Амвросий, Муркис и Ангел - Ах Сигуте. Страница 3

Может, всё тогда на этом бы и закончилось, если бы не крошечная божья коровка. Она, собрав, наверное, всю свою смелость, вскарабкалась на былинку и обратилась к нам: — Мне бы хотелось кое-что вам рассказать… Мы с Муркисом охотно согласились послушать и узнали вот о чём.

Рассказ божьей коровки

— Однажды утром я проснулась рано-рано, кругом лежала только что выпавшая роса, но очень уж мне захотелось полетать. Сначала я перелетала с одного листка на другой. Потом с былинки на былинку. Потом с цветка на цветок. А когда захотела полетать с травинки на травинку, почувствовала, что насквозь промокла и больше подняться в воздух не смогу. Ну что поделаешь? Уселась на листок и стала греться. Солнышко светило, пригревало, и я так хорошо обсохла, что от меня даже пар повалил. Валил он, валил, валил-валил, и к тому времени, как я высохла, из моего пара знаете, что получилось? Получилось маленькое облачко — вылитая я! — засмеялась божья коровка. — Настоящая облачная божья коровка. Я весь день с ней играла, а потом ветер унёс её высоко в небо.

— В тот вечер мы долго сидели вдвоём с Муркисом на качелях, — продолжил Амвросий. — Плачущий облачный слон висел рядом с нами и поливал ромашки. Нам обязательно надо было что-нибудь придумать. И мы кое-что придумали.

Кое-что

На следующее утро мы тронулись в путь и к полудню вышли на самую окраину поля, к берёзовой роще в ложбине — обычно там отдыхает ветер дальних странствий. Знай, милый Ангел, если ты когда-нибудь войдёшь в березняк, или взберёшься на гору, или заплывёшь на середину озера, или, раскачавшись, взлетишь на качелях высоко-высоко, или запустишь в небо змея, или хотя бы выпустишь из рук воздушный шарик, или станешь выдувать мыльные пузыри на балконе, у окна или приоткрытой двери, или будешь, катаясь на велосипеде, держаться за руль одной рукой, или захочешь откуда-нибудь с высоты спрыгнуть, ты непременно разбудишь ветер дальних странствий и приключений. Он поселится в твоей душе, и тогда уже тебе всё время будет хотеться сделать что-нибудь особенное, что-нибудь такое, чтобы снова почувствовать: приключения начинаются!

Так вот, стало быть, к полудню мы добрались до березняка и разбудили ветер. Ветер приоткрыл один глаз и проговорил:

— Привет, детишки.

— Мы не детишки, — ответили мы.

— Привет, зверушки, — поправился ветер.

— Мы не зверушки, — возразили мы.

— Привет, домашние животинки, — сказал ветер и открыл оба глаза.

— Мы не домашние животинки, мы Муркис и Амвросий, — представились мы.

— А, теперь понял, — откликнулся ветер. — А я — ветер дальних странствий.

Конечно, мы с Муркисом уговорили ветер нам помочь. Ну, сам посуди, какой же ветер приключений откажется помочь котёнку и щенку! Ну вот… Столько уже наговорил, а всё ещё ничего не рассказал про то самое…

Значит, дальше было так: договорившись с ветром, мы отправились прямиком к ручью и не вылезали из него до тех пор, пока не стали похожи на губку-котёнка и губку-щенка. Но главное — мы были парой совершенно не выжатых губок: с нас так и лило. Вот такими мокрыми, роняя капли воды, мы прошлёпали на свой луг, а за нами текли ручьи, два настоящих ручья — кошачий и собачий. Те, кто живёт на лугу, потом долго спорили, чей ручей быстрее — мой или Муркисов.

А тогда мы улеглись на лугу и стали сушить шёрстку. Пар от нас так и валил… От меня — как от моего любимого супа с косточкой, а от Муркиса — как от ромашкового чая. Ну, и к тому времени, как мы совсем обсохли, в небе над лугом висели два новых облака: весёлое кошачье облако и весёлое собачье облако. Ветер дальних странствий только того и ждал. Он подхватил наши облачные послания и погнал в Индию.

Индийский слон, увидев их, стал на радостях так плясать, что вспотел. А когда слон пляшет и потеет, он весь, словно бусинками, обсыпается капельками розовой влаги, и над ним образуется чудесное розовое облако. С виду — вылитый слон. Розового облачного слона немедленно украшают цветами — в Индии ведь принято, чтобы все разгуливали украшенные цветами, — и ветер разносит эти пахнущие почему-то малиной цветочные облака, чтобы все успели порадоваться. Обычно это занимает довольно много времени, и мы еле дождались возвращения ветра дальних странствий, просто извелись от нетерпения. А когда наконец увидели со своего Облачного пригорка облачного розового слона и почуяли запах малины, тоже заплясали от радости, а потом снова побежали купаться, снова обсохли и… всё повторили, как в первый раз.

С тех пор мы нередко отправляем друг другу такие облачные письма, вот потому порой можно увидеть, как по небу плывёт облачный слон, или облачный пёс, или облачная божья коровка. И тут только успевай присматриваться, не выглядит ли кто из них печальным. Если да, так не поленись, сбегай искупайся. Что делать дальше, думаю, ты уже и сам понял, а не понял — спроси у божьей коровки… — закончил свой рассказ Амвросий.

Казалось, все рощи, лужайки и озёра замерли, прислушиваясь к истории, которая рассказывалась под большим деревом.

Вечер бережно закутал домик на холме синим платком, а потом на землю спустилась бархатная звёздная ночь и ласково напомнила друзьям о чудесном мире снов. Муркис, Амвросий и Ангел уютно устроились в комнатке у печки и даже не заметили, как занялся ещё один день ангельского гостевания.

За завтраком было тихо. Перед тем как отправиться в сад, где они сегодня решили поработать, Амвросий, Муркис и Ангел, погружённые каждый в собственные мечты, молча напились травяного чайку и поели лепёшек. За день три друга успели переделать много приятных дел — они собрали яблоки, сгребли прошлогодние листья, полили грядки с овощами. Когда вечером на холм опустился туман, снова разожгли огонь в очаге, и Муркис приготовил вкусный ужин. Было хорошо и удивительно спокойно. А после ужина Ангел сказал:

— Я вам уже и раньше, когда вы только меня нашли, говорил, что нас, ангелов, над облаками много. И ещё вам надо знать, что все мы разные, но всем нам Земля не чужая, мы её любим и, когда надо, приходим к тем, кто на ней живёт. На самом деле для того мы, рождённые светом небесные создания, и существуем, — Ангел улыбнулся, и комнату озарили белые лучи. — Всю свою бесконечную жизнь мы только и делаем, что убаюкиваем или будим детей и любого, кто на них похож; утешаем обиженных и подбадриваем всех, кто на что-то решается. Не только среди людей: мы заботимся ещё и об эльфах, феях, букашках, цветочках… Словом, никто из тех, кого требуется согреть льющимся из ангельской души светом, никогда не был и не будет забыт. Да, насчёт света! Дело в том, что у каждого ангела в душе живёт маленький огонёк, вроде солнечного зайчика, только ещё ярче.

Ангел вдруг замолчал, вздохнул, пошевелил крыльями и признался:

— Как же я по дому соскучился…

— А разве ты не можешь туда отправиться, когда захочешь? — удивился Амвросий.

— Видишь ли, с тех пор, как моё облачко превратилось в озерцо на лугу, во мне поселилась какая-то странная тяжесть, и мне кажется, я не смогу взлететь, — поделился своей тревогой Ангел, и по его светлым щекам скатилось несколько прозрачных слезинок. — Я боюсь за мелких букашек, за которыми надо присматривать… Я беспокоюсь о том, как живётся эльфам в дальней лощине: их пора предупредить, что скоро осень… А тяжесть не даёт мне полететь туда.