Музыкодел - Биггл Ллойд, младший. Страница 9
— Живо! За мной!
Бак заколебался, а она прошипела:
— Да не стойте, как идиот! Вас убьют!
Она вывела его через операторскую в маленький коридорчик. Они пробежали через него, проскочили приёмную с удивлённой секретаршей и через заднюю дверь попали в другой коридор. Она втащила его за собой в антигравитационный лифт, и они помчались наверх. На крыше здания они подбежали к взлётной площадке для флаеров, и здесь она оставила его в дверях.
— Когда я подам сигнал, выйдите, — сказала она. — Только не бегите, идите медленно.
Она спокойно вышла, и Бак услышал удивлённое приветствие служителя.
— Как вы рано сегодня, мисс Мэннинг!
— Мы передаём много коммерсов, — сказала она. — Мне нужен большой «вэйринг».
— Сейчас подадим.
Выглядывая из-за угла, Бак увидел, как она вошла во флаер. Как только служитель отвернулся, она неистово замахала. Бак осторожно подошёл к ней, стараясь, чтобы «вэйринг» был все время между ним и служителем. Через минуту они уже неслись вверх, а внизу слабо прозвучала сирена.
— Успели! — воскликнула она задыхаясь. — Если бы вы не выбрались до того, как прогудела тревога, вам бы совсем не уйти.
Бак глубоко вздохнул и оглянулся на здание «Видеоскоп Интернэйшнл».
— Что ж, спасибо, — сказал он. — Но я убеждён, что необходимости в этом не было. Это же цивилизованная планета.
— "Видеоскоп Интернэйшнл" — не цивилизованное предприятие, — обрезала она.
Он посмотрел на неё с удивлением. Её лицо разгорелось, глаза расширились от страха, и впервые Бак увидел в ней человека, женщину, красивую женщину. Она отвернулась и разразилась слезами.
— Теперь Джимми убьёт и меня. А куда мы поедем?
— К Лэнки, — сказал Бак. — Смотрите, его отсюда видно.
Она направила флаер к свежевыкрашенным буквам на посадочной площадке нового ресторана, и Бак, оглянувшись, увидел, что на улице возле «Видеоскоп Интернэйшнл» собирается толпа.
Лэнки придвинул свой стол к стене и удобно откинулся назад. На нем был нарядный вечерний костюм, и он тщательно подготовился к роли общительного хозяина, но у себя в конторе он был все тем же неуклюжим Лзнки, которого Бак впервые увидел облокотившимся на стойку.
— Я тебе говорил, что заварится каша, — сказал он спокойно. — Пять тысяч человек у здания «Видеоскоп Интернэйшнл» требуют Эрлина Бака. И толпа все растёт.
— Я играл не больше трех минут, — сказал Бак. — Я подумал, что многие, наверное, напишут жалобы на то, что меня отключили, но ничего подобного я не ожидал.
— Не ожидал, а? Пять тысяч человек. Теперь уже, может быть, и все десять, и никто не знает, когда все это кончится. А мисс Мэннинг рискует головой, чтобы увезти тебя оттуда, спроси её, почему, Бак?
— Да, — сказал Бак. — Зачем было вам ввязываться в это из-за меня?
Она вздрогнула.
— Ваша музыка такое со мной делает!
— Ещё как делает, — подхватил Лэнки. — Бак, дурень ты этакий, ты устроил для четверти земного населения три минуты эмоциональной музыки!
Ресторан Лэнки открылся в тот вечер, как и было назначено. Толпа заполняла всю улицу и ломилась до тех пор, пока оставались стоячие места. Хитрый Лэнки установил плату за вход. Стоявшие посетители ничего не заказывали, и Лэнки не мог допустить, чтобы музыка досталась им бесплатно, даже если они готовы были слушать её стоя.
В последнюю минуту была произведена только одна замена. Лэнки решил, что посетители предпочтут очаровательную хозяйку старому хозяину с расплющенным носом, и он нанял Мэриголд Мэннинг. Она изящно скользила по залу, и голубизна ниспадающего платья оттеняла золотистые волосы.
Когда Бак занял своё место за мультикордом, бешеная овация продолжалась двадцать минут.
В середине вечера Бак разыскал Лэнки.
— Дентон что-нибудь предпринял?
— Ничего. Все идёт как по маслу.
— Странно. Он поклялся, что мы сегодня не откроемся.
Лэнки усмехнулся.
— У него достаточно своих неприятностей. Власти ему на горло наступают из-за сегодняшней суматохи. Я боялся, что будут обвинять тебя, но обошлось. Дентон включил тебя в программу, он же тебя и отключил, и считается, что виноват он. По моим последним сведениям, «Видеоскоп Интернэйшнл» получил больше пяти миллионов жалоб. Не беспокойся, Бак. Скоро мы услышим о Дентоне, да и о союзах тоже.
— О союзах? При чем тут союзы?
— Союз музыкоделов взъестся на тебя за то, что ты хочешь покончить с коммерсами. Союз текстовиков будет заодно с ними из-за коммерсов и ещё потому, что твоей музыке не нужны слова. Союзу исполнителей ты придёшься не по вкусу, потому что вряд ли кто-нибудь из них умеет играть хоть немного. К завтрашнему утру, Бак, ты станешь самым популярным человеком в Солнечной системе, и тебя возненавидят все заказчики, вое работники видеоскопа и все союзы. Я приставлю к тебе телохранителя на круглые сутки. И к мисс Мэннинг тоже. Я хочу, чтобы ты вышел из этой заварухи живым.
— Ты в самом деле думаешь, что Дентон может…
— Дентон может.
На следующее утро Союз исполнителей занёс ресторан Лэнки в чёрный список и предложил всем музыкантам, включая Бака, прекратить с ним всякие отношения. Музыканты вежливо отклонили предложение и к полудню оказались в чёрном списке. Лэнки вызвал адвоката-Бак ещё не видел человека, который выглядел бы таким скрытным и не внушающим доверия.
— Они должны предупредить нас за неделю, — сказал Лэнки. — И дать нам ещё неделю, если мы будем жаловаться. Я им предъявлю иск на пять миллионов.
В ресторан заходил уполномоченный по общественному порядку, затем уполномоченный по контролю за торговлей спиртным. После недолгих переговоров с Лэнки оба с мрачным видом удалились.
— Поздно Дентон зашевелился, — весело сказал Лэнки. — Я был у них обоих на прошлой неделе и записал на плёнку наши разговоры. Они не осмелятся действовать.
В этот вечер перед рестораном Лэнки были устроены беспорядки. У Лэнки на этот случай был наготове свой отряд, и посетители ничего не заметили. Произошла стихийная демонстрация против коммерсов, а в манхеттенских ресторанах было разбито пятьсот видеоскопов.
Ресторан Лэнки беспрепятственно закончил первую неделю своего существования. Зал постоянно был переполнен. Заявки на места посыпались даже с Венеры и Марса. Бак выписал из Берлина второго мультикордиста, которого он мог бы обучить, и Лэнки надеялся, что к концу месяца ресторан будет работать по двадцать четыре часа в сутки.
В начале второй недели Лэнки сказал Баку:
— Мы побили Дентона. Я смог ответить на каждый его ход, а теперь мы сами сделаем несколько ходов. Ты опять выступишь по видеоскопу. Сегодня я сделаю заявку. У нас законное предприятие, и мы имеем такое же право покупать время, как другие. Если он нам откажет, я в суд на него подам. Не посмеет он отказать.
— Где ты возьмёшь на все это денег? — спросил Бак.
Лэнки усмехнулся.
— Сэкономил. И получил небольшую поддержку от людей, которым не нравится Дентон.
Дентон не отказал. Выступление Бака транслировалось прямо из ресторана по всеземной программе, а вела передачу Мэриголд Мэннинг. Сексуальной музыки он не исполнял.
Ресторан закрывался. Усталый Бак переодевался у себя в комнате. Лэнки ушёл, чтобы рано утром встретиться со своим адвокатом и поговорить с ним о следующем ходе Дентона.
Бак был неспокоен. Ведь он всего-навсего музыкант, говорил он себе, не разбирающийся ни в юридических проблемах, ни в запутанной паутине связей и влияний, которой Лэнки так легко управлял. Он знал, что Джемс Дентон — олицетворение зла. Он знал также, что у Дентона достаточно денег, чтобы тысячу раз купить Лэнки. Или заплатить за убийство любого, кто стоит у него на дороге. Чего он ждёт? Ведь Бак через некоторое время может нанести смертельный удар всей системе коммерсов. Дентон должен это знать.
Так чего же он ждёт?