Сказки народов Севера - Автор неизвестен. Страница 25

УЛЬЧСКАЯ СКАЗКА

Давно это было. Жили в одном стойбище ульчи. Много ли, мало ли жили — пришла к ним беда. Появился трёхглавый змей — дябда: глаза его, как угли, горят, изо ртов огненные искры сыплются. Летает тот дябда с горы на гору — страшные громы гремят. Людям выйти нельзя — дябда унесёт, поехать на рыбалку нельзя — дябда убьёт, пойти на охоту нельзя — дябда задавит. Совсем плохо жить стало. Думали, думали люди — ничего не могут придумать. Стрелами били в трёхглавого дябду — стрелы отлетают, копьями метали — копья ломаются. Несчастье нависло над людьми.

Жил в том стойбище парень по имени Мыргы. Стариков уважал, детей не обижал, песни пел — людей тешил. На охоту пойдёт — больше всех зверя убьёт, на рыбалку поедет — больше всех рыбы поймает. Любил Мыргы людей. Сердце у него разрывалось, когда он видел, как матери и жёны плачут, как у мужчин от горя волосы седеют.

Сказал Мыргы отцу и матери:

— Не могу, ама! Не могу, энэ! Лучше умереть, чем так жить! Пойду против трёхглавого дябды биться!

Отец Мыргы, старый Мурун, и мать Мыргы, седая На, очень любили сына, но сказали:

— Иди, сын!

Старый Мурун дал сыну дедовский меч в руки, чтобы смело сражался в бою. Старая На зашила в мешок прядь седых волос, повесила сыну на шею, чтобы был бесстрашным в бою. Люди стойбища принесли по горсти земли, зашили в мешочек, повесили ему за пояс, чтобы помнил свою родину в бою.

Обвязал себя Мыргы в девять слоев старой сетью, взял дедовский меч и поплыл на маленькой берестяной оморочке. Едет, едет, слышит: плачет ветер старой женщиной. Видит: деревья, как старики, качают головами. Звери попрятались, птицы не поют.

Много ли, мало ли ехал — доехал до синего озера.

Видит Мыргы: на берегу озера огромное дерево стоит. На том дереве трёхглавый дябда живёт.

Подъехал Мыргы к берегу, не вылезает из оморочки.

Увидел его дябда, огненные глаза вытаращил:

— Зачем приехал, человечий сын? Что тебе надо?

Застучало у Мыргы сердце — клок волос старой матери зашелестел на груди, родная земля затрепетала на поясе. Мыргы говорит:

— К тебе я приехал, проклятый дябда, нашей земли мучитель! С тобой биться буду!

Полетели из глаз трёхглавого дябды молнии, громы загремели из горла. Налетел трёхглавый дябда на Мыргы, ударил его в грудь — не пробил девять слоев сети, только на четверть озера оморочку с Мыргы отбросил.

Размахнулся Мыргы дедовским мечом — одну голову чудовища отсёк.

Заревел дябда и в другой раз кинулся на Мыргы. Три слоя старой сети пробил дябда, на середину озера оморочку с Мыргы отбросил.

Размахнулся Мыргы дедовским мечом — вторую голову отсёк.

Заревел дябда и в третий раз кинулся на Мыргы.

Изловчился Мыргы — последнюю голову отсёк. Подхватило синее озеро голову дябды, унесло на дно.

Едет, едет Мыргы домой, слышит: поёт ветер молодой девушкой. Видит: молодыми парнями раскачиваются деревья. Звери из нор вышли, птицы песни распевают — славят его.

Не напрасно героев восхваляют!

ВОРОН

КОРЯКСКАЯ СКАЗКА

Жил-был ворон — старый и жадный. Мало еды в тундре — один мох да ягоды. Летал, летал ворон — ничего не нашёл. С пустым брюхом домой вернулся. «Полечу, — думает, — к морю. Жирной морской еды добуду».

Вот прилетел ворон к морю, сел на камень. Тихо в море. Сидит ворон на камне, добычи ждёт.

Попалась ему камбала. А что еды в камбале? Сама сухая, и глаза с одного боку.

— Не хочу тебя, кособокая, — сказал ворон. — Уж очень ты сухая.

Убил ворон камбалу и бросил назад в море. Упала камбала в воду — пошли по морю волны.

Сидит ворон на камне, ждёт добычи. Попался ему тюлень. Молодой тюлень — спина пёстрая, брюхо белое.

— Не хочу тебя, — сказал ворон. — Уж очень ты молод, жиру не нагулял.

Убил ворон тюленя, толкнул назад в море. Упал тюлень в воду — ещё выше поднялись морские волны.

Сидит ворон на камне, ждёт добычи. Попался ему морж. Старый морж — усатый, оба клыка сломаны.

— Не хочу тебя, — сказал ворон. — Уж очень ты стар, мясо у тебя жилистое.

Убил ворон старого моржа и спихнул его назад в море. Упал морж в воду — потемнело море, поднялись волны горами. А ворон всё сидит на камне, добычи ждёт.

Попался ему кит — большой, жирный, на спине плавник, будто парус. Лежит кит — хвост в воде, голова на берегу, и рот открыт. Заглянул ворон в рот, а там рыбы всякой, как в неводе, полным-полно.

— Вот это по мне добыча! — сказал ворон и прыгнул киту прямо в рот. Наелся там рыбы досыта, а самую большую рыбу, самую жирную треску, с собой про запас взял. Потом выскочил изо рта, крыльями взмахнул и домой в тундру полетел.

Летит ворон, а навстречу ему лиса бежит.

— Откуда, ворон, треску несёшь? — спрашивает лиса.

А ворон и не отвечает, будто не слышит.

— Знаю тебя, старого, — говорит лиса, — подобрал на берегу дохлятину и рад.

Рассердился ворон, разинул рот:

— Врёшь ты, рыжая! Я нынче кита жирного поймал!

Только он это крикнул — выпала треска у него из клюва. Подхватила лиса треску и побежала.

«Ничего, — думает ворон, — у кита во рту ещё много рыбы. Сыт буду». Взмахнул крыльями и полетел назад к морю. А на море буря поднялась. Качается на волнах кит — хвост в воде, голова на берегу, и рот открыт. Прыгнул ворон киту прямо в рот.

А кит ударил хвостом по волнам, распустил плавник на спине, будто парус, рот закрыл и ушёл в море.

МЫШКА ВУВЫЛЬТУ

ЭСКИМОССКАЯ СКАЗКА

Погналась лисичка за мышкой Вувыльту.

Вувыльту бежала, бежала, видит: лисичка уже догоняет её — и скорей вскарабкалась на высокий камень.

Сидит там Вувыльту и дрожит от страха.

А лисичка легла у камня и ждёт, когда мышке надоест сидеть наверху и она спустится вниз.

«Лучше я с голоду помру, чем лисичке на обед достанусь, — подумала Вувыльту. — Надо спасаться!»

Думала Вувыльту, думала, как ей перехитрить лисичку, и придумала. Запрыгала она на камне и запела:

— Пи-пи-пи! Пи-пи-пи!

— Что это ты так развеселилась? — спрашивает лисичка.

— Да во-он, вижу, охотники с копьями и луками идут сюда!

— А тебе-то что, если они сюда придут? — спрашивает лисичка.

— А как же! — говорит Вувыльту. — Они всегда, когда доходят до этого камня, разжигают костёр и садятся обедать. Может, и мне что-нибудь останется.

— Охотники всегда садятся у этого камня? — насторожилась лисичка.

— Да, вот здесь, где ты сидишь, — говорит Вувыльту.

— Знаешь что, — сказала лисичка, — пожалуй, и мне пора обедать. Пойду-ка я порыбачу.

Поднялась и пошла потихоньку, а потом всё быстрей и быстрей. Так и убежала лисичка в тундру.

А Вувыльту прыгнула с камня на землю и запела:

— Пи-пи-пи! Пи-пи-пи! Про охотников-то я всё выдумала! А ещё говорят, что в тундре хитрей лисички зверя нет!

АЙГУЛЬ

ТОФАЛАРСКАЯ СКАЗКА

ВЫСОКО в горах жил старый Саян — богатый и нелюдимый. У него были многочисленные стада оленей, но самым большим богатством Саяна была его дочь, красавица Айгуль.

Отец очень любил свою дочь и никуда её не отпускал. И Айгуль никогда не видела людей. Она не хуже кабарги[46] бегала по горам, взбиралась на самые крутые скалы, метко била из лука любого зверя и птицу, ездила на оленях, и олени понимали её и слушались.

Старый Саян был суров и замкнут, но его лицо добрело и глаза щурились в улыбке, когда до его слуха доносился звонкий смех дочери, её серебристый голосок и чудные песни. Они раздавались сначала тихо, потом всё громче и громче, наполняя волшебной мелодией необъятные просторы тайги. Песни Айгуль слушали горы, суровые и древние, как старый Саян. Могучие кедры, сосны и лиственницы стояли боясь шевельнуть ветвями. Гордые олени и изюбры останавливались, слушая пение Айгуль. Даже ручьи переставали журчать. Так и росла Айгуль, не зная печали.