Ронан-варвар - Бибби Джеймс. Страница 40

И все вовсе не было черным или белым, как он считал раньше. Антракс не представлялся таким уж злым, и тем не менее он собирался продать их Некросу. А лесные эльфы в основе своей – прекрасные ребята, и все же они против него поднялись. Как Ронан уже выяснил, главную проблему Победителя Зла составлял моральный аспект. Нельзя просто хватать меч и махать им направо-налево, когда тебе вздумается. Он вовсе не собирался выходить на свободу из эльфийского замка, оставляя позади себя море крови и кучу костей. Тут требовалось чуть больше гибкости. И беда в том, что как раз гибкость сильной стороной Ронана не являлась.

Ронан также понял, что ему потребуется немного больше, чем просто грубая сила, чтобы выследить и убить своего врага. Раньше у него перед глазами всегда стоял один образ: вот его крепкая фигура встречается лицом к лицу с Некросом, и тот после краткой схватки, визжа как свинья, подыхает на конце его меча. Теперь Ронан знал, что его Враг – могущественная фигура, находящаяся в самом сердце солидной организации. Без какой-то помощи шансов убить его у Ронана было не больше, чем у того маленького бурого кролика в углу. До сих пор он так многого добился только потому, что люди ему помогали. Впервые в жизни Ронан по-настоящему оценил значение друзей.

Загвоздка была в том, что хотя ему отчаянно требовалось обо всем этом поговорить, он очень скоро нашел это невозможным. Между ним и Тарлом возникла стена молчания, и Ронан не имел ни малейшего представления о том, как хотя бы начать ее разрушать. Воины всегда испытывают определенные трудности с построением связной фразы, особенно когда при этом необходимо еще и выразить свои чувства. И хотя Ронан обращался со словами куда непринужденней большинства своих коллег, он все же ощущал, как его сдерживает насквозь пропитанная мужским шовинизмом природа его ремесла. Воины просто не говорят чего-то наподобие: «Послушай, приятель, за последние несколько дней я начал по-настоящему ценить нашу дружбу. Мы вместе прошли через несколько серьезных переделок, и теперь ты стал многое для меня значить. Ты мне нравишься, парень, так что просто доверься мне, и все будет путем!» Нет, не говорят – особенно если хотят репутацию сохранить. Поэтому Ронану оставалось только сожалеть и задумываться о том, что ему делать дальше.

Пожалуй, даже к лучшему, что Ронан не попытался выразить свои чувства. Если бы он это сделал, Тарл скорее всего не так бы его понял. Он слышал про разные забавы, которыми парни занимаются в тюрьме, чтобы убить время. Так или иначе, Тарл был вполне доволен жизнью, дуясь на своего товарища в сочиняя непристойные лимерики. Он как раз приступил к одному в особенности похабному про молодого гнома из Мальвениса, когда дверь камеры вдруг распахнулась и туда вошли семеро эльфийских солдат. Не обращая ни малейшего внимания на Тарла, они грубо подняли на ноги Ронана и вытолкнули его в коридор. Тарл тоже вскочил и попытался за ними последовать, однако стражник у двери его остановил.

– Эй! – крикнул Тарл удаляющимся эльфам. – А как же я? Я тоже хочу!

– Нет, тебе не надо, – сказал стражник, вежливо, но твердо его удерживая. – Поверь, тебе правда не надо.

В животе у Тарла вдруг что-то словно опустилось.

– Почему? – спросил он. – Куда его ведут?

Стражник немного смутился.

– Ну, это все король, – ответил он. – Он тут новый эдикт издал. Люди отныне являются Запрещенной расой. А твоего друга ведут на Королевский банкет, где его будут судить и приговорят как представителя всех людей.

– Но ведь с ним все будет хорошо, правда? Я хочу сказать, эльфийское правосудие и все такое прочее…

– Он представитель Запрещенной расы, – повторил стражник, с сомнением качая головой. – Это значит, что у него нет права на правосудие, да и вообще никаких прав. Такого со времен последней Оркской войны не случалось. Тогда всех пленных орков обычно… – Он осекся, и вид у него стал совсем смущенный.

– Что обычно?

– Безоружными в Волчью яму бросали, вот что! – Стражник не смел взглянуть потрясенному Тарлу в глаза. – Мне правда очень жаль! – сочувственно произнес он, а затем захлопнул дверь, оставляя Тарла наедине с маленьким бурым кроликом.

Эльфийские солдаты быстро и решительно провели Ронана по короткому коридору, вверх по лестнице, еще по одному коридору, за угол… и остановились как вкопанные. Дальше проход перегораживала новая кирпичная стена, на вид довольно паскудная. Примерно такую стену мог бы возвести редкостно паршивый каменщик, пребывающий в поганом настроении из-за недавнего проигрыша своего не дельного заработка паре штукатуров в игре под названием «сидорский пот». Командир отряда злобно пнул гнусную стену и бросил убийственный взгляд на Ронана. Они протопали обратно по коридору, одолели еще одну лестницу, прошли в дверь и опять направились по коридору, который закончился еще одной дверью. Распахнув эту дверь, командир вдруг обнаружил, что балансирует на самом краю тридцатиметрового обрыва, как раз надо рвом. Целый фрагмент замка, который был там раньше, теперь исчез. С глухим рычанием командир отшатнулся от пропасти и за хлопнул дверь.

– Очень надеюсь, что тебя скоро на мелкие кусочки порвут! – рявкнул он Ронану, прежде чем повести всех обратно по коридору и вниз по еще одной винтовой лестнице. Эта привела их в продолговатое помещение с изысканными дубовыми панелями на стенах и элегантным сводчатым потолком. Помещение было бы просто великолепным, не выкрась кто-то панели в салатный цвет и не изгадь штриховкой потолок. Командир отряда в ужасе огляделся. Судя по всему, этот конкретный фрагмент нового оформления интерьера он увидел впервые. Подойдя к одному из новеньких металлических держателей для факелов, который криво крепился к стене, он попытался его поправить. Держатель так и остался у него в ладони. Изрыгнув проклятие, командир швырнул его в Ронана, затем прошел через все длинное помещение и распахнул дверь в дальнем его конце. Открывшийся за дверью проход оказался заложен кирпичами в манере еще более паскудой, чем первый. Из-за кирпичной стенки доносились звуки далекой пирушки.

Эльфийского командира слегка затрясло, а цвет его лица изменился от цветущего золотисто-коричневого до желчного красновато-бурого. Вытянув дрожащий палец в сторону Ронана, он пару-другую мгновений беззвучно шевелил губами. Когда же он наконец смог заговорить, в голосе его прозвучала такая ярость, что Ронан аж похолодел.

– Берите его! – прошипел эльфийский командир своим подчиненным. – Берите этого клятского человека и прошибите им эту клятскую стену!

Ронан почувствовал, как множество рук хватает его и поднимает в воздух. Пока солдаты горизонтально им размахивались, пришло понимание того, что они и впрямь намерены прошибить им стену, и Ронан собрался с духом. Эльфы швырнули его как живой таран, и голова его врезалась в перекрывающие проход кирпичи. К счастью, они были так скверно друг к другу прилажены и с использованием такого низкосортного цемента, что голова и плечи Ронана прорвались с первой же попытки, и его лишь слегка оглушило. Распинав по сторонам остатки стены, солдаты втащили Ронана в Главную залу и швырнули на пол. Какое-то время он лежал там, мотая больной головой и пытаясь осмотреться.

Просторная зала метров тридцати в длину была битком набита эльфами. Столы на козлах тянулись по всей длине помещения, а в дальнем конце на возвышение был поднят более солидный стол, накрытый затейливой скатертью. За ним сидели король Альбран, королева Сильвана и прочее их семейство. Все смеялись и пировали, кроме короля, который с горящим взором восседал среди общего легкомыслия. Признаков учиненного строителями бесчинства там почти не наблюдалось, если не считать одной двери, расположенной по центру одной из стен метрах в семи от пола, а также нескольких ведер, расставленных по полу, чтобы ловить веселую капель от сильно протекающей с недавних пор крыши. Самым странным аспектом всей этой сцены представлялся тот факт, что вместе с эльфами в зале находилось, должно быть, не меньше двух сотен кроликов, которые бегали по полу, вспрыгивали на столы и таскали еду прямо с тарелок. Эльфы, казалось, почти их не замечали.