Ямато-моногатари - Автор неизвестен. Страница 24

так сложила. Затем он навестил ее, а вскоре сообщил: «Уезжаю на охоту в Удзи», и тогда она:

Микари суру
Курикомаяма-но
Сика ёри мо
Хитори нуру ми дзо
Вабисикарикэри
Даже больше, чем олень,
На которого ты охотишься
На горе Курикома,
Я, спящая в одиночестве,
Достойна жалости.

141

Среди братьев государственного советника по имени Ёсииэ был один, служивший в стране Ямато чиновником третьего ранга. И вот в дом нынешней своей жены привел он женщину из Цукуси и там же поселил. И первая жена была очень добра нравом, и у теперешней сердце не было жестоким. Прекрасно они ладили. А кавалер этот по делам службы часто ездил по провинции, и женщины оставались вдвоем. И жена из Цукуси тайком завела себе возлюбленного. Стали о том поговаривать люди, она сложила:

Ё ха ни идэтэ
Цуки дани мидзу ва
Афу кото-во
Сирадзу гахо-ни мо
Ивамаси моно-во
Если бы в середине ночи выйдя,
Луна и та не увидела бы нас,
Все же, о наших встречах [с людьми говоря],
Притвориться незнающими
Нам бы надо [367].

Но хотя было за ней такое, первая жена была женщина очень доброго нрава и ничего об этом мужу не сказала. Так и жили они, но как-то стороной он узнал, что есть у второй жены возлюбленный. Хотя он сам любил ее, но все же не очень близко к сердцу принимал и оставил все как есть. А вскоре он узнал, что она с тем, с другим, все еще поддерживает отношения, и спросил: «Кого ты любишь — его или меня?»

Она:

Ханасусуки
Кими-га ката-ни дзо
Набикумэру
Омовану яма-но
Кадзэ ва фукэдомо
Трава сусуки
Именно в твою сторону
Клонится,
Даже если внезапно горный
Ветер подует [368] —

так сложила. Пришел к ней после этого ее возлюбленный, она ему стала говорить: «В этом мире все так печально. Я не могу больше встречаться с вами», но, видно, со временем она все чаще помышляла о нем, стала отвечать на его послания, и вот как-то она послала первой жене запечатанное письмо. Та раскрыла, и было там написано:

Ми-во уси-то
Омофу кокоро-но
Коринэба я
Хито-во аварэ-то
Омохи сомураму
Видно, сердце мое,
Решившее быть равнодушным,
Не было наказано.
Вновь в возлюбленном очарование
Оно нашло [369] —

так написала она, не наученная еще тем, что уже случилось.

Муж сначала не отдалялся от нее сердцем, любил ее, и она тоже очень любила его, но его сердце переменилось, он уже не относился к ней, как раньше. В Цукуси у нее были родители и братья, решила она ехать, он же, поскольку сердце его переменилось, и не собирался ее удерживать, а, наоборот, отпустил. Первая жена, уже привыкшая жить с нею вместе, очень горевала, что та уезжает. Проводила она вторую жену до Ямадзаки — посадить на корабль. Пришел туда и муж. Прежняя и новая жены провели вместе день и ночь, о столь многом говорили, а на следующее утро та взошла на корабль. Теперь кавалер с прежней женой собрались возвращаться и сели в коляску. Обоим было очень грустно, и тут приносят письмо от той, что на корабле. В нем написано:

Футари коси
Мити томо миэну
Нами-но уэ-во
Омохикакэдэмо
Кахэсумэру кана
Непохожа
Гладь волн
На дорогу, которой вдвоем мы сюда шли,
Неужели равнодушно
Ты меня отсылаешь? —

так говорилось в письме. Кавалер и прежняя жена преисполнились жалости к ней и заплакали. Корабль отплывал все дальше, даже ответить ей было нельзя. Увидев, как удаляется корабль, они, в коляске, дальше ехать не могли, а та, что была на борту, выставила голову, чтобы видеть их в экипаже, и вот корабль уходил все дальше и дальше, а ее лицо становилось все меньше, но она по-прежнему смотрела на них, и как печально это было.

142

Старшая сестра покойной миясудокоро, старшая из детей в семье, была весьма искушенной в изящном; прекрасно слагала танка, да и младшие сестры тоже превосходили миясудокоро. Мать ее умерла, когда она была еще очень молода. Заботы о ней взяла на себя мачеха, и нередко бывало так, что девушке приходилось поступать против собственной воли. И вот она сложила:

Арихатэну
Иноти мацу ма-но
Ходо бакари
Уки кото сигэку
Нагэкадзу могана
Ах, если б можно было не вздыхать
И не печалиться,
Хотя бы пока
Проживаешь эту жизнь,
У которой будет конец [370] —

так она сложила.

Отломив ветку сливы, она:

Какару ка-но
Аки мо каварадзу
Нихохисэба
Хару кохиси тэфу
Нагамэсэмаси я
Если бы этот аромат
И осенью неизменно
Источался,
Не так мучительно было б
О весне с любовью вспоминать [371] —

такое сложила стихотворение.

Была она прекрасно воспитана и хороша собой, много поэтому было таких, кто стремился завязать с ней отношения, но она даже не отвечала им. «Женщина не должна вот так, [в одиночестве], завершить свою жизнь, хоть иногда пиши им ответы», — говорили отец и мачеха, и, принуждаемая ими, она написала одному кавалеру такой ответ:

Омохэдомо
Кахи накарубэми
Синобурэба
Цурэнаки томо я
Хито-но мирураму
Хоть и думаю о вас,
Но, видно, все напрасно.
Чувства в душе таю
И, верно, бесчувственной
Кажусь я вам.

Только это она и послала, ни слова не добавила. Причина же была вот в чем: родные все говорили ей: «Возьми же кого-нибудь в мужья», а она отвечала: «Всю свою жизнь до смерти я хочу прожить без мужчин», беспрестанно это твердила, и так оно и вышло: ни с кем не завязала отношений и в двадцать девять лет скончалась.

вернуться

367

В данной танка цуки дани мидзу ва означает: 1) «если бы даже луна не видела (наши встречи)» и 2) «если бы мы не виделись с тобой». Танка помещена в Хигакиосю с небольшими изменениями.

вернуться

368

Танка помещена в Хигакиосю (в книге Фусосюхон).

вернуться

369

Эта и последующая танка помещены в Хигакиосю.

вернуться

370

Эта танка с изменениями в последней строке помещена в Кокинсю, 18, где автором назван Тайра-но Садафуми, а также в Исэсю.

вернуться

371

Видимо, под осенью имеется в виду мачеха, под весною — покойная мать.