Ронан-варвар - Бибби Джеймс. Страница 7

Кузнец понял, что он побежден. Обняв Ронана за плечи, он вывел его на прохладный ночной воздух. Снаружи оказалось почти так же шумно, как и внутри. Предсмертная агония каладиона пробудила всех деревенских собак. Большинство лаяло, некоторые мяукали, по меньшей мере одна кудахтала. Ронан с тревогой смотрел на отца.

– Разве мы не должны что-то сделать? Я хочу сказать… – увидев отчаяние в глазах отца, он умолк.

– Сделаем, непременно сделаем, но сейчас не время. Будь прокляты эти полоумные монахи! – Кузнец какое– то время стоял, буквально пылая гневом, затем хлопнул сына по плечу и одарил беззубой улыбкой.

– Пошли к кузне. Надо работать. Будут и другие ночи. У нас мало времени, но мы еще можем спасти наших односельчан.

К несчастью для кузнеца он и понятия не имел, как мало у них оставалось времени…

Четырьмя ночами позже Ронан лежал на своей кровати в углу их единственной большой комнаты, наблюдал, как дымок вьется от гаснущих утлей расположенного по центру хижины очага к отверстию для дыма в крыше, и ожидал, пока отец вернется домой. Кузнец зашел в крошечную деревенскую пивную под названием «Безголовый цыпленок» выпить в честь праздника, ибо той ночью они провели первое занятие по обращению с оружием. Избавленные от вмешательства Братства, они успешно продемонстрировали все виды оружия, и некоторые из селян начали схватывать идею. Случилось лишь два небольших инцидента. Гель Короед упорно хватал меч не за тот конец, и теперь у него совсем не осталось пальцев, а Том прострелил себе и вторую ногу. Он, однако, сказал, что это не беда, раз первую стрелу он так и не вытащил, а стало быть, теперь у него получилась подходящая пара. Тем не менее отец Ронана был как нельзя более обрадован их прогрессом и впервые за многие недели казался по-настоящему счастливым.

Ронан как раз собирался протянуть руку и погасить масляную лампаду, когда Брехун, их сторожевой пес, громко и взволнованно закудахтал. Внезапно снаружи словно разверзся ад – вопли, визг, конское ржание, звон мечей и над всем этим голос его отца, выкрикивающий команды. Со страхом Ронан выбрался из постели, а затем, сжимая в руках меч и шлем, которые ему недавно презентовал отец, а также плюшевого мишку, которого в год своей смерти ему подарила мама, он подкрался к двери и выглянул наружу. Явившегося его глазам зрелища вполне хватило, чтобы он застыл на месте от ужаса.

Всадники в темных одеждах, казалось, были повсюду, галопом проносясь через деревенскую площадь, поджигая хижины и рубя ошалевших от страха селян мечами. В зловещем серебристом свете двух лун и в дыму, что поднимался от горящих строений, они походили на адских призраков. Несколько селян отчаянно бегали от хижины к хижине, выискивая несуществующее убежище, но многие недвижно лежали на земле в самых неудобных позах, их кровь быстро впитывалась сухой почвой.

Перед кузней небольшая группа, ведомая кузнецом, дала нападавшим отпор. Большинство селян имело очень слабое представление о том, как обращаться с оружием, и просто размахивало мечами. Некоторые не имели совсем никакого представления и оказывались для своих соратников не меньшей угрозой, чем для врага. Ронан видел, как Том пускает стрелу за стрелой, но лук он держал задом наперед, и стрелы летели ему за спину. Одна вонзилась в руку его брату, еще одна едва миновала Тобольда и чуть ли не по самое оперение погрузилась в глазницу темного всадника. Вооруженный мечом Тобольд сумел уложить одного из спешившихся всадников ударом наотмашь, который пришелся по шее и начисто срубил врагу голову. Ронан заметил, что Тобольд надел сразу два шлема. По одному на каждую ногу.

Впрочем, как бы отважно селяне ни сражались, без кузнеца им надеяться было бы совсем не на что. А он стоял впереди, то и дело издавая ободряющие возгласы, кузнечный молот в его руках стал подлинным вихрем смерти. Семеро врагов уже лежали мертвыми у его ног, и прямо на глазах у Ронана он чудовищными ударами разделался еще с двумя. Он крушил шлемы, черепа и кости будто мягкий картон. Позади него топтался Бревно Козлодер, бросая в темных всадников все заклинания и магические формулы, какие только мог измыслить. К несчастью, достигнув пика колдовского могущества двумя годами раньше со своей трансформацией козлов, в этот раз на серьезное колдовство он был неспособен, однако несколько врагов все же покрылись довольно скверными фурункулами, а еще по меньшей мере двое начали неудержимо чихать.

Медленно, метр за метром, небольшая группа селян продвигалась вперед, но в тот самый миг, когда Ронан уже подумал было о том, что они все-таки смогут каким-то образом одолеть врага, темные воины опустили мечи и отступили. Всех накрыла тишина ожидания, так что единственными звуками остались треск горящих хижин и стоны раненых. А потом из теней на краю площади выступила высокая и грозная фигура. Статный и могучий, со смуглым бородатым лицом и злыми глазами, человек этот был одет во все черное. Пока он шагал к кузнецу, отраженные языки пламени корчились на его черном как смоль шлеме, а с массивного меча медленно капала кровь. Он поднял меч и с явным наслаждением облизал кончик. Ронан задрожал. Сам Некрос! Тут общее безмолвие нарушил голос кузнеца.

– Ты бы поосторожнее. Так и гепатит подхватить недолго.

Некрос поднял взгляд холодных как лед глаз и с интересом стал рассматривать кузнеца.

– А ты неплохо бьешься, кузнец, – прошипел он. – Конечно, для простой деревенщины. Такой отваге я бы нашел применение.

– Биться на твоей стороне? Ха! – кузнец весело рассмеялся в манере человека, на шею которому только что упал скорпион. – Да я лучше умру!

– Именно это тебя и ждет.

– Ну и ладно. Только позволь, я тебя с собой прихвачу. В ад, в самые его недра! – кузнец умолк, понимая, что выражается слишком помпезно. – Так что сунь меч себе в жопу и поерзай на нем, катимо!

Стоящий в дверном проходе Ронан изумленно разинул рот. Ни разу он не слышал от отца такого грубого слова. Широко распахнутыми глазами он наблюдал, как его отец и Некрос осторожно кружат друг вокруг друга, но прежде чем кто-то из них успел сделать выпад, в другой стороне площади началась какая-то суматоха.

Дверь одной из хижин распахнулась, и приор Луковка выскочил оттуда будто горностай из норы. Его преследовал один из всадников, который махал мечом и ухмылялся.

– Эй, Некрос! – крикнул всадник. – Тут в одной хижине золота больше, чем во всей этой вонючей деревне!

– Это золото Господа! – Как только эти слова слетели с его губ, сразу стало заметно, что приор о них пожалел. Затем, раз уж у него в руках осталась только одна карта, он решил, что вполне можно ее разыграть. Подняв Священную книгу в кожаном переплете, он завел свой боговдохновенный треп. – Услышьте же слова Святого Тима…

Некрос снял с пояса кинжал и поднял его так, чтобы он указывал точнехонько на приора, который вдруг обнаружил, что его голосовые связки забастовали. Луч алого света вырвался из руки Некроса и ударил точно в Священную книгу, а кинжал полетел вслед за лучом, будто выпущенный из лука, пробил книгу и застрял у приора во лбу. Глаза монаха закатились, в ужасе разглядывая незнакомый предмет, торчащий из его черепа, и у приора как раз хватило дыхания, чтобы вымолвить: «Ты ублюдок». А потом дыхание сделалось чем-то из прошлого, и он осел на землю.

Кузнец приготовился было к атаке, но тут ладонь опустилась на его плечо, и вперед выступил Бренно Козлодер. Глаза шамана горели огнем, а рот его уродливо корчился, словно живя собственной жизнью. Вид у него был как у совсем сбрендившего пугала. Подняв когтистую руку, Бренно забормотал бессвязное заклинание, и ручейки белого света начали завихряться вокруг кончиков его пальцев и струиться вверх-вниз по тощим рукам.

Кузнец наблюдал в полном изумлении. Никогда раньше он не видел, чтобы Бренно такое удавалось. Выходило так, будто два последних года шаман копил силы для одного-единственного заклятия, далеко превосходившего его обычные возможности. Выдержав театральную паузу, он вытянул руку в сторону Некроса, и белый свет слипся в сияющий шар, который метнулся от кончиков пальцев шамана к темному воину. Но в тот самый миг, когда он в него ударил, золотое ожерелье на шее Некроса вспыхнуло огнем, и световой шар с шипением отскочил назад к своему создателю. Бревно завопил, а потом раздался какой-то хлюпающий взрыв, и на охваченных страхом селян посыпался душ из липких кусочков шамана.