднять немного задрожавшую руку. Само собой разумеется, что в животе у этого Волка свободно могли поместиться и Красная Шапочка с бабушкой, и сам Павлик с Горбунком в придачу. Кстати, о Горбунке. Наблюдая одним глазом за приближающимся Волком, вторым Павлик попытался отыскать Конька. Но не нашел. Острожный Горбунок благоразумно поспешил исчезнуть с глаз серого хищника.

– Так как тебя все-таки зовут, деточка? Красная Шапочка? – переспросил чудовищный зверь.

Повинуясь скорее сердцу, чем разуму, Павлик быстро наступил на ногу уже раскрывшей рот девочке. Потому что вдруг понял, какого цвета шапочку сорвал с ее головы Женька. И зачем он это сделал.

– Нет здесь никаких Красных Шапочек, – Павлик постарался, чтобы его голос не слишком дрожал, – Ее Черной Банданой зовут. Не видишь, разве?

И мальчик указал на только что повязанный головной убор.

– А ты кто такой? – подозрительно скосился на него Волк. – Что-то я тебя в нашем королевстве ни разу не видел.

– Сами мы не местные… – неожиданно затянул Павлик единственное, что пришло ему в голову. – Туристы мы. Идем себе, никого не трогаем. Достопримечательности осматриваем.

– Туристы… – Волк облизал черные губы широким влажным языком, – Слыхал я от папы, что из туристов лучшие в мире завтраки получаются. Жаль, что время уже к обеду, а не то… Ладно, не дрожите так, скажите лучше, вы тут девчонку в красной шапочке не видели?

– Как же, как же, – затараторил Павлик, не давая Красной Шапочке даже рта раскрыть. – Видели-видели. Она к домику своей бабушке шла. Во-он в ту сторону.

Мальчик наугад махнул рукой куда-то влево.

– Ага, – Волк удовлетворенно махнул хвостом. – Выходит, и мне туда дорога. Может и хорошо, что я опоздал. Теперь сразу обеих в домике застану: и Шапку, и бабку. А то папа говорил, что фокус с переодеванием – настоящее позорище для волчьего племени. Ну, счастливо оставаться, туристы! Приятно будет снова встретиться… за завтраком!

Волк прощально взмахнул хвостом и, одним прыжком перелетев заросли шиповника, скрылся из виду. Павлик облегченно перевел дух: