Приключения на обитаемом острове - Безуглов Анатолий Алексеевич. Страница 17

Илья отрицательно покачал головой.

Володя Гулибаба обследовал один карман, другой. И вытащил полпряника. Сип вонзил в него зубы.

Директор заторопил Ченцова — поскорей на Пионерский. Но Илюха не успокоился, пока не показал, где он провёл ночь, и убитую змею.

— Эх, ты! — сказала Ситкина. — Это уж. Придётся тебе основательно заняться зоологией.

Сип радостно кивал. Он был готов заняться чем угодно. Он все ещё не верил в своё счастливое спасение…

ПОРУЧИТЕЛИ

Из столовой Саввушкин вышел, еле передвигая ноги. Тётя Глаша особенно не ругала Илью за то, что он увёз с собой Пахома. На радостях, что любимец её нашёлся целый и невредимый, повариха наставила перед Сипом столько разной еды, что съесть её мог разве великан. Перепало и Пахому. Изголодавшийся кот наелся на славу, потом развалился на подоконнике и проспал до вечера.

Весть о том, что Сип провёл ночь на необитаемом острове, с быстротой молнии разнеслась по всему лагерю. Сип стал героем Пионерского. Его не мучила ложная скромность — свои приключения Саввушкин рассказывал очень охотно, попутно присовокупив такие подробности, которые весьма выгодно выставляли его героическую фигуру. Так, например, появилась небольшая, но опасная буря, которую Илюха выдержал, как настоящий морской волк. Происшествие с ужом переросло в рискованный для жизни поединок. А ночное бдение в ветвях дерева превратилось в картину, полную драматизма.

Повествуя о своём путешествии малышне, Илюха не заметил, как его «занесло». Младшеклассники раскрыв рты слушали, как Сип дрался со свирепыми разбойниками, сражался с кровожадными хищниками, спасал беззащитных туземцев от белых эксплуататоров. Неизвестно, какие ещё подвиги потрясли бы малышей, но Саввушкина вызвал Макар Петрович.

Илья пошёл к нему, ожидая получить нагоняй.

— Ну как, Робинзон? — спросил директор. — Пришёл в себя?

Он расспросил у Ильи, как он упустил лодку, как чувствовал себя на острове.

— Замёрз, — признался Сип. — Есть очень хотелось. — Сочинять директору было не с руки. Да и разжалобить не мешало.

— Боялся?

— Было такое.

— Значит, неважно быть Робинзоном? — усмехнулся Макар Петрович.

— Разве это остров! — отмахнулся Сип. — У Робинзона фрукты разные росли… А тут — один камыш да трава.

— Конечно, это тебе не Гаваи или там Новая Гвинея. У нас кокосы и бананы не растут. — Он посмотрел на смирного Илью. Пай-мальчик, да и только.

— Думаю, у тебя отпала теперь охота к подобным экспериментам?

— Отпала, — радостно кивнул Илюха. На сей раз, кажется, пронесло. И для пущей убедительности добавил: — Честное слово.

— Хорошо. Иди, — сказал директор. — Возьми свою книгу. И письмо.

Сип взял «Робинзона Крузо», письмо и стремглав покинул комнату. Пока директор не передумал.

…Что делать Саввушкину дальше, приятели обсуждали втроём. Они, обнявшись, шли по острову. Филя немел от гордости, что у него такой знаменитый друг. Сип считал, что положение героя автоматически снимает с него наказание. Володя Гулибаба его поддерживал.

— Просись на пасеку, — уговаривал друга Гулибаба.

Илюха поморщился.

— Я думаю, — степенно произнёс он, — самое время идти в помощники тракториста. Теперь Андрей не откажет. Как, а?

— Не знаю, — пожал плечами Володя.

— Факт, не откажет, — шмыгнул носом Филя.

— А может, на «Грозный» лучше? — остановился Сип.

— Законное дело, — согласился Гулибаба. — Если попадёшь к Ченцову, лафа. Счастливчик…

— На следующий год Ченцов кончает школу, — мечтательно произнёс Илюха.

— Меня назначат капитаном, а я тебя возьму.

— Вот здорово было бы! — Володя взлохматил свой чуб в восторге от захватывающего будущего.

Филя с надеждой и мольбой посмотрел на грядущего капитана.

— Тебя сделаю юнгой, — твёрдо сказал Сип. Филя от радости зажмурил глаза. — Айда на катер. — Илюха произнёс это так, словно «Грозный» уже был под его командованием.

Катер легонько покачивался на воде, когда тройка друзей подошла к причалу. Команда матросов под руководством Олега Ченцова дружно драила палубу, чистила окна, наводила блеск на металлические части. Никто даже внимания не обратил на будущего капитана.

Сип прыгнул на палубу. Гулибаба и Филя решили остаться на берегу.

— Привет, Олег, — панибратски приветствовал Ченцова Илюха.

Олегу это не очень пришлось по душе. Он поправил фуражку с крабом и сурово сказал:

— Прошу посторонних очистить палубу.

Илья был обескуражен таким приёмом. Но надо было выдержать марку.

— Слушай, капитан, — Сип произнёс эти слова как можно небрежней, — я решил поступить к тебе в команду.

— Ты слышал приказание? — повысил голос капитан «Грозного».

Сип сошёл на причал.

— Понимаю, понимаю, — ответил он смущённо. — Я знаю морской закон: дисциплина прежде всего. Ну как, возьмёшь?

— Нет, — спокойно сказал Ченцов и отвернулся.

— Тоже мне капитан, — пробурчал сквозь зубы Илья. — Чуть не посадил катер на мель, когда приставали к моему острову.

Такого случая не было. Но надо же было уничтожить Ченцова в глазах друзей…

Машу Ситкину Илья застал за стиркой. Она полоскала в тазике белый халат, в котором ухаживала за боровом Васей.

После поражения с катером Сип решил: предавать свиноферму, Васю и Ситкину ему не к лицу. Тем более Машиного питомца утвердили в районе в качестве экспоната на выставку.

Начал Илюха издалека:

— Ты знаешь, Маша, я не хочу уходить со свинофермы, хотя мне предлагали другую работу…

Ситкина внимательно посмотрела на Саввушкина, преданно глядевшего ей в глаза, и улыбнулась.

— Правильно решил, Сип. Я считаю, что ты можешь стать талантливым свинарем. Я и ребятам это говорила.

— Конечно, — радостно подхватил Илюха. — Свиньи — это вещь. Хрюкают, бегают…

— Зачем им бегать? — По лицу Ситкиной пробежала тень.

— Ну, вообще здорово, — быстро поправился Сип. Напоминание о Васиных приключениях было совсем некстати. — Свиноводство меня увлекло. Это в тысячу раз интереснее, чем быть, например, матросом на катере.

— Вот видишь, — расплылась в улыбке бригадир свиноводов.

— Факт, — развивал свою мысль Саввушкин. — Я считаю, надо взять ещё пару поросят. Йоркширов.

— Возьми, Илюша, обязательно, — кивнула Ситкина, выливая воду из тазика.

— Не двух, а пять! Даже десять! Как в совхозе, передовики…

— Десять многовато, — сказала Маша, развешивая халат на верёвке. — Не справимся.

— Что ты! — воскликнул Сип. — Тебе и десять мало. Ну, а я уж буду тебе помогать… Кстати, как Вася? — спросил Илья.

Все, что касалось её любимца, Ситкина воспринимала близко к сердцу. Она стала расписывать, как Вася растёт, на сколько прибавил в весе…

— Я соскучился по нему, — проговорил Сип с такой миной, словно речь шла о чем-то очень для него дорогом.

Ситкина растрогалась.

— Вася хороший, — протянула она с нежностью.

— Значит, завтра к десяти быть на ферме? — спросил Илья.

Но Маша виновато спрятала глаза.

— Нет, Илюша, — тихо ответила девочка. — Когда у тебя кончится наказание.

Сип, опешив, хватал открытым ртом воздух. От Маши он такого не ожидал. Оскорблённый в своих лучших намерениях, Илюха молча пошёл прочь. У него не укладывалось в голове, что героя интерната будут ещё целых пять дней держать в тунеядцах. Он до того истосковался по работе, что был готов даже чистить картошку на кухне, лишь бы не болтаться без дела.

У него возникла мысль: может быть, махнуть в станицу и там переждать злополучные пять дней? Но что он скажет своим? Признаться, что наказан? Ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

Оставалось одно — идти к Смирнову.

Сип с тоской перешагнув порог комнаты пионервожатого.

«Сейчас начнётся, — подумал он, — решение совета отряда, воспитательная работа, Антон Семёнович…»

И действительно, стоило Илье заговорить о том, чтобы его допустили к работе, Андрей вскочил со стула: