Записки прокурора - Безуглов Анатолий Алексеевич. Страница 25
Коршунову удалось разыскать в архивах дело об убийстве студента Ленинградской консерватории Павла Павловича Белоцерковца. Оно было возбуждено 19 июня 1941 года. Из него вытекало, что Павел Белоцерковец 14 июня, в субботу, выехал из Ленинграда в Лосиноглебск в гости на день рождения к своему другу и однокашнику Геннадию Комарову. Домой Павел не вернулся, хотя Геннадий приехал в Ленинград 15 июня. На вопрос родителей Павла, где их сын, Геннадий Комаров ответил, что не знает…
30 июня, когда уже неделю шла война, Геннадий Александрович Комаров был взят под стражу в качестве подозреваемого в убийстве своего друга. Он был переведён в Лосиноглебскую тюрьму, где содержался в камере предварительного заключения.
Основанием для ареста Комарова служили показания свидетелей. Так, свидетель Башкирцев, слесарь ремонтных мастерских Лосиноглебского железнодорожного депо, рассказал следователю.
«По существу дела могу сообщить следующее. В воскресенье, 15 июня с.г., около трех часов дня мы с женой Галиной пришли отдохнуть на городской пляж у реки. Народу было много, и мы долго искали место, где расположиться. Меньше всего людей оказалось у конца деревянного настила, недалеко от будки проката лодок. Когда мы с Галиной разложили принесённую с собой подстилку, к нам подошёл парень лет двадцати, среднего роста, в купальных трусах и полосатой футболке. Я ещё обратил внимание, что на руке у него новенькие часы „Кировские“. Он попросил спички и, прикурив, вернулся к двум девушкам, которые сидели от нас метрах в десяти. Мы с женой переоделись в раздевалке, искупались. Молодой человек подошёл, извинился и снова попросил прикурить. Я отсыпал ему несколько спичек и оторвал кусок от коробка, чтобы зажигать. Он ещё раз поблагодарил и предложил мне закурить из его пачки „Беломора“. Но я отказался, так как курил „Норд“. Он вернулся к девушкам. Через некоторое время нас с женой привлёк громкий разговор. Тот самый парень, который взял у меня спички, о чем-то спорил с другим молодым человеком в белых полотняных брюках и парусиновых туфлях. По характеру разговора и отдельным выражениям, которые нам удалось расслышать, между ними происходила ссора. Одна из девушек пыталась встать между ними, но подошедший её отстранил. Потом первый парень надел брюки, и они, продолжая ругаться, пошли к деревянному настилу. Девушка, которая пыталась их разнять, хотела пойти за ними. Но парень в футболке сказал: „Тася, не волнуйся, нам надо, наконец, объясниться“. Оба молодых человека направились к реке. За кустами их не было видно. Девушки быстро оделись, подбежали к нам и попросили вмешаться. Я пошёл в направлении ребят. Они продолжали громко спорить. Тот, кто был в парусиновых туфлях, держал в руках какой-то длинный блестящий металлический предмет. Кажется, велосипедный насос. Я сказал им: „Ребята, не балуйте“. Тот, что подходил ко мне за спичками, сказал: „Не беспокойтесь, ничего особенного тут не происходит. Это мой друг…“ Второй ответил ему: „С подлецами и негодяями у меня ничего общего нет“. А мне крикнул: „Не лезь не в своё дело!“ Тогда я припугнул их милицией. Тот, который грубо просил меня не вмешиваться, опять с явной злостью произнёс: „Уматывай отсюда!“ Я пытался его пристыдить: мол, со старшими так не разговаривают. Молодой человек в футболке сказал: „Гена, действительно при чем здесь он?“ И обратился ко мне: „Прошу вас, уйдите“… Я вернулся к жене, спросил, где девушки. Она сказала, что они побежали искать милиционера. Одна из них плакала. Я рассказал о нашем разговоре с ребятами. Мне показалось, что ссора между ними разгоралась все сильнее. Послышался крик. Я опять хотел пойти к ним, но жена не пустила, сказав, что ребята сами разберутся… Вскоре мы оделись и ушли с пляжа…»
Свидетель Юшков, почтальон, показал:
«В воскресенье, 15 июня, я сидел с удочкой напротив городского пляжа. Напротив будки, где за лодки платят. А будка находится как раз там, где кончается деревянный настил. Обычно в том месте никто не купается, не пугают рыбу. Часика в два-три, точно не помню, смотрю: какие-то два мужика подошли к самой реке. У одного в руках что-то сверкнуло. О чем-то ругаются. Я ещё подумал: орут на всю округу, обязательно спугнут окуней. Тут к ним из-за кустов третий подошёл. О чем они говорили, не слышал. Но этот третий скоро ушёл. Остались два прежних. Вижу, не унимаются, бранятся пуще прежнего. О рыбалке не могло быть и речи. Я начал сматывать свои удочки. Смотрю — драка. Я завозился со своим барахлом, слышу — крик. Обернулся. Никого нет. Только один из них убегает по берегу. Думаю, струсил и дал деру…»
Показания постового милиционера Товбы касались того же случая на городском пляже в Лосиноглебске. Приблизительно около трех часов 15 июня сорок первого года к нему обратились две взволнованные девушки лет по восемнадцати с просьбой разнять поссорившихся дружков. Он поспешил к месту, на которое указали, но ребят там не оказалось. Товба прошёл с девушками по пляжу и примыкающей к нему территории. Среди отдыхающих, по уверению девушек, их знакомых не было. Потом случилось действительно происшествие: утонул подвыпивший молодой рабочий, что доставило много хлопот постовому, и он потерял девушек из виду. Утонувшего достали из реки, но спасти его не удалось…
В результате обыска, произведённого в доме Комаровых, были изъяты наручные часы «Кировские» и никелированный насос от велосипеда ЗИФ с вмятиной на корпусе, оставшейся, по-видимому, от удара. Мать Геннадия Зинаида Ивановна Комарова показала: у её сына часов не было и что такие часы она видела на руке гостившего у них Павла Белоцерковца. Велосипед ЗИФ и, естественно, насос к нему принадлежали Геннадию.
В деле имелась справка: часы «Кировские» под этим номером были приобретены конкурсной комиссией Ленинградской консерватории в качестве приза и вручены лауреату конкурса на лучшую песню П.П.Белоцерковцу.
Немаловажную улику обнаружили мальчишки на следующий день после происшествия — окровавленную разорванную рубашку в полоску, скорее всего ту, что была на Белоцерковце в воскресенье на пляже. Она находилась в кустах, метрах в трехстах от того места, где произошла драка.
Труп Белоцерковца не был обнаружен ни в кустах на берегу, который прочёсывали несколько раз, ни на дне реки, куда водолазы спускались неоднократно. По их мнению, тело убитого могло отнести течением реки…
Собранные по делу материалы дали основание следователю предположить, что Геннадий Комаров во время ссоры убил Павла Белоцерковца. Комаров был арестован. Но на допросах он категорически отрицал свою причастность к убийству Павла.
«…Вопрос: Гражданин Комаров, признаете ли вы, что 15 июня 1941 года совершили убийство своего друга Белоцерковца Павла Павловича на городском пляже?
Ответ: Какой дурак придумал это? На каком основании меня взяли под стражу? Я буду жаловаться прокурору.
Вопрос: Подследственный Комаров, прошу выбирать выражения и отвечать по существу.
Ответ: Нет, не признаю.
Вопрос: С кем вы были на пляже 15 июня около трех часов дня?
Ответ: С моей сестрой Таисией, с Лерой и…
Вопрос: Прошу называть фамилии.
Ответ: С сестрой Таисией Комаровой, с Валерией Митенковой и с Павлом Белоцерковцем.
Вопрос: Кто такая Митенкова?
Ответ: Одна знакомая, из Зорянска.
Вопрос: Вы пришли на пляж все вместе?
Ответ: Да.
Вопрос: Вы лично приехали на велосипеде?
Ответ: Нет, как все, пешком.
Вопрос: А почему у вас в руках оказался велосипедный насос?
Ответ: Я взял его с собой…
Вопрос: Для чего?
Ответ: Не знаю.
Вопрос: Но зачем вам на пляже насос? Вы что, собирались играть в волейбол или кататься на надувной лодке?
Ответ: Нет.
Вопрос: Вы что, всегда носите его с собой?
Ответ: Не всегда, но часто. Люблю его носить с собой.
Вопрос: Вы дрались с Белоцерковцем 15 июня?
Ответ: Дрался.
Вопрос: Чем вы его били?
Ответ: Кулаками.
Вопрос: Вспомните, пожалуйста, чем ещё?
Ответ: Может быть, со злости и хватил его разок велосипедным насосом.
Вопрос: Итак, вы подтверждаете, что били своего приятеля Белоцерковца велосипедным насосом?
Ответ: Не бил, а может быть, один раз ударил.
Вопрос: И что после этого?
Ответ: Он меня тоже ударил.
Вопрос: Чем?
Ответ: Кулаком.
Вопрос: А вы его опять насосом?
Ответ: Нет, больше я не бил… Не успел.
Вопрос: Почему?
Ответ: Потому что оступился и упал в реку.
Вопрос: Белоцерковец?
Ответ: Нет, я.
Вопрос: А что делал он после этого?
Ответ: Не знаю. Я искал его потом. Жалею, что не нашёл.
Вопрос: Кто начал драку?
Ответ: Я начал.
Вопрос: Из-за чего?
Ответ: Потому что он скотина и сволочь. Таким не место на земле…
Вопрос: Он нанёс вам какую-нибудь обиду, оскорбление?
Ответ: А вот этого я вам не скажу.
Вопрос: Почему?
Ответ: Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Вопрос: Хорошо, мы к этому ещё вернёмся. Скажите, Комаров, как у вас оказались часы Белоцерковца?
Ответ: Какие часы?
Вопрос: «Кировские», наручные, которые он получил в качестве приза на конкурсе.
Ответ: Он сам сунул их мне в карман.
Вопрос: Когда?
Ответ: Перед тем как мы подрались.
Вопрос: В качестве подарка?
Ответ: Если хотите, в качестве подарка.
Вопрос: Не кажется ли вам, что это выглядит неправдоподобно?
Ответ: Может, хотел откупиться.
Вопрос: За что?
Ответ: За подлость.
Вопрос: Вы не скажете, какую?
Ответ: Я уже сказал, что на этот вопрос отвечать не буду…»
По тону, с каким отвечал подследственный, видно, что Комаров держался на допросе раздражительно и зло. Никакого контакта установить следователю с ним в тот день не удалось. Вероятно, он решил дать возможность Комарову подумать, взвесить своё положение. Чтобы в следующий раз…