Ленин (Глава 4) - Волкогонов Дмитрий Антонович. Страница 22

391

тюрьмах, Спиридонова не скрывала своего неприятия большевизма, ставшего новой страшной формой подавления личности и свободы.

Каплан была из этого же племени непокорных. Даже при том, что методы, которые взяли на свое вооружение эсеры, были глубоко ошибочными, эти люди протестовали против насилия... с помощью насилия. В своих воспоминаниях о Нерчинской каторге Спиридонова пишет, что ее товарищи, протестуя против телесных наказаний, не раз прибегали к самоубийствам. Например, на Кутомарской каторге Лейбазон, Пухальский, Маслов, Рынков, Кириллов покончили с собой в знак протеста против бесчеловечного обращения надзирателей с каторжанами. Описание Спиридоновой акта самоубийства потрясает. "...Лежит товарищ на нарах. Нога положена на ногу. В его углу темно. Под себя он положил все собранное свое тряпье, чтобы под нары не потекла уличающая его кровь из перерезанных тупым ножом вен под коленями и на руках. Подкрадывается обморочное состояние Жизнь медленно уходит вместе с кровью тела. Скоро ли, скоро ли придет освобождение?

Но постепенно тревога западает в стихшую душу, смерть не хочет приходить, молодой организм высылает свои средства самоспасения, перерезанная жила затягивается пленкой, кровь засыхает сгустками, и надо опять и опять начинать сначала. Он пилит стеклом, тычет израненное место острием, выжимает сгустки..."129

Повторю, Фани Каплан была из этого же фанатичного революционного племени. Оказавшись 18-летней на каторге в окружении народовольцев, эсеров, других бунтарей против самодержавия и насилия над личностью, Каплан, выйдя с каторги после февраля 1917 года, сохранила в своем сердце и уме приверженность жертвенному отношению к революции. Для таких людей, как Каплан, плаха, виселица, "стенка" - место апогея революционности, заключительный аккорд судьбы борца.

...Упавшего Ленина поднимают и усаживают в автомобиль. Гиль выжимает из машины все, что можно, спеша по булыжной мостовой в Кремль. У подъезда здания, где находилась квартира Ленина, раненый Председатель Совнаркома отказался от помощи и, сняв пальто и пиджак, самостоятельно

392

поднялся на третий этаж. Открывшей дверь перепуганной Марии Ильиничне бледный Ленин с вымученной улыбкой бросает:

- Ранен легко, только в руку...

Здесь уже врач А.Н.Винокуров, оказавший первую помощь пострадавшему130. В передней комнате непрерывно звонит телефон. Врач В.Н.Розанов вспоминал: "Небольшая комната... Обычная картина, которую видишь всегда, когда беда с больным случилась внезапно, вдруг: растерянные, обеспокоенные лица родных и близких - около самого больного, подальше стоят и тихо шепчутся тоже взволнованные люди, но, очевидно, уж не столь близкие к больному. Группой с одной стороны около постели раненого врачи: В.М.Минц, Б.С.Вейсброд, В.А.Обух, Н.А.Семашко..."132 Сюда же прибывает М.И.Баранов, а позже и другие специалисты. Около десятка врачей колдуют около Ленина, определяя порядок и характер первой помощи и последующего лечения. Решено регулярно публиковать официальные бюллетени о состоянии здоровья Ленина.

Управление делами Совета Народных Комиссаров публикует сообщение:

"30 августа 1918 года в 11 часов вечера констатировано два слепых огнестрельных поражения; одна пуля, войдя под левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи, выше правой ключицы. Другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области. Имеются явления внутреннего кровоизлияния. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты, хирурги"132.

Одновременно с прибытием медицинского десанта Свердлов с сотрудниками в связи с покушением готовит экстренное обращение ВЦИК ко всем Советам рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, всем армиям, всем, всем, всем...133 Но угрозы жизни Ленина не было. Лечащий врач В.А.Обух заявил в Моссовете, что деятельность сердца больного нормализовалась и опасности самого худшего нет. Везение оказалось на стороне лидера российских большевиков. Как писал В.Н.Розанов, это был "своеобразный, счастливый ход пули, которая, пройдя шею слева направо, сейчас же непосредственно

393

впереди позвоночника, между ним и глоткой, не поранила больших сосудов шеи. Уклонись эта пуля на один миллиметр в ту или другую сторону, Владимира Ильича, конечно, уже не было бы в живых"134.

ЦК партии, Совнарком, ВЦИК, а точнее, члены этих высших органов власти, как-то остро и вдруг осознали, что значил для них Ленин. Его твердая рука, решительность, волевая устремлен-ность сделали возможным не только октябрьский переворот, но и создание большевистского государства. Он был мозгом и мотором всей нарождающейся тоталитарной системы. Выступая 2 сентября 1918 года на заседании ВЦИК, Троцкий в яркой и проникновенной речи заявил, что "в лице Ленина мы имеем фигуру, которая создана для нашей эпохи крови и железа... Каждый дурак может прострелить череп Ленина, но воссоздать этот череп - это трудная задача даже для самой природы"135.

Троцкий прав: Ленин был создан для "эпохи крови и железа". Забота после ранения о человеке, ставшем непререкаемым вождем большевиков, дала сильный импульс к славословию и восхвалению Ленина. Он как бы примерил к своей большой голове терновый венок мученика. В печати поднялась целая волна заметок, статей, обращений, организованных партийными комитетами, с выражениями верноподданических чувств, благодарений, признательности, пожеланий. Возможно, это была первая, не очень заметная культовая волна, без которой тоталитарное общество жить не может. Вождь и масса - основные компоненты конструкции, созданной большевиками после 1917 года. Но ради справедливости надо сказать, что Ленин был слишком умен, чтобы нежиться в лучах культовой славы.

Анжелика Балабанова, секретарь Коминтерна, написавшая о Ленине много разоблачающего, острого, едкого, тем не менее, вспоминала, уже, будучи далеко от земли российской: "Популярность и непререкаемая власть, которой он обладал, пожалуй, раздражали его. Ленин избегал всего, что могло привести к его обожествлению. Он так хорошо выражал свое отношение к этому, что никто в его присутствии не пытался льстить ему или выказывать подобострастие"136. Ну а сейчас Ленин был ранен и соратники, комиссары разных рангов, хором льстили вождю. Когда ему стали приносить газеты и