Предсказатели прошлого - Талимонова Любовь Алексеевна. Страница 14

— Какие восхитительно мудрые вещи ты говоришь, Эя. И так все, кажется, просто. Сразу видно, что ты жена Борнахи!

— Спасибо, дорогой Хатарис!

— Совсем не за что, Эя. Ули, почему ты все время молчишь? Скажи что-нибудь замечательное, гениальное!

— Смотри, Хатарис, мы уже поднялись на вершину холма.

— Да? Действительно.

— Хати, ты хотел услышать нечто гениальное, ты его и услышал. Если бы Улсвея не сообщила тебе, что мы уже на месте, ты бы еще долго этого не заметил.

— Возможно и так.

— Хатарис, запомни одну древнюю мудрость: все гениальное просто. Вон, в траве блестит капелька росы, возьми ее, и у тебя в руке окажется целый ряд химических элементов и соединений. Посмотри на самую обыкновенную улитку, это представитель простейших организмов на земле. Но раковина этой улитки — целая схема развития огромной Вселенной по спирали.

— Да-а… Улсвея, радость моя, скажи еще что-нибудь.

— Я уже давно хочу сказать, что этот холм очень напоминает мне тумулус. Он правильной круглой формы, к тому же простые холмы не бывают с лестницами. Я верно думаю, Эя?

— Совершенно верно, Ули. Сейчас мы стоим на вершине самого древнего тумулуса на этом острове. Его построили первые лунные люди, переселившиеся на Землю.

— Когда же это было?

— Смотря что принять за меру времени, Хатарис. Если взять одну человеческую жизнь, то тумулус действительно древний. Сменилось уже несколько поколений с момента его постройки. Если за меру времени взять жизнь цветка, то для него тумулус был построен в незапамятные доисторические времена. С момента возведения тумулуса в жизни планет прошла минута, а в жизни Вселенной прошел лишь миг.

— Эя, теория относительности в твоем исполнении просто великолепна!

— Спасибо, Хатарис. Я еще хотела сказать, что Эллей-Тан первоначально был деревянным, только после люди заменили деревянную стрелу на каменную.

— Эя, позволь спросить: почему этот мегалит — Стрела, и почему Огненная?

— Иди сюда. Сюда, где я стою. Хорошо, теперь посмотри на мегалит с этой стороны. Что ты видишь, милый Хати?

— Стрелу, каменную стрелу. Вот это да! Улсвея, иди скорее сюда, ты увидишь стрелу.

— Ой, как интересно! С той стороны Эллей-Тан кажется самым обыкновенным мегалитом — высоким стоячим камнем, смотрящим в небо. А с этой стороны — стрела.

— Да-а, древние умели строить… Знаешь, Ули, ты права, все мегалиты смотрят в небо, и эта Стрела должна на что-то указывать, например, на какое — нибудь созвездие. Так, Эя?

— Вы недалеки от истины, только Эллей-Тан указывает не на созвездие, а на центр нашей галактики.

— Почему же другие мегалиты показывают нам на созвездие как простые высокие камни, а этот смотрит в центр галактики, как стрела? Мне кажется, что это какой-то символ, что в камне-стреле скрыт тайный смысл. И не пытайся меня переубедить, Эя!

— А я и не пытаюсь, наоборот, хочу сказать, что ты абсолютно прав, Хатарис. У нас стрела — это символ бескрайнего неба и бесконечной Вселенной. Ты уже знаешь, Хати, что у нас в большом почёте высокие мысли и чувства, сияние души и огонь Духа. Все это также символизирует стрела.

— Целая философия символов.

— Неплохая идея, Хати. Вообще, весь Эллей-Тан от подножия до кончика мегалита — стрелы — это огромный символ.

— Расскажи, пожалуйста, об этом, Эя.

— Подножие тумулуса символизирует Землю и вообще весь материальный физический мир. Вершина тумулуса — это небо и более высокий тонкий мир. Лестница тумулуса символизирует связь неба и Земли, связь материального с нематериальным, плотного мира с тонким. Даже человек, поднимающийся на вершину тумулуса, — тоже символ.

— Как это, Эя?

— Очень просто. Человек, идущий вверх по лестнице, означает стремление души к прекрасному, а мысли — к возвышенному.

— Красивые стремления. Но ты сказала, что подножие тумулуса — земля, его вершина — небо, что же тогда значит сам камень-стрела?

— О, дорогой Хатарис, вершина холма — это небо вокруг Земли, но неужели ты думаешь, что за нашим голубым небом нет другого, более дальнего неба? Неужели ты вообразил Землю с ее небосводом единственным высоким миром во Вселенной? О, милый Хати, есть куда более высокие миры и даже самые высокие есть. Вершина тумулуса — это более высокий мир, а Стрела…

— Постой, Эя, я, кажется, понимаю. Каменная стрела сначала заставляет нас посмотреть в небо и задуматься о высоких мирах, а потом она призывает наши души стремиться к самому высокому небу. Ведь так, Эя?

— Да, и наши души как огненные стрелы улетают вверх, они стремятся к добру, свету и высшим знаниям. Должны стремиться.

— Поэтому Эллей-Тан — Огненная Стрела.

— Хати, ты делаешь большие успехи в понимании философии символов.

— Еще бы! Если философия постоянно вокруг меня, а символы на каждом шагу — хочешь не хочешь, начнёшь разбираться во всем этом. К тому же философия символов — ужасно интересная вещь. Знаешь, Эя, после твоего рассказа у меня возникло много вопросов по этому поводу.

— О, Хатарис, может, отложим это на после? А то Нахи уже вернулся домой и ждет нас.

— Любимый предсказатель вернулся? Откуда ты знаешь, Эя? Из-за огромного куста шиповника вашего дома не видно, не то, что Нахи. Я его, например, не вижу около дома.

— Конечно, потому что его там нет. Борнахи сейчас сидит дома, готовит нам ужин и уже зовёт нас.

— Я не слышал.

— Ах, дорогой Хатарис, ты же сам говорил, что я достойная жена Нахи. Как я могу не увидеть и не услышать его, если он находится в каких-то ста метрах от меня. Я бы увидела Нахи, если бы он находился на другой стороне нашей галактики, и услышала бы его, если бы Нахи не сказал ни одного слова. Так что пойдем, Хатарис. Где твоя Ули?

— Улсвея, ты где? Цветочек мой, пора идти. Что ты здесь нашла, что тебя так заинтересовало?

— Знаки.

— О, на Стреле что-то написано? Ладно, мы придем сюда завтра, а сейчас нас ждет Борнахи. Идем!

— А, вот и вы! Наконец-то! Я вас уже давно жду, ужин готов.

— Любимый Борнахи, добрый вечер! Выглядит и пахнет ужин весьма аппетитно. А знаешь, где мы только что были?

— На Эллей-Тане.

— Ну вот! Опять тебе все известно. Тебя ничем не удивишь, уважаемый. Нет, чтобы хоть разок чего-нибудь не знать. Тогда бы сейчас ты у меня спросил: «Дорогой Хатарис, где же вы с Ули были и что видели?»

— Хорошо, Хати, предположим, что я ошибся в своих предсказаниях и точно не знаю, где вы были с Улсвеей… Дорогой Хатарис, так где же вы были с Ули и что видели?

— Ну вот, Нахи, это совсем другое дело! Представляешь, мы были на Эллей-Тане, сначала ходили по нашей материальной Земле, потом поднимались на небо по волшебной лестнице. А после я даже в другие миры слетал!

— Ну, и как впечатления от полета, Хати?

— Хм… Борнахи, моя душа летала по мирам с такой скоростью, к тому же у меня было столько вопросов к Эе… В общем, у меня не было времени думать о впечатлениях, но, наверное, они были яркими, сверкающими и восхитительными, потому что я очень проголодался!

— Да-да, Хатарис, только на первый взгляд полёты души кажутся такими простыми. На самом деле они требуют больших затрат энергии. Ты ешь, Хати, бери, что хочешь. Вот блины с овощами, вот с фруктами, а маленькие блинчики можно есть с вареньем.

— Спасибо, Нахи. Знаешь, о чем я только что подумал?

— О чем, бесподобный наш?

— О том, что твоя профессия довольно трудная и опасная. Каждый день летать, тратить так много своей собственной энергии, да еще и предсказания точные делать! Знаешь, Борнахи, жители Торнана должны платить тебе за вредность профессии двойной порцией любви и уважения.

— Пока они так и делают.

— Любимый предсказатель, почему ты сделал такое загадочно-хитрое лицо, и что означает «пока»? Разве жители Торнана тебя когда-нибудь разлюбят? Это невозможно, Нахи!