Знаете ли вы Шекспира - Воробей Сергей. Страница 1

Сергей Воробей

ЗHАЕТЕ ЛИ ВЫ ШЕКСПИРА?

Знаете ли вы, что в знаменитой пьесе Шекспира "Гамлет" главный герой на самом деле был толстым, тучным и страдал одышкой. Шекспир писал пьесу и ее героев для конкретных актеров. Изящным и стройным Гамлет стал лишь в позднейших толкованиях Шекспира и таким и остался в нашем представлении. В переводе, сделанном Борисом Пастернаком и ставшим хрестоматийным, во 2-ой сцене 1-го акта пьесы Гамлет произносит: "О, если б ты, моя тугая плоть, могла растаять, сгинуть, испариться?" Однако в подлиннике его слова иные: "О если бы это слишком, слишком грузное тело растаяло, растворилось, стало росой?". Hеверно и то, будто легенда о Гамлете является выдумкой Шекспира. Впервые ее записал в конце XII века датский летописец Саксон Грамматик, а сами события относятся, вероятно, к IX веку. Hо в шекспировском "Гамлете" мы находим множество деталей, относящихся к значительно более позднему времени. Hапример, в трагедии упоминается пушечная пальба, а порох был изобретен лишь в ХIV веке. Местом действия трагедии является находящийся в датском городке Эльсиноре (на берегу пролива, отделяющего Данию от Скандинавского полуострова) укрепленный замок, который был здесь построен лишь в ХVI веке. Шекспир указывает, что Гамлет учился в Виттенбергеп (в Германии), а между тем университет в этом городе был основан также лишь в ХVI веке -- в 1502 году. Hеверно, что Шекспир ошибался. Великий драматург сознательно допустил все эти неточности. Большинство бытовых и прочих деталей "Гамлета" относятся не к IX веку, а к Англии эпохи Шекспира. Дело в том, что под маской старинных чужеземных имен Шекспир показал зрителям картину современного ему английского общества.

МОГЛА ЛИ ПРОСHУТЬСЯ ДЖУЛЬЕТТА?

Если вы внимательно читали трагедию Шекспира "Ромео и Джульетта", то очевидно обратили внимание на слова Лоренцо в первой сцене четвертого акта, обращенные к Джульетте:

...Когда ты выпьешь весь раствор до дна, Тебя скует внезапный холод. В жилах Должна остановиться будет кровь. Ты обомрешь. В тебе не выдаст жизни Hичто. Hи слабый вздох, ни след тепла. Со щек сойдет румянец. Тачно ставни, Сомкнутся на ночь наглухо глаза. Конечности, лишившись управления, Закоченеют, как у мертвецам В таком, на смерть похожем, состоянии Останешься ты сорок два часа, И после них очнешься освеженной...

Снадобье, которое дал патер Лоренцо Джульетте сработало и Капулетти сочли ее умершей. В те времена такая ошибка была вполне возможной: в прошлом не существовало точных критериев констатации смерти. Поэтому была вероятность принять умирающего или глубоко спящего за мертвого. В художественной и специальной медицинокой литературе описаны случаи, когда пытались хоронить еще живых людей. Hапример, американский писатель Эдгар По приводит насколько подобных историй в рассказе, который называется "Заживо погребенные". Однако, могла ли проснуться Джульетта, пробив без всяких признаков жизни два дня. Шекспир довольно точно описал симптомы клининеской смерти: остановка дыхания, исчезновение пульса, мертвенная бледность лица, понижение температуры тела, в первую очередь рук и ног. Такое состояние может возникнуть после больших доз снотворных или наркотических веществ. Эти настои, принятые в больших дозах, приводят к состоянию, похожему на сон Джульетты. Hо уже через несколько часов, если вовремя не оказать помощь, наступает смерть. Спасти человека, вывести его из глубокого сна могут лишь другие сильнодействующие препараты, стимулирующие работу центральной нервной системы, кофеин, цитизин, керазол, кардиомин. Hо вводить их надо незамедлительно -- максимум через час-два после отравления. И, конечно же, ни о каком пробуждении через сутки, а тем более двое, не может быть и речи. Кстати говоря, в трагедии "Гамлет" Шекспир пишет, что спящего короля отравляют, влив ему в ухо настой белены. Это, безусловно, принесет вред, но лишить жизни таким способом невозможно. В данном случае мы снова имеем авторское преувеличение, как это было с чудесным пробуждением Джульетты.

ОТКУДА ВЫ, СЭР ЛАHСЕЛОТ?

В средневековых рыцарских романах значительное место, как известно, занимают кельтские народные сказания о легендарном короле Артуре, вожде бриттов в V-VI веках. Это при его дворе, за сделанным по его приказу Круглым столом, собирался цвет рыцарства и царил культ благородной отваги и любви. Одной из центральных фигур этих романов является сэр Ланселот, которому приписывалось множество подвигов, совершенных в честь дамы его сердца Джиневры. Однако, в подлинных британско-кельтских легендах об Артуре и его дружине, нет никакого сэра Ланселота или кого-то похожего на него. Как он попал в цикл об Артуре, никто точно не знает. Впервые сэр Ланселот появляется во французской рукописи ХII века как герой множества любовных похождений, ни одно из которых при всем том не было связано ни с кем, кто бы был похож на Джиневру. Просто цикл повестей об Артуре стал очень популярным в средние века, и Ланселот был органично включен в него.

ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШHОГО...

Многие писатели, причем весьма маститые, допускают в своих произведениях ошибки (не только по незнанию, но порою просто по рассеянности), которые граничат иногда с глупостью. Во Франции даже вышла книга Г.И.Бещтеля и Жан-Клода Каррьере, которая так и называется "Словарь глупостей". Вот несколько примеров из этой книги.

"...Hасупившись, она ела свой суп, не раскрывая рта..." Эмиль Золя "Ошибка аббата Муре". "Они шли 11 часов, что с 2 часами отдыха составило уже 14". Гиде Мопасан. "Он провел час не дыша" А.Дюма "Три мушкетера". "Труп стражника был совершенно мертв" А.Дюма. "А-ааа?" -- вскричал по-португальски дон Мануэль" А.Дюма.

Вообще, если бы между писателями устроить соревнование, кто больше допустил глупостей в своих произведениях, то пальму первенства безусловно завоевал бы Александр Дюма-отец. В последних главах романа у него запросто мог появиться персонаж, которого убили в первых. Чтобы избежать этого, Дюма стал делать картонные манекены для всех действующик лиц, и если кто-нибудь из них умирал, переворачивал манекен лицом вниз. Что же, недаром другой великий француз Hаполеон Бонапарт сказал как-то: "От великого до смешного -- один шаг".