Святилище - Ворнхолт Джон. Страница 19

– Потому что вот сейчас получено указание на возможный отлет с Санктуария в ближайшее время. Я прошу об этом потому, что речь идет о жизни и смерти.

Охотница взяла щетку и начала расчесывать свои блестящие рыжие волосы.

– Будет жаль, если тебе придется так быстро покинуть нас. Мы ведь едва познакомились.

– В другом месте и в другое время, – сказал Скотт, – я был бы рад познакомиться с тобой поближе.

Пиленна улыбнулась.

– Как-то от землянина я слышала выражение: "Кроме настоящего, иного времени нет", – но у него не было чувства долга, как у тебя.

Она села в лиловое кресло и повернула к себе видеоэкран.

– Обычно я связываюсь с ними отсюда – здесь более уединенное место.

Пиленна провела рукой над разноцветной панелью, которая тут же вспыхнула огнями, одновременно засветился и экран.

– Пиленна, капитан "Гезария", вызывает хранителей Санктуария. Могу ли я поговорить со Святым орденом сенитов?

В эфире наступило продолжительное молчание, но Пиленна запрос не повторила. Она снова улыбнулась Скотту, который начал нервно ерзать.

– Они должны ответить, – заверила она его, – когда сочтут нужным.

Вскоре под темной чертой на видеоэкране появился человек с безмятежным выражением на лице. Он весело сказал:

– Я Фелкри с Санктуария. Чем могу помочь нашей сестре в небесах?

– Я перед вами в большом долгу, – призналась она. – Рядом со мной капитан одного звездолета, находящегося на орбите вашей мирной планеты. Он несколько смущен и желает поговорить с тобой.

– Пусть будет так, – сказал сенит, не проявляя особого энтузиазма по этому поводу.

Пиленна встала, уступив место перед экраном Скотту.

– Я лейтенант Скотт, командир звездолета Федерации "Энтерпрайз". Еще три дня назад мы и понятия не имели о существовании Санктуария. Этот сектор космоса нам плохо знаком. По ошибке мы отправили челнок с тремя членами, экипажа на поверхность вашей планеты. Они не беглецы, и никто их не преследовал. После входа в атмосферу мы потеряли с ними контакт и надеемся, что вы поможете нам определить их местонахождение и вернуть на корабль.

– Это невозможно, – ответил холодно сенит. – Не сомневаюсь, вы знаете, что мы предоставляем убежище всем, кто в нем нуждается, и не можем заранее определить цель прибытия. Мы обеспечиваем защиту преследуемым, уже не позволяя покинуть ее. Простая система безопасности ставила заслон на пути преследовавших сотни лет, и мы не видим оснований пересматривать ее.

Скот через силу контролировал свой голос, стараясь убедить сенита.

– Вы можете сами их спросить, – предложил он, – и уверен, они скажут вам то же самое. Вы ведь способны исправлять подобные недоразумения.

Сенит не переставал твердить свое.

– Каждый, кто прибывает на Санктуарий, делает это по собственной воле. Не стоит вам беспокоиться о безопасности и благосостоянии своих друзей. На планете со всеми обходятся достойно, с уважением и предоставляют все земные блага.

Экран погас.

Скотт в отчаянии замахал рукой над панелью, настойчиво повторяя:

– Не отключайтесь! Не отключайтесь! Вы не поняли!

Скотт почувствовал, как его шею обхватили чьи-то нежные руки.

– Они слишком хорошо все поняли, – вздохнула Пиленна. – Просто им на это наплевать.

Скотт со всей силы ударил кулаком по лиловому столу.

– Как мне хотелось бы разнести эту планету на кусочки!

– Но ты этого не сделаешь, – ласково сказала орионка, умело массажируя ему плечи, отчего злость его постепенно уходила.

– Я не припомню случая, чтобы сениты говорили не правду. Твои друзья, вероятно, действительно наслаждаются достойным к себе отношением, уважением и земными благами, а с этим-то должно быть все в порядке, – ворковала Пиленна на ухо Скотту. Шотландец закрыл глаза, чувствуя свою скованность и беспомощность что-либо сделать. Скотт позволил Пиленне поласкать пальцами свою грудь. Затем он, поборов себя, резко встал.

– Мадам, – сказал он, вежливо поклонившись! – у меня еще слишком много дел, чтобы я мог позволить себе наслаждаться твоей компанией.

– Я ведь никуда не улетаю, – сказала она, улыбаясь. – Возможно, и ты останешься здесь.

Огромная волна ударила по маленькой лодке. Проливной дождь и порывистый ветер сорвали с мачты парус, который Спок героическими усилиями пытался спасти, заворачивая его вокруг балки. Лодку все же накренило, Спок потерял равновесие, парус вырвался из его рук и исчез в волнах. Маккой повис на румпеле, как будто это пошло бы на пользу. Лодку закружило в водовороте, и она стала неуправляемой. Капитан ухватился за весла, сознавая, что это единственное средство их спасения.

Шквал налетел неожиданно, уже после того, как берег исчез из виду, и они вошли в полосу тумана. До этого они чувствовали себя довольно уверенно: лодка весело бежала по волнам к новому месту назначения. Кирк еще помнил с детства кое-что об управлении лодкой, а Спок имел об этом смутное представление. Управлял Маккой, а они вдвоем подтягивали канатами парус. Вести лодку оказалось относительно нетрудно – до тех пор, пока ветер дул в спину. Даже после вхождения в туман они не упали духом, поскольку это означало, что приближался Кхиминг.

К несчастью, туман предвещал шторм, а неопытность в мореплавании не позволила им заметить усиливающееся беспокойство моря, говорившее о надвигающейся стихии. Они не успели увидеть перемены, и теперь ничего не оставалось, как выстоять.

– Пригнитесь! – закричал Кирк. – Держитесь середины!

Капитан больше всего боялся, что их смоет за борт.

Кирка, Спока и Маккоя бросало то вверх, то вниз, как наездников, оседлавших дикого скакуна. Неистово выл ветер, гром, казалось, готов был вытрясти из них души, молнии зигзагами пронизывали небо. Потеряв парус, Спок начал выбирать воду банкой, которую Билливог бросил в лодку в последний момент. Невероятно, но второй рукой Споку удавалось удерживать поперечный брус в одном положении, иначе им всем снесло бы головы. Кирка непреодолимо тянуло достать коммуникатор и связаться с "Энтерпрайзом", но он не мог и на секунду отпустить весла. Маккой съежился на корме, пытаясь удержать румпель. Плавание на плоту вниз по реке казалось Кирку легкой прогулкой по сравнению с кошмаром, в который они попали. Он насквозь промок и настолько был сыт водой, что дал себе слово никогда больше не принимать душ. Небо все сильнее чернело, но не от бушующего шторма. А что, если они сбились с курса и прошли мимо Кхиминга? Капитан прищурился, защищая глаза от бьющей в лицо водяной пыли, и старался не думать о худшем.

Наконец, как бы сжалившись, ветер стал стихать. Дождь все еще лил как из ведра, доставляя, однако, всего лишь неудобства, – теперь это уже не была бешеная гонка и зависимость от взбесившегося моря.

По очереди Кирк, Спок и Маккой подняли головы. Волны продолжали бить о лодку, но опасности они уже не представляли. Если бы не проливной дождь, то можно было бы подумать, что шторм терял силу.

Кирк перестал сжимать весла и передал одно Споку.

– Ты греби с левого борта, – приказал он, – а я буду с правого.

– В каком направлении мы идем? – спросил Маккой. – У меня в комплекте был компас, но те бандиты забрали его.

Кирк улыбнулся. Он почувствовал облегчение оттого, что все они остались живы.

– Ну, – предложил он, – давайте догадываться сами. В одном направлении должен находиться остров, в другом – Дохама, в третьем – тоже побережье. Если наш выбор окажется неверным, и мы поплывем в четвертом направлении, то попадем в открытое море.

Спок нахмурился и заметил:

– Вынужден не согласиться, капитан. Нам не нужно руководствоваться догадками. Шторм сопровождался изменением в направлении ветра в сто восемьдесят градусов. Следовательно, если мы поплывем против ветра, то пойдем в южном направлении к Кхимингу. Есть, однако, два неизвестных фактора, которые могут повлиять на наш курс: мы могли сбиться с пути, а, кроме того, ветер вновь может изменить направление.