Великое Лихо - Волков Сергей Юрьевич. Страница 44

Луня махал клинками до полного изнеможения, отрабатывая круговую защиту, нападение, атаки как с правой, так и с левой руки. Потом побросал в деревянный чурбак топорик, покидал стрелы из разных положений. Ближе к обеду за окном, выходящим на ведущую к воротам Башни дорогу послышались мерные, заунывные крики. Луня выглянул наружу и увидел небольшой возок, который тащил по мокрым камням запряженный бовкунь громадный, криворогий як. Сам возок, на больших, тонких колесах, был сплетен из гибких ивовых веток, покрыт шкурами, и имел сверху навес, тоже из шкур, причем, приглядевшись, Луня заметил, что стойки для навеса были сделаны из связаных костей, звериных, и человеческих, а по верху шел ряд оскалившихся, вымытых дождями и ветрами, человеческих черепов.

"Это что ещё за чудинца нелегкая принесла?", - подумал Луня, но вот як остановился, смолкли заунывные крики, и из возка вылез маленький, сгорбленный человечек, одетый не по сезону в длинную лисью шубу, такой же рыжий малахай, расшитый бисером, с большим кожаным билом и кривой, изузорченной палкой в руках.

Лица приехавшего человечка Луня не разглядел, увидел только свисающие из-под малахая длинные, черные, как смоль, косы, с вплетенными в них беличьими хвостами. Человечек обменялся поклонами с вышедшим ему на встречу Ведом, что-то коротко проговорил, и начал в одиночку разгружать свой возок, разбивать неподалеку от Башни стан, сооружать островерхую палатку, покрывать её извлеченными из возка шкурами.

Потом он распряг яка, слуги Веда увели его внутрь Башни, в стойло, а приехавший разложил у входа в свой меховой шатер костерок, трижды обошел с горящей веткой сооруженное жилище, что-то напевая на неизвестном Луне языке, воткнул у входа свой чудной посох, залез внутрь, и скорее всего, завалился спать.

Луне стало интересно, и он решил спустится вниз и распросить Ведовых слуг, что это за диво посетило жилище мага. Но на лестнице Луне повстречался сам Вед, который объяснил, что прибыл первый из созванных, лурийский шаман Бжваг.

- Что ж он в дом не зашел, у порога поселился? - удивился Луня.

- Лури - странный народ. По их обычаям, нельзя губить и исправлять попусту то, что создано природой. Нельзя рубить деревья, брать с земли камни, строить дома, копать землю. Поэтому живут они вот в таких шатрах, часто ездят с место на место, нигде подолгу не останавливаясь. Их страна лежит на высокогорном плато, что с восхода и полудня окаймляет Великие Горы Ом, и вся жизнь лури связана с яками - они дают им и пищу, и одежду, кости яков идут на стойки шатров, кизяк горит в очагах лури... Такая у них жизнь!

- И что, такой жалкий народ может помочь нам в борьбе с Великой Бедой? - высокомерно спросил Луня.

Вед усмехнулся:

- О величии или низости народа суди можно по разному. Я, например, думаю, что величие того, или иного племени должно мерить лишь накопленной мудростью, а не количеством воинов, тучностью стад или обширностью земель. Подумай, отрок Луня, над моими словами, и поднимись потом к Шыку, он ждет тебя на вершине Башни...

Вед ушел, а Луня отправился наверх. Все же он - ученик волхва, и не стоило об этом забывать. Дома, в городище Влеса, Шык по три раза на дню призывал к себе Луню, втолковывая ему премудрости волховства, и часто на целые семидицы брал ученика с собой, странствуя по окрестным лесам, или отправляясь на зов о помощи в какой-нибудь дальний род. За все время пути в Ар-Зум Шык особо не наседал на ученика, да и не до того было, смерть не раз проносилась над ними, но сейчас, когда все дорожные трудности позади, волхв скорее всего решил продолжить Лунино обучение.

Так думал Луня, поднимаясь по крутым ступеням Звездной Башни на самую её вершину. Волхв ждал ученика, сидя на той самой, Ведовой каменной тумбе. Когда тонкий слой серо-голубой соли, что устилала крышу Башни, захрустел под ногами Луни, волхв обернулся и махнул рукой - подойди!

Луня подошел и встал рядом, устремив свой взгляд туда же, куда смотрел Шык - на раскинувшийся перед ними Ар-Зум.

- Вишь как - вроде и приехали мы с тобой в Загорье, а самого Загорья и не видим! - наконец прервал свое молчание волхв: - В прошлый мой приезд не так все было. Изменились ары, сильно изменились. Гордыня поселилась в их сердцах, сильно могучими себя считают. Мы тут с Ведом поговорили, порассказал он мне... Не чтят боле в Ар-Зуме мудрецов и чародеев, Луня! Считают, что все беды от них. Любо этот Троерукий, Ный его сожри, старого Бодана под себя подмял, всем в стране заправляет. Боюсь я, соберемся мы с другими чародеями, что Вед созвал, поговорим, а только без толку это все будет! Не даст Бодан воев, чтобы в Зул-кадаш идти, другое у них на уме хотят ары восточные земли воевать, мечи точат - им пленники нужны, рабы, нужен лес и глина...

- А что, разве тут, в Загорье, мало глины? - удивился Луня, встревоженный не столько словами волхва, сколько тоном, каким Шык все произнес.

- Есть, да не та. Вишь, придумали мастера арские, из Кланов Земли, лепить из особой глины камни квадратные, потом в печах больших обжигать их, и складывать из тех глиняных камней дома и стены. Крепче гранитных стоят такие, ни разбить, ни сжечь их нельзя. И нужно все это потому, что задумал все тот же Любо строить град, каких на Земле ещё не бывало, огромный град за высокой стеной, со множеством жилищь и башен, и поселить в том граде могучее войско, чтобы оно в страхе окрестные земли держало...

- И где он этот град ставить хочет, дяденька? - встревоженно спросил волхва Луня, а воображение уже нарисовало ему огромную крепость, вроде тех, что видел он вышитыми на коврах, скрывающих стены Покоев Звездной Башни.

- То-то и оно, Лунька, что к закату от Серединного, на границе с Черным лесом, неподалеку от Дома Корча. И цель вроде у него благая нечисть из Черного леса повывести, да только не верю я... Один такой град Черный лес в страхе держать будет, а следующий он где ставить прикажет? На Северных Буграх? А там кого в страхе держать? Можно корья, а можно и родов! Ну, пока-то Троерукий не правитель, но чую я, Лунька, чую, что метит он на Боданово место, на правителев стол, на его домен!

Волхв замолк на миг, вглядывась в подернутые туманом дали, потом продолжил, уже другим, глухим и холодным, голосом: