Первый английский цикл сонетов и его автор - Володарская Людмила Иосифовна. Страница 3

Расцвет английской гуманистической литературы наступил несколько позже, чем в других западноевропейских странах, хотя уже в XIV в. "отец реализма" (по выражению M. Горького) Джеффри Чосер (1343-1400) был знаком с итальянской гуманистической мыслью, в частности с поэзией Франческо Петрарки {Джеффри Чосер упоминает имя Петрарки в "Прологе" и "Рассказе писца" в "Кентерберийских рассказах". К тому же Чосер перевел на английский язык сонет CII Ф. Петрарки ("Троил и Крессида", кн. I, строфы 58-60).}, и творил на подступах к новой эпохе.

Хотя последователи Чосера мало что сделали для дальнейшего процветания английской литературы, которая в это время, в сущности, отступила назад, утеряв связь с итальянской литературой Возрождения, XV век стал для Англии периодом накопления классических знаний. Английские юноши, во множестве отправлявшиеся во Флоренцию и Падую изучать греческий язык, привозили обратно эллинистические воззрения вместе со знанием греческой и римской литератур, которые, таким образом, проникали в Англию в первую очередь при посредничестве итальянцев.

Только к началу XVI в. Англией прочно овладели идеи гуманизма. "Утопия" Томаса Мора (1478-1535), посвященная Эразму Роттердамскому (1469-1536), и острые, популярные у современников "Книга о Колине Клауте" и "Книга о воробье Филипе", написанные учеником Эразма - Джоном Скелтоном (1460? 1528?), отчетливо обозначили приход нового времени в литературу. Столь же важным, как открытие новых земель и культуры античности, стало для этой эпохи познание духовной и эмоциональной жизни человека. То, что раньше входило в обязанности единственно священника, теперь было делом художника и поэта.

Однако после смерти Томаса Уайета (1503-1541) и Генри Говарда, графа Сарри (1517?-1547), успешно экспериментировавших с сонетной формой, в английской поэзии наступило затишье, продолжавшееся несколько десятилетий, вплоть до последней трети столетия, т. е. до 1570-х годов. К этому времени англичане уже были хорошо знакомы с творчеством великих итальянцев, а также с достижениями современной французской, итальянской, испанской поэзии. Зрела необходимость коренных перемен и в английской поэзии.

В Лондоне по примеру, вероятно, французской "Плеяды" было основано общество во главе с Филипом Сидни, которое Габриэль Харви окрестил "Areopagus" и о котором мы, к сожалению, ничего не знаем. Членами его, помимо Филипа Сидни, были, по-видимому, Габриэль Харви (1545?-1630), Эдмунд Спенсер (1552? - 1599), Фулк Гревилль (1554-1628), Эдвард Дайер (1543-1607). Вполне возможно, что, сходясь вместе, они обсуждали политические и религиозные проблемы, проблемы государственной власти и допустимости восстания против правителя, облеченного королевской властью. Несомненно одно: все они стояли у истоков новой поэзии, исследуя пути, до сих пор ей не известные.

"Защита поэзии" Филипа Сидни - это скорее всего теоретический манифест, философско-эстетическое кредо создателей новой английской поэзии, отчасти напоминающее "Защиту и прославление французского языка" (1549) И. Дю Белле, крупнейшего представителя "Плеяды". И если, как пишет И. Ю. Подгаецкая, "для ренессансных деятелей поэзия включает и ее теорию, а теория поэзии сама по себе строится как поэтическое произведение" {Подгаецкая И. Ю. Поэтика Плеяды. - В кн.: Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М., 1967, с. 316.}, то трудно найти лучшее подтверждение этой мысли, чем "Защита поэзии", "Астрофил и Стелла" и "Новая Аркадия" Филипа Сидни. Самые тесные узы связывают эти три произведения, из которых цикл сонетов {Термин "цикл сонетов" впервые появился в 1881 г. Английский поэт Данте Габриэль Россетти назвал свое поэтическое произведение "Дом жизни: цикл сонетов" (1881),} "Астрофил и Стелла" и незаконченная вторая версия романа, получившая название "Новая Аркадия", являются "естественным" (по выражению Дю Белле) художественным воплощением доктрины автора {Тезис о принципиальной обусловленности "Новой Аркадии " эстетическими положениями "Защиты поэзии" разработан в книге: Connell D. Sir Philip Sidney: The Maker's Mind, Oxford, 1977.}, так же, впрочем, как и сама поэтика.

Главную задачу поэзии Филип Сидни видел в ее положительном воздействии на людей: "...создание Кира как особенного совершенства может быть доступно и Природе, но только Поэт может показать его миру так, чтобы явилось много подобных Киров, пусть только увидят они воочию, зачем и как создавал его создатель" {См. наст, изд., с. 154.}. Он считал необходимым для поэта "творить" идеальный персонаж, но чтобы читатель поверил в его идеальность, надо провести его по трудному пути совершенствования, как о том вполне определенно сказано им в "Новой Аркадии": "...хотя дороги дурные, конец путешествия самый приятный и достойный" (кн. 1).

В то же время не меньшее внимание Сидни уделяет форме поэтического произведения, требуя от поэтов не только знания приемов поэтического выражения, но и умения этими приемами пользоваться, чтобы "творимый" автором персонаж, или, по терминологии Сидни, "говорящая картина Поэзии", не стал "доктриной без естественности" {Поэты французского Возрождения. Л., 1938, с. 265.}, от чего за тридцать лет до Сидни предостерегал еще И. Дю Белле.

* * *

В 108 сонетах и 11 песнях сонетного цикла "Астрофил и Стелла", написанных в промежуток между 1581 и 1583 г. и изданных впервые лишь в 1591 г., рассказывается о любви молодого придворного Астрофила (что означает: Влюбленный в звезду) к замужней даме Стелле (что означает: Звезда).

Прежде чем перейти непосредственно к сонетному циклу, мы восстановим некоторые события второй половины 70-х годов, непосредственно касающиеся Филипа Сидни и Пенелопы Деверекс, которых современники не без оснований считали прототипами Астрофила и Стеллы.

В 1576 г. в Ирландии скончался лорд Эссекс. За четыре дня до своей смерти он выразил желание, чтобы его дочь Пенелопа, которой в ту пору минуло тринадцать лет, сочеталась браком с Филипом Сидни. Родственники Филипа Сидни и сам он вряд ли с удовольствием восприняли подобную весть, поскольку единственный наследник двух бездетных и высокопоставленных дядей мог рассчитывать в будущем и на богатство, и на куда лучшую партию. Но через некоторое время произошло событие, в корне изменившее все семейные планы и даже в какой-то мере, возможно, повлиявшее на положение Сидни в обществе. В 1578 г. лорд Лестер тайно от королевы женился на матери Пенелопы, вдове лорда Эссекса, вследствие чего он впал в немилость, а Филип Сидни потерял не очень желанную невесту и с рождением кузена, который, правда, прожил недолго, виды на наследство.