Синева - Алмазов Борис Александрович. Страница 6
— Но ты же птица, Рекс! — не унимался Тимоша. — Как это: птица — и вдруг не летает?
— Это в природе встречается, — заметил всезнающий Будильник. — Есть нелетающие птицы: пингвины, страусы, куры…
— Сам ты страус! — обиделся Чижик.
— Рекс, не ругайся! — одёрнул его Тимоша.
— А чего он курой обзывается!
— Я констатирую факт! — уточнил Будильник. — Чижи, к твоему сведению, поют и летают.
— Я тоже пою! — сказал Рекс.
— Слыхали, — насмешливо звякнул Будильник.
— Ну, ты!..
— Да хватит вам! — унимал их Тимоша. — Рекс, а ты что же, ни разу не пробовал взлететь?
— Зачем это?
— А ты попробуй.
— Зачем это?
— Что ты заладил как попугай! — возмутился Будильник. — Говорят тебе: попробуй!
— Ты что всё время обзываешься? — взъерошил перья Рекс. — То страус, то кура, то попугай! Сам-то ты кто?
— Я точный часовой механизм типа «будильник»! Работаю без ремонта вот уже почти полвека. И ни разу — ни разу, слышишь ты, дитя «Природы»! — не ошибся!
— Подумаешь! — свистнул Чижик.
— И подумай! Думать не вредно, — отчеканил Будильник. — И не вредно было бы научиться летать и петь, раз ты птица.
— А я умею! Умею! — раскипятился не на шутку Чиж.
— Докажи!
— Запросто!
Чижик разбежался, подпрыгнул, но наступил на свои цепи и растянулся на полу.
Будильник залился звонким смехом.
— Да не так! Не так! — сказал Тимоша.
— «Не так»! — передразнил его Чижик. — А как?
Тимоша встал на цыпочки, весь вытянулся вверх, так что тоненькая шея его вылезла из тугих витков шарфа, словно грифель из цангового карандаша.
— Вот так! Вот так, — взмахивая худенькими руками, показывал мальчик. — Вот так!
Чижик разбежался, подпрыгнул и, может, взлетел бы, но зацепился за полуоткрытую дверцу шкафа и опять грохнулся на пол.
— Сними ты эти цепи дурацкие! — посоветовал Тимоша.
Чижик нехотя расстался со своим украшением.
— Давай! — Тимоша замахал руками и, сбросив тапочки, побежал, подпрыгивая, стараясь растолковать Чижику, как летают птицы.
— Немедленно, немедленно обуйся! — забренчал Будильник. — У тебя больное горло, а ты босой!
Тимоша покорно натянул тапки и принялся снова и снова показывать Чижику, как нужно летать. Они падали, спотыкались, натыкались друг на друга. Рексу изрядно надоели эти упражнения, но мальчик не отставал. И когда Тимоша двинул лбом о шкаф и на лбу у него засияла, распухая, изрядная шишка, Чижик нахально захохотал:
— Во! Воще! А ещё учит!
— Ну, хватит! — сказал Будильник, прикладывая к Тимошиной шишке свой холодный никелированный звонок. — Порезвились — и достаточно…
— Нет, — вздохнул мальчик. — Мы, наверное, что-то не то делаем.
Он смазал сбитые коленки йодом.
— «Не то», «не то»… — передразнил его Чижик. — А что «то»? Может, действительно, мы, чижи, когда-то и летали… А теперь другое время. Теперь самолёты есть! И воще!..
— Чижик, миленький! — попросил его Тимоша. — Ну давай ещё раз! Ну пожалуйста!
— Да хоть сто раз, всё равно ничего не получится, — отмахивался Рекс. — Воще!
И опять они бегали по комнате, подпрыгивали — всё напрасно. Полёт не получался. Чижик даже прыгал со стола и со шкафа, и хоть он не ушибался, как Тимоша, но падал на пол камнем.
— Ты знаешь, — сказал мальчик, сидя на полу и отирая пот со лба, — в одной книге я читал, что полёт птицы начинается с того, что птица хочет взлететь! Понимаешь? Нужно сильно захотеть… Очень-очень! И поверить, что получится…
Тимоша скинул тапки, залез на свою кровать и встал там, закрыв глаза.
— Вот смотри и делай вместе со мной! — сказал он Рексу. — Я широко раскидываю крылья! Взмахиваю ими… Они большие, сильные…
Рекс послушно взмахнул жиденькими крылышками.
— Я хочу летать! — прошептал мальчик. — Я очень хочу летать. Я делаю широкий взмах своими прекрасными, своими огромными крыльями… Лечу! Лечу!
Глава седьмая
Неужели так бывает?
И тут произошло невероятное: Тимоша шагнул с кровати, но не упал, а… повис в воздухе. Чувствуя, что под ногами вдруг не стало опоры, Тимоша открыл глаза и совершенно неожиданно без видимых усилий плавно взмыл под потолок.
Будильник растерянно звякнул, и шапочка звонка от удивления сползла у него набок.
А мальчик, описав под потолком круг, подлетел к балконной двери, закрытой на верхнюю (чтобы её нельзя было достать даже со стула!) задвижку. Повозился с ней и, распахнув балконную дверь настежь, вылетел на улицу!
В лицо Тимоше ударил тёплый осенний ветер, в котором смешались запахи прелых листьев из городских парков и скверов с влажными запахами дождя и реки.
Далеко-далеко внизу, в ущелье улицы, катили машины, троллейбусы, автобусы. По тротуарам спешили прохожие, и сверху было не разобрать, кто идёт: мужчина, женщина, ребёнок? Двигались разноцветные точки — пятнышко побольше, пятнышко поменьше, а вот совсем большое, яркое…
«Это же зонтик!» — догадался мальчик.
Из-за серо-синих осенних облаков выглянуло солнце, и у разноцветных пятен выросли тени. Они размахивали руками, двигали ногами. Одни бежали впереди, другие позади.
«Это смотря куда светит солнце: в спину или в лицо», — подумал Тимоша.
Он взмыл ещё выше. Тяжёлое, словно мокрая простыня, облако мазнуло его своим холодным краем по лицу, шлёпнуло по босым пяткам, и тут Тимоша окончательно понял, что он летит!
— Я лечу! Лечу-у-у! — закричал он, и голос его от радости сорвался!
Тимоша покружил над крышами домов и, широко раскинув руки, спланировал в открытую балконную дверь.
— Ну вот же он! — закричал Чижик. Мелко и нервно трепеща крылышками, он носился вокруг люстры. — Во! Летает! Ур-р-р-ра! — заорал он. — Мы летаем! Воще!
Будильник наконец пришёл в себя, поправил шапочку звонка и вдруг залился отчаянным звоном:
— Иван Карлыч! Иван Карлыч! Смотрите!
Старый Сурок прибежал из кухни, как был: в переднике, с тарелкой и тряпкой в лапках.
— Батюшки! — ахнул он. — Упадёт! Расшибётся!
Пенсне спрыгнуло с его коротенького носа и повисло на чёрном шнурке. Сверху Иван Карлыч казался Тимоше и Чижику коротеньким мягким плюшевым пенёчком.
— Что это? Что это?!
— Иван Карлыч! — кричал Тимоша. — Я лечу!
— Летят! — взволнованно объяснял Будильник. — Летят! Оба!
— Ага! — трещал Чижик. — Мы летим! Ну мы даём! Ну воще…
Старый Сурок зажмурился и замотал головой.
— Разбудите меня!
— Иван Карлыч, — сказал Тимоша, спустившись пониже. — Я лечу на самом деле!
— Нет-нет! Это я вижу во сне! Это такой странный сон! — лепетал Сурок.
— В том-то и дело, что не сон! — звякнул Будильник. — Мы же все это видим.
— Значит, мы все спим! — сделал вывод Иван Карлыч.
— Но не может же всем сниться один и тот же сон!
— Не сон! Раньше мне это снилось, но теперь я лечу на самом деле.
Тимоша взмыл под потолок, перевернулся через голову, сделал «мёртвую петлю», резко спикировал и пронёсся, как истребитель, мимо отшатнувшегося Сурка.
— Ба… Батюшки! Что ж это делается! — просипел Иван Карлыч.
— Давайте с нами! — кричал мальчик. — Взлетайте!
— А ему слабо! — пискнул Чижик. — Летать — не пенсне носить!
— Но ведь этого не может быть! — жалобно прошептал Сурок.
— Не может! — подтвердил Будильник. — Не может, но ведь летают!
И тут Тимоша и Рекс заложили такие воздушные пируэты, что старый Сурок сел на пол и схватился за сердце.
— Упадут! Упадут ведь! Ай, батюшки! Упадёте! Расшибётесь! Ведь вдребезги расшибутся! — сказал он Будильнику. — Прекратите немедленно! — строго сказал он, стараясь взять себя в руки. Он даже попытался подпрыгнуть и поймать Чижика за сползающие джинсы.
— Не-а! — заорал Рекс — Не прекратим. Мы теперь воще! Захотим — на улицу! Захотим — воще! Куда хотим — туда летим!
— Что это значит? — ахнул Будильник. — «Куда хотим — туда летим!» Без разрешения родителей?!