Ронан-варвар - Бибби Джеймс. Страница 29

Внезапно в помещении сделалось очень тихо. Даже мелкий алкаш заткнулся. Все мужчины голодными взглядами уставились на Тусону. Бармен пробежал языком по вдруг пересохшим губам, затем крепко прижал к себе слабо сопротивляющуюся Атгали. Медленно и нежно доставая меч, Ритта пробежал глазами по Тусоне. Гракова кровь! Под всем этим воинским снаряжением у нее имелось совсем даже неплохое тело. Быть может, следовало накачать ее наркотиками и… Нет, она слишком опасна. Она должна умереть. Ритта вдруг понял, что при мысли о ее убийстве приятное тепло разлилось у него в паху, а дыхание участилось. Ха! Пожалуй, это будет не менее сладостно…

– Итак, – продолжил он, – данной мне властью председателя совета города Вельбуга я приговариваю тебя к смертной казни!

Едва он сделал шаг вперед, как девушка за стойкой бара пронзительно вскрикнула. Ритта раздраженно на нее посмотрел, и тут взгляд его замер. Бармен пятился вдоль стойки с маленьким, явно женским кинжалом, что торчал из его живота. Клят! Это сука его заколола! Ритта встретил пристальный взгляд Атгали и был поражен, обнаружив в ее глазах победный огонь. А затем он застыл как вкопанный от пронзительного ослиного рева, который, казалось, вторгся в помещение из какого-то жуткого царства мертвых, и вместе с ним на свободу вырвалась вся преисподняя.

По одну сторону двое его людей лежали на полу с перерезанными глотками. Рядом с ними стоял мелкий алкаш, который что-то гудел себе под нос, опорожняя их кошельки, и Гримбаль, чистой тряпкой вытирающий окровавленный тесак. По другую сторону на полу раскинулся человек с почти отрубленной головой, кровь постепенно ослабевающим фонтаном била из его шеи. Его до смерти перепуганный сотоварищ пятился, в ужасе сосредоточив глаза на осле, который с вымоченной в крови мордой неотступно загонял его в угол. А в середине еще три человека валялись у ног мраморной статуи, которая вдруг невесть каким образом ожила. Прямо на глазах у охваченного страхом Ритты статуя презрительно отбила отчаянные выпады двух его оставшихся приверженцев, прежде чем аккуратно насадить на копье одного и небрежно снести голову другому. Ритта в диком ужасе ошарашено наблюдал, как статуя поднимает руку и стягивает с себя шлем, являя на свет лицо… чернокожего воина!

И в этот момент Ритта понял, как капитально его на дули. Хрипя от страха и ярости, он развернулся обратно и отчаянно набросился с мечом на Тусону. Она легко отбила его удары, а потом резко взмахнула кистью, и его меч полетел к дальнему концу стойки. У Ритты как раз хватило времени, чтобы услышать ее шепот: «Добро пожаловать в ад, малыш!», прежде чем в груди вдруг вспыхнула страшная боль, и он, опустив глаза, увидел ее меч, по рукоять всаженный между ребер.

Это было последнее, что он в своей жизни увидел.

Тарл сидел в уголке, наблюдал, как пораженные благоговейным страхом горожане выволакивают трупы. Очевидно, план Ритты все-таки вышел наружу, и разгневанная толпа прибыв на Облавную улицу, по-быстрому разобралась с внешней охраной. Потом люди принялись барабанить в дверь, желая узнать, все ли в порядке с Тусоной. Ронан был наверху, смывая свою мраморную раскраску, и от одного вида Тусоны и Тарла, спокойно попивающих пивко, пока у их ног валялись десять убитых советников, ошеломленная толпа разом умолкла. Теперь весть о том, что отмочила их правительница, носилась от таверны к таверне. Репутация Тусоны достигла заоблачных высот.

Но Тарла это мало трогало. По-настоящему его трогало только собственное поведение. Последние двадцать четыре часа он вел себя как слабоумный герой одной из самых вздорных хроник. Ввязываться в драки с превосходящим соперником, распространять слухи по кабакам, придумывать планы... да он чуть не надорвался, помогая Ронану эту клятскую статую наверх тащить! Следовало признать, что почти все время он был пьян как варт, но тем не менее! Его запросто могли угрохать! У него была масса возможностей по-тихому отвалить, но он ими не воспользовался. Тарл вздохнул. Если дружба с человеком такие штуки выкидывает, то чем раньше он отсюда смотается, тем лучше.

Проводив последних горожан, Тусона заперла главную дверь на засов и подошла к Тарлу. Он поднял на нее взгляд.

– Мне помощь нужна, – начал он.

– Да-да, рассказывай.

– Я серьезно. Завтра, когда он покинет Вельбуг… он ведь ожидает, что я вместе с ним отправлюсь, так?

Тусона кивнула. Тарл поежился.

– Так не пойдет, – продолжил он. – То есть ведь это его дело! Тяготы, опасности, убийства, кровопролития… для вас двоих это то, что доктор прописал. Вы тренированные воины. Это ваша работа. Но в моих документах, в графе «Работа», значится: «Трус на полный рабочий день». А кроме того я еще и в бессрочном отпуске! Все, чего я хочу, это малость повеселиться, попить пивка, поиметь странную девушку – а поверь мне, я знавал не сколько действительно странных девушек – и при случае каким-нибудь запрещенным препаратом закинуться. Но если утром я все еще буду здесь, он взглянет на меня эдак пронзительно и благородно, назовет своим другом… и все, пошло-поехало. Опять в героев играть. И тогда я уже совсем влипну. – Сделав паузу, Тарл перевел дыхание. – Короче, я должен уйти. Сегодня ночью.

– А я-то чем тебе помогу?

– Просто… просто ничего ему не говори, – с несчастным видом выдавил из себя Тарл. – И не пытайся меня остановить.

– Хорошо, – с невеселой улыбкой кивнула Тусона. – Уходи ночью. Но если утром ты все еще будешь здесь и ему потребуешься, тогда ты идешь с ним.

– Только без фокусов!

– Если ты останешься, то исключительно по собственной воле, – пообещала Тусона, простодушно глядя на него своими огромными зелеными глазами.

«Она как пить дать что-то задумала», – решил Тарл, приканчивая кружку.

Наверху, в ванной, Ронан тоже был не на шутку озабочен. Но не Вельбугом и не своими поисками. Сегодня все вышло удачно. Конечно, тесновато было в той винной бочке, но все же он сумел перетерпеть, и его пронесли в «Лапу» под самыми носами соглядатаев. Дальше из него должны были сделать голую статую. Опять никаких проблем. Часами стоять столбом – часть базовой тренировки воина, хотя раньше Ронану никогда не приходилось проделывать это совершенно голому, да еще в окружении красивых и соблазнительных женщин. По крайней мере один его орган упорно стремился двинуться с места, особенно когда Агтали села прямо перед ним, и Ронану пришлось изо всех сил концентрироваться на мыслях о холодном душе.

Вполне возможно завтра все тоже выйдет удачно. Тусона намеревалась тайком вывести его из Вельбуга, сбить шпионов Некроса со следа, и Ронан чувствовал уверенность, что маг Антракс сумеет ему помочь. Нет, озабоченность вызывала именно нынешняя ночь.

Во-первых, у Ронана было чувство, что Тарл планирует по-тихому ускользнуть. Он испытывал к коротышке очень странную привязанность и еще более странное уважение. У Тарла был потрясающий талант к выживанию, он чуял опасность за милю, придумывал до жути хитроумные планы и знал, как от души повеселиться. Тащить Тарла с собой против его воли Ронан, разумеется, не хотел, но этот парнишка оказался славным товарищем, и Ронан очень бы по нему скучал.

Во-вторых, Тусона обещала им с Тарлом, что каждый из них в качестве жеста благодарности проведет ночь с женщиной его мечты. Всего несколькими часами раньше мысль о ночи с Атгали заставила бы Ронана дрожать от вожделения, но теперь невесть отчего перед ним то и дело возникало лицо Тусоны. Ее волосы. Ее руки. Ее ноги… У Ронана оказалась масса времени, чтобы хорошенько ее разглядеть, пока он изображал статую, и ему чуть плохо от гнева не сделалось, когда Ритта стал ей угрожать. Теперь вместо обычного чувства вины после совершенных убийств он испытывал лишь спокойное удовлетворение. Ронан видел выражения на их лицах. Если б они хоть пальцем ее тронули…

У, клят! Ронан покачал головой и посмотрел на свое отражение в зеркале. «Вперед, великий герой, – подумал он. – . Все, что от тебя требуется, это спуститься в бар и попросить ее… спросить ее, не сможет ли она…» Мысль забуксовала. Отражение Ронана приняло нездоровый серовато-коричневый оттенок. Руки затряслись, а ноги словно бы собрались вот-вот подогнуться. При одной мысли о признании в своих чувствах к Тусоне его сердце стало пытаться выскочить через рот.