Магнус-Супермыш - Кинг-Смит Дик. Страница 9

Как раз когда Маделин это подумала, она увидела в открытую дверь сарая, как из дома вышел хозяин с небольшим ведёрком в руке и направился через лужайку прямо к ним.

Если б только у неё хватило силы приподнять пружину и освободить несчастного пленника! Но для этого понадобилась бы мышь гигантской силы. Мышь с мощными челюстями. «Супермыш! — подумала она. — Конечно, конечно!»

— Магнус, быстро сюда, времени терять нельзя!

Мужчина был уже на пол пути к сараю.

Магнус неуклюже приблизился и сочувственно лизнул в нос стонущего отца. При этом отец чуть не захлебнулся. Потом Магнус обнюхал незатейливую ловушку.

— Что это? — спросил он.

— Мышеловка, — ответила Маделин.

— Гадкая.

— Разумеется, гадкая, глупыш! Не болтай, лучше выпусти папочку. Возьми зубами вот эту металлическую штуку и подними её кверху.

Магнус ухватился зубами за пружину и вздёрнул её вверх в том месте, где находились пальцы Марка. Ловушка вместе с мышью взвилась в воздух.

— Ой-ой-ой! — пискнул Марк Аврелий.

— Нет, нет, не так! — закричала Маделин. — Встань с другой стороны, Магнус. Поставь лапу вот тут, прижми дощечку.

Магнус повернулся, наступил на основание мышеловки и опять вцепился в металлическую пружину. Он тянул её изо всех сил, но крепкая пружина не поддавалась, и казалось, даже ему не под силу оттянуть её.

Вне себя от волнения, слыша шаги человека за дверью, Маделин грозно заверещала:

— Сильней! Сильней тяни! А то опять укушу за нос!

Услышав такую страшную угрозу, Магнус резко вздёрнул голову, пружина приподнялась, всего лишь чуть-чуть, но и этого хватило Марку Аврелию, чтобы вытащить ногу.

— Быстро, быстро! — зашипела Маделин. — Туда, за горшки, оба!

И когда мужчина вошёл в сарай, мышей там как не бывало. Он взял пакет с кроличьей едой и вытряс часть в ведёрко. Поскольку голова у него была занята чем-то другим, он не заметил мышеловки, валявшейся там, где Магнус уронил её, не заметил следов от его зубов на ржавой пружине и подсыхающих тёмных пятнышек крови на деревянной подставке.

Когда шаги мужчины стихли вдали, вся троица вылезла из укрытия. Магнус сразу устремился к пакету с кормом. Он разорвал его, и когда густой коричневый поток вытек на полку, он жадно набросился на него и челюсти его ритмично задвигались.

Марк Аврелий показался из-за цветочных горшков, хромая со страдальческим видом, Маделин заботливо поддерживала его.

— Ох, Маркуша, Маркуша, у тебя все пальчики переломаты, — прошептала она.

— Переломаны, — механически поправил Марк.

— Да знаю, знаю, родной. Очень болько?

— Больно, Мадди. Да, очень. — Он помолчал. — Именно так, очень больно.

— Попробуй поесть немножко, дорогой, — нежно уговаривала Маделин, — а я покамест почищу рану. — И она принялась лизать раненое место.

— Давай, папочка, — пригласил его Магнус, набив полный рот. — Хорошая кормёжка. Папочке станет лучше.

Поздним утром дела пошли на лад. Нога у Марка Аврелия всё ещё сильно болела (и хромота, кстати, осталась у него на всю жизнь), но вкусная еда и нежный уход жены почти вернули ему прежнюю словоохотливость. Чувство вины, которое он испытывал с тех пор, как язвительно говорил о сыне с Роландом, плюс искренняя благодарность за спасение воодушевили его на короткую, но торжественную речь.

— Магнус, мой мальчик, — начал он, — я должен поблагодарить тебя от глубины, можно сказать, души за твой беспримерный подвиг, за избавление меня от… от того предмета. — Он не мог заставить себя произнести слово «мышеловка». — Если бы не ты, я, безусловно, испробовал бы то средство от всех болезней, то состояние холода, которое уравнивает мышь высокого и мышь низкого происхождения, которое всё завершает, которое рано или поздно является и забирает всех. Прими же мою благодарность, дорогой мальчик. Мою вечную, выражаясь точнее, благодарность.

Магнус смотрел на отца с непонимающим видом.

— Папочка говорит «спасибо», — пояснила Маделин.

Она нежным взглядом окинула своих любимых. Муж, конечно, страдал от боли, но был жив, в здравом уме, избежал страшной участи! А его спаситель, их сын, этот супермыш, чьи крепкие зубы всё ещё продолжали трудиться, чей толстый живот надулся от сытости… Какой же он великан среди мышей! «Считается в высшей степени почётным», — так сказал этот славный мистер Роланд. Всё вокруг казалось прекрасным.

Но тут же Маделин, как ей было свойственно, впала в волнение. За Марком Аврелием надо ухаживать, заботиться о нём. Но где? Сам он какое-то время добывать себе пропитание не сможет, значит, надо, чтобы где-то поблизости находился порядочный источник пищи.

Вернуться назад, в дом? Нет, Магнусу туда не попасть, и хотя Марку было бы тепло в его кабинете, какая морока таскать ему еду по всем длинным ходам за обшивкой, да и добывать её сейчас нелегко.

Остаться тут, в сарае? Разве что одному Магнусу, — корму тут полно, Магнус молод, силён и шкурка у него густая, холод ему нипочём. Но для Марка это не годится. Ему нужно тепло, уютная постель. Вернуться в свинарник? Но сейчас они там полностью будут лишены мало-мальских удобств.

Как правило, Маделин без труда принимала здравое решение. Ей сейчас не хотелось тревожить Марка Аврелия, обращаясь к нему за советом, тем более что он как раз спал тревожным сном и его повреждённая нога неуклюже торчала вбок. Маделин бросила взгляд на Магнуса.

И тут, возможно из-за его сегодняшних подвигов, он показался ей уже не ребёнком, а вполне взрослым. «По крайности надеюсь, что он уже вырос», — подумала она и впервые обратилась к нему за советом.

— Магнус, — сказала Маделин, — как бы получше устроить папочку, чтоб ему было тепло, уютно и еда была, пока он не поправится?

— Пшлы дярол, — невнятно пробурчал Магнус, не поднимая головы и продолжая есть.

Вмиг Маделин опять превратилась в суровую сторонницу дисциплины.

— Да ты как смеешь отвечать мне с набитым ртом? — рявкнула она. — Ещё раз попробуешь, я тебе уши надеру!

Магнус поспешно попятился и проглотил то, что было во рту.

— Идти к дяде Роланду, — ответил он. — Хороший. Безопасно, нет кошек, нет ловушек. Много корма. Папочке понравится.

Маделин задумалась. Она не сомневалась, что кролик предложит им приют, рядышком с ним будет тепло, вдоволь пищи и воды. Но путь туда очень долгий, Марк Аврелий хромает, он будет лёгкой добычей.

— Идти в темноте, — произнёс Магнус, как будто прочёл её мысли.

— Но совы…

— Укусить сову! — радостно выкрикнул Магнус.

— А как же ты?

— Вернуться сюда. Удобно прятаться. Вкусная кормёжка.

И так всё и произошло. Вечером, когда стемнело, все трое выбрались из сарая и побрели назад, в сторону кроличьей клетки — Марк, преодолевая боль, на трёх ногах; Маделин беспокойно вглядываясь в темноту и принюхиваясь; Магнус уверенно, поводя из стороны в сторону большим носом в поисках кого-нибудь гадкого, кого следовало укусить.

Когда вышла луна, всё уже успокоилось. В клетке двое мышек крепко спали, каждая под большим вислым ухом Роланда, которые прикрывали их точно роскошные бархатистые белые одеяла.

Магнус же возвратился в сарай в саду, и чавканье возобновилось. Когда на другое утро мужчина явился с ведёрком за кормом, он застыл в дверях, разинув рот. На полке лежал картонный пакет, в котором раньше хранился в большом количестве кроличий корм. Теперь пакет был пуст. Затем мужчина обратил внимание на ловушку, подобрал её с пола и заметил на ржавой пружине свежие следы мощных зубов.

— Крысы! — воскликнул он вслух. — Не иначе. Целое нашествие крыс! — И он поспешил через лужайку назад, в дом, чтобы вызвать крысолова.

Глава девятая

КРЫСИНЫЙ ДЖИМ

Крысолов был личностью популярной в домах и на фермах деревни и всей округи. Из тех, кто всегда под рукой. Он, конечно, занимался и мышами, и кротами, и вообще всеми, кого считал вредителями, но главный его интерес отражался в его прозвище.