Попался волчок на крючок [рисунки автора] - Шер Аркадий Соломонович. Страница 5

Потрусил Волк на то место, где оставила его в дураках Лиса. Глядь — на том самом месте, где он недавно нежился на травке, стоит его незабвенный лазарет. На крыльце сидит бабушка Пелагея и спрашивает:

— Ну где тебя носит?! Полдня жду. Уж пирожки все поостыли, а тебя всё нет.

У Волка аж ноги подкосились. Уж чего-чего, а этого он никак не ожидал!

— Опять я что-то не так попросил у Золотой Рыбки! — в сердцах воскликнул Волк. — Ну и поделом мне! Видать, планида у меня такая.

— О чём это ты, касатик? — поинтересовалась Пелагея.

Волк молча вошёл в лазарет и, недовольно сопя, уселся у открытого окошка.

— Никак, расстроен чем? — опять полюбопытствовала старушка, подавая Волку на тарелочке пирожки. — Поешь и успокойся.

«Почему же она ничего не спрашивает о моём „волковозе“? — подумал он, проглатывая один за другим вкусные, но уже совсем остывшие пирожки. — Очень уж мне это подозрительно».

Вдруг видит он, по тропинке Лиса бежит. А на ней, торжествующе улыбаясь, Заяц восседает и лапкой Волку помахивает.

— Гляжу, «Лисапед» приобрёл?! — крикнул Зайцу Волк.

— На спор выиграл, — отвечает Заяц, — теперь этот «Лисапед» меня на себе целый месяц катать будет. Настоящий полноприводный внедорожник, скоросте-ей, сколько хочешь, ремонтировать не надо! Проходимость — лучше некуда! И главное…

Дальше Волк слов не расслышал, потому что припустилась Лиса бежать без оглядки, подальше от своего позора.

— Главное, что на отечественной базе сделано! — сказал Волк с ухмылкой.

История шестая

ЛЕКАРСТВО ОТ СТРАХА

Неделю спустя Пелагея вновь появилась в лазарете. Уже с порога объявила она генеральную уборку. Сама взялась за мытьё пола, а Волка попросила протереть от пыли все склянки с лекарственными настоями.

Сидя у окна на своём «боевом посту», он с удовольствием проделывал такую процедуру: брал по очереди бутылочки, протирал их от пыли и при этом из каждой делал глоток настоя.

— Это для профилактики, — причмокивая приговаривал он.

За работой время пролетело очень быстро. Пелагея собралась было домой, как вдруг к лазарету верхом на Лисе примчался Заяц со своим Зайчонком на руках. Малыш, дрожа от страха, как осиновый лист на ветру, таращил на Волка свои глазищи.

— Посмотри, какой хороший, добрый дядя Волк сидит в окошке, — успокаивал сынишку Заяц.

Волк смачно облизнулся и улыбнулся зайчонку.

— На что за-алуетесь? — просюсюкал он.

— Да вот врождённая трусость у нас. Всего боимся, — слегка смущаясь, пробормотал Заяц-папаша.

— Короче говоря, ничего страшного. Не бойтесь, заходите.

Заяц с трудом втащил в лазарет упирающегося сыночка.

Расстелив на столе скатерть, Волк сказал:

— Это чисто наследственное заболевание. — Потом поклацал зубами, как парикмахер ножницами перед стрижкой, и добавил: — Будем удалять.

— Простите, удалять что? — смущённо спросил Заяц-старший.

— Как что? Страх, — ответил Волк.

Пелагея, заметив нотки смущения в голосе Зайца, обратилась к Волку:

— Ты, «хирург», посиди пока в сторонке. Это не твоего ума дело. Здесь нужна психологическая помощь, — успокоила она папашу Зайца.

Потом взяла на руки Зайчонка, уселась с ним на лавку возле печи, дала ему в лапки морковку и начала его лечить:

— Есть у меня внучка Машенька…

— Знаю, знаю! Она браконьеров из леса выгнала, — перебил её Зайчонок. — Дак она у вас смелая. Никого в лесу не боится.

— Но смелой-то она стала, только когда сама себя вылечила.

— А как она себя вылечила? — с опаской, скосив глаза в сторону Волка, спросил Зайчонок.

— Ты уж меня не перебивай, а слушай дальше. Совсем ещё недавно была она трусиха вроде тебя. Очень уж мышей боялась. Однажды я ей и говорю…

— А почему она их боялась? — спросил Зайчонок.

— Ну опять ты перебиваешь меня, это некрасиво. — И Пелагея ласково потрепала Зайчонка за уши. — Так вот, я и говорю ей: «Спустись в подпол, где мышки живут, и побудь там немного». Так она и сделала. (Уж очень надоело ей бояться.) Залезла в подпол, закрыла за собой дверцу и притихла.

Час проходит, второй пошёл, а она не вылезает. Я уже волноваться начала. Может, что случилось? Заглянула в подпол и вижу: сидит моя красавица на мешке с картошкой, а перед ней на бочке из-под квашеной капусты четыре мышонка отплясывают.

Машенька обучила их знаменитому танцу маленьких лебедей, который она наизусть знала. Теперь сидит и потихонечку напевает:

И так далее. А мышата перед ней прыг-скок, прыг да скок. Машенька и вылезать из подпола не хочет. С трудом я её уговорила. Вот так и вылечилась она от страха.

Пелагея замолчала и погладила Зайчонка по спинке. Он доверчиво посмотрел ей в глаза, и она продолжила:

— Ну а ты можешь сделать по-другому. Выбери ночку потемнее и ровно в полночь пойди на поляну, где избушка на курьих ножках. Влезь на пень, что посреди этой поляны, и три раза громко крикни:

Зайчишка-трусишка так и сделал, как Пелагея сказала. Выбрал ночку потемнее, лёг на бочок, закрыл глаза и притворился спящим. Когда родители крепко уснули, он покинул своё укромное местечко и, дрожа от страха, побежал на ту поляну, где в избушке на курьих ножках Баба Яга жила. От страха ему казалось, что бежит он целую вечность. Шарахаясь из стороны в сторону и петляя, Зайчонок чуть не заблудился.

Наконец перед ним распахнулась поляна, посреди которой стоял огромный пень. Зайчонок в ужасе замер. Не зря в народе говорят, что трусливому зайке и пенёк волк. Но деваться некуда. Если хочешь быть смелым — будь им.

И он, преодолевая страх, с огромным трудом стал карабкаться на этот пень. Как только он на него взобрался, из-за тучи выглянула огромная луна. Сразу стало светлее, но зато страшнее. Деревья раскачивались от ветра и казались огромными чудищами, а тени от них буквально ползали по траве. Зайчонок дрожал всем телом. Если бы дрожать не умел, совсем бы замёрз.

Срывающимся от страха голосом заорал он что было силы:

(От страха и волнения он, конечно, перепутал все слова.) Не успело эхо повторить эти слова, как из избушки вылетела верхом на метле Баба Яга:

— Кто здесь шумит в столь поздний час? Всех зажарю! — Но, увидев перед собой дрожащего от страха и холода Зайчонка, сменила гнев на милость и добродушно пробурчала себе под нос: — Тут и жарить-то нечего. Тебя на один зубок не хватит. И вообще… Чего это ты здесь делаешь? Друг сердечный — таракан запечный.

— От с-с-траха ле-е-чусь, — заикаясь ответил Зайчонок.

— Лечатся от болезни, — возразила Баба Яга.

— Вот я и болею страхом, — жалобно прошептал Зайчонок.

— А я поди уж сто лет ревматизмом маюсь, — пожаловалась Баба Яга.

— Давай вместе лечиться. Я от страха, а ты от ревматизма. Мне бабушка Пелагея рецепт от всех болезней дала.

— Что же это за рецепт такой?

— Очень простой, — сказал Зайчонок. — Ты танцуй, а я тебе, как на барабане, лапками ритм отбивать буду.

— А чего я плясать-то должна? — поинтересовалась Баба Яга.

— Мне кажется, лучше всего поможет танец маленьких лебедей из балета Чайковского «Лебединое озеро».