По ту сторону занавеса - Биггерс Эрл Дерр. Страница 3

– А, – произнес он, – это вы.

– Прошу извинить меня, сэр Фредерик, что я опять отнимаю у вас время, – робко проговорил репортер, но, видите ли… Я могу присесть?

– Разумеется, – рассеянно отозвался детектив, явно думая о чем-то своем и машинально собирая со стола какие-то бумаги.

– Видите ли, – храбро начал Билл и вдруг почувствовал, что вся его храбрость стремительно улетучивается и гениальная идея уже не кажется гениальной. Внутренним чутьем опытного журналиста он почувствовал, что перед ним уже не прежний доброжелательный и вежливый джентльмен, у которого он всего несколько часов назад брал интервью в апартаментах этажом выше. Перед ним сидел не желанный гость мистера Кирка, посетивший Сан-Франциско во время увлекательно кругосветного путешествия, а высокий чин Скотленд-Ярда, сосредоточенный и неприступный, хладнокровно и целеустремленно расследующий очередное преступление. Однако в данной ситуации ничего другого не оставалось, как брести дальше, и репортер, отчаянным усилием собрав остатки воли, закончил совсем уж безнадежным голосом:

– Видите ли, у меня возникла мысль…

Стальной взгляд детектива пронзал человека насквозь.

– Вот как? – процедил он сквозь зубы.

– Это в связи с вашими рассуждениями о главном в работе следователя, – заторопился репортер, – и о том, что последние достижения науки и техники играют далеко не первую роль в расследовании преступлений…

Пристальный холодный взгляд знаменитого детектива путал мысли, сбивал с толку. И Ранкин совсем уже непоследовательно закончил:

– Когда я писал отчет об интервью с вами, вспомнил, что ваши соображения о роли повседневного неустанного труда и счастливой случайности… вообще, удачи… такие соображения я слышал совсем недавно, буквально несколько дней назад от другого человека…

– Вот как? – холодно повторил детектив, отводя взгляд от растерявшегося журналиста и пряча бумаги в ящик стола. – Я вовсе не претендую на оригинальность.

Прозвучавшая в голосе сэра Фредерика еле уловимая нотка иронии ободрила репортера, и он обрел присущую ему уверенность.

– Да нет, я не за тем вернулся, чтобы упрекнуть вас в этом. Просто дело в том, что такие же мысли высказывал весьма не обыкновенный человек, и я подумал, возможно, это вас заинтересует. К подобным выводам пришел сотрудник уголовной полиции, работающий совсем в других условиях, чем Скотленд-Ярд, далеко от Англии. Это сержант полиции Чарли Чан из Гонолулу. Сэр Фредерик поднял густые брови.

– В самом деле? Меня радует, что к подобным выводам пришел сержант полиции, где бы он ни работал. Расскажите мне о Чарли Чане.

– Мы давно знаем сержанта Чана как лучшего детектива на Гавайях, много слышали о его успехах в поимке преступников и специфических методах расследования. А к вам я пришел потому, что в настоящее время Чарли Чан тоже находится в Сан-Франциско по пути домой. На материк он приехал по делам службы, в действительности все оказалось намного сложнее, и ему пришлось задержаться у нас дольше, чем он рассчитывал. И опять блистательная победа! Знаете, на первый взгляд этот гениальный сыщик выглядит весьма невзрачно…

– Он китаец, судя по имени?

– Да.

Фредерик Брус кивнул.

– Что ж, это меня не удивляет, из китайцев получаются великолепные детективы. Пресловутое восточное хладнокровие и терпение…

– Вот именно! – невежливо перебил англичанина Билл Ранкин. – У Чана этого терпения навалом. Полагаю, большинство успехов объясняется именно этим его качеством. И при всей своей знаменитости он очень скромный человек, ну просто невероятно скромный.

Похоже, данное качество сэр Фредерик не слишком одобрял.

– Не скажу, чтобы скромность была таким уж ценным достоинством детектива. Напротив, по-моему мнению, в нашем деле гораздо важнее уверенность, вера в самого себя. Вот эти качества помогают в расследовании. Так вы говорите, сержант Чан очень скромный полицейский?

– Да, очень. «При падении меньше всех ушибется тот, кто летает невысоко», – так он выражается. Он вообще очень любит приводить изречения восточной мудрости. А летает он очень невысоко. Я бы сказал, на лету задевает цветочки, – улыбнулся репортер.

Сэр Фредерик встал и подошел к окну. Глядя на панораму вечереющего города, он о чем-то напряжено раздумывал. Репортер замер, боясь спугнуть мысли знаменитого человека. Но вот тот повернулся к Биллу, и по его лицу журналист понял: перед ним опять прежний благодушный джентльмен.

– Детектив, исполненный скромности, – улыбнулся джентльмен. – Это что-то новенькое. Я не прочь взглянуть на такую диковинку. Как можно познакомиться с сержантом Чаном?

Только теперь Билл Ранкин облегченно перевел дух. Победа!

– Так я ведь за тем и пришел! – горячо подхватил он. – Моя идея заключается в том, чтобы организовать встречу всемирно известного детектива из Скотленд-Ярда со скромным сержантом из Гонолулу, услышать их обмен мнениями. Знаете, такая живая, непосредственная беседа, не правда ли, это может быть весьма интересно? Я пришел просить вас оказать мне честь позавтракать вместе с мистером Чаном и со мной.

Сэр Фредерик согласился не сразу.

– Видите ли, – сказал он с некоторым сомнением, – я здесь нахожусь в качестве гостя мистера Кирка. Завтра вечером тот устраивает званый обед в мою честь, но, насколько мне известно, на утро у него тоже что-то запланировано. И хотя я сразу готов согласиться на ваше предложение, боюсь, мне следует переговорить с мистером Кирком.

Деловой репортер сразу взял быка за рога.

– Ну так давайте сейчас же поищем мистера Кирка. Вы не знаете, где он?

– Кажется, у себя наверху.

Сэр Фредерик подошел к большому бронированному сейфу в углу кабинета, захлопнул дверцу и повернул круглую рукоятку замка. Все это он проделал так ловко, что у Билла невольно вырвалось:

– У вас ухватки настоящего американского бизнесмена, сэр!

Детектив с улыбкой кивнул.

– Научился, мистер Кирк был столь любезен, что предоставил в мое распоряжение этот кабинет с сейфом на все время моего пребывания здесь.

– О! Выходит, ваше пребывание здесь не сводится только к отдыху, – сообразил репортер.

И невольно поежился, ибо опять оказался под прицелом стальных суровых глаз детектива.

– Отнюдь! Кажется, я уже имел случай информировать местную прессу, что нахожусь в отпуске, путешествую исключительно для собственного удовольствия. Правда, время от времени делаю кое-какие записи для себя, так как давно уже работаю над мемуарами.

– Да, да, разумеется, – извиняющимся тоном ответил журналист, всем своим видом давая понять, что больше такого промаха не допустит.

Не постучав, в комнату вошла уборщица, видимо, не ожидая никого здесь застать.

– Добрый вечер, – сам поздоровался с ней сэр Фредерик и добавил: – Пожалуйста, не трогайте никаких бумаг ни на столе, ни в его ящиках.

– Слушаюсь, мистер Брус. Фредерик Брус обратился к репортеру:

– Ну, а теперь, мистер… мистер… гм… прошу меня извинить, запамятовал…

– Билл Ранкин, сэр.

– Да, да, мистер Ранкин, если позволите, пройдем в соседнюю комнату. Оттуда маленькая лестница ведет прямо в личные апартаменты мистера Кирка.

Билл Ранкин послушно двинулся следом за высоким англичанином. Пройдя через соседнюю комнату конторы, они оказались в слабо освещенном узком коридоре, откуда лестница в три небольших пролета вывела их в такой же полуосвещенный коридорчик этажом выше. Сэр Фредерик толкнул, видимо, знакомую дверь и, войдя в темную комнату, щелкнул выключателем у двери. Яркий свет залил просторное помещение, и репортер понял, что они находятся в салоне личных апартаментов финансиста и миллионера Барри Кирка. В противоположную дверь заглянул величественный камердинер Парадиз и на его респектабельной физиономии появилось кислое выражение при виде репортера. Выяснилось, что хозяин в данный момент переодевается к обеду, но, так и быть, он, Парадиз, возьмет на себя смелость потревожить его, сообщив о прибытии незваного гостя.