Свадебный наряд вне очереди - Воронцова Марина. Страница 10

– Где эту фотографию можно увидеть?! – я заерзала на месте.

– У папы, он ее выкупил, – задумчиво ответила Лика, – бешеные бабуленции, кстати, отдал. Уфологи оказались заточенные.

– Ха! Еще бы! – дернула ногой Мирзоян. – Они же основной гешефт имеют с торговли такой хренью.

– Интересно, – подумала я вслух, – а Никита знал о том, что у Эли есть отклонения?

– Вряд ли, – покачала головой Лика. – Он к этому ее увлечению, как к обычной придури относился. И к уфологам этим вместе с ней таскался. Журналы ей выписывал всякие, переводил статьи… Если бы знал, что у нее шизофрения, – не стал бы потакать.

"А вот и ошибаешься, – подумала я. – Очень часто родственники больного сами включаются в его бред. Когда я работала на "скорой", у нас была санитарка Люба. Ее муж, эпидемиолог, терроризировал всю семью страхом перед вирусами и бактериями. Утверждал, что эти зловредные микроорганизмы под воздействием радиации давным-давно мутировали и превратились в микроубийц. Дескать, истинная причина рака – это домашняя пыль. В результате Люба и две дочери добросовестно стерилизовали уличную обувь над паром, производили влажную уборку дважды в день и выслушивали нудные нотации каждый раз, когда глава семейства, залезая белой перчаткой под ванную или под кровать, обнаруживал там следы грязи. Долгие годы семья обслуживала папину мезофобию, навязчивый страх перед грязью, вместо того чтобы спровадить его на прием к психиатру".

– Слушай, – Маргоша заискивающе посмотрела на Лику и покачала носком ноги, – у тебя теплого ничего нет? Может, шуба какая надоела?

– Есть одна, – кивнула Домовая, – только она немодная.

– Это жаль, – вздохнула Мирзоян. – Но кто ж сейчас бедной студентке новую модную шубу отдаст? Перевелись на Руси меценаты…

Мы плавно перетекли в гардеробную. Пока Лика искала в необъятных шкафах надоевшую шубу, я снова выглянула в окно. Внимание мое привлекли предметы, вылетающие откуда-то сверху и звонко бьющиеся о газон.

– Что это? – спросила я у горничной.

– По всей видимости, – ровным, без тени эмоций, голосом ответила та, взглянув на осколки, – коллекция копилок. Я узнаю ее по цветочкам на черепках.

– Папа выкинул свою коллекцию копилок? – оживилась Лика, выглянув из шкафа. – Совсем дело плохо. Надо Борису Яковлевичу звонить. Представляете, Александра Александровна, он, в смысле папа, не Борис Яковлевич, в последнее время начал вещи из окон вышвыривать. Вчера мобильниками кидался, позавчера – бутылками.

– Мобильниками?! – Маргоша возмущенно фыркнула. – Лучше бы раздал… А че это его так колбасит?

Лика не успела ответить. В дверь влетел высокий чернявый субъект, нездоровой худобы. Одет он был в радужно-полосатые вельветовые брюки, бархатный бадлон и ботинки с узкими длинными носами.

– Лика! Ну сколько можно! – театрально возмутился он. – Второй раз ты вычеркиваешь стаю голубей! Неужели снова объяснять, что сейчас модно сразу после венчания выпускать стаю белых голубей! Я, лучший церемониймейстер, готовлю свадьбу, и ты, как дура, выйдешь без голубей! Я не могу так рисковать своей репутацией! И потом, я их уже заказал! Голуби будут! Только не надо возражать! Представь себе – ты с Никитой выходишь из церкви, маленькие девочки сыплют тебе под ноги лепестки белых роз, гости ликуют, а в небо взмывает стая белоснежных голубков и…

– И все в дерьме, – подвела итог неромантичная Марго.

Субъект сложил руки на груди и укоризненно уставился на Мирзоян.

– Тебя кто спрашивает? Скажи мне, кого интересует твое дилетантское мнение? Я, – товарищ показал на свою впалую рахитичную грудь длинным узловатым пальцем, – устраивал свадьбу Наташи Ветлицкой! Она выходила замуж девятый раз! И может высказывать свое мнение, а ты нет!

– Познакомьтесь, – обратилась ко мне Лика, – это Жорж.

– Церемониймейстер, – щелкнул каблуками тот и поклонился.

– А это Александра Александровна Ворошилова, мой преподаватель хороших манер, – представила меня Лика.

– О! – Жорж обошел меня кругом. – О! Домовая, ты выросла в моих глазах! Я, честно признаться, давно хотел подбросить эту мысль, но мне было лень объяснять, зачем тебе хорошие манеры. Александра Александровна, в таком случае я бы хотел немедленно обратиться к вам за консультацией, вы позволите?

Церемониймейстер, не дожидаясь ответа, ухватил меня под локоть и начал прогуливать туда-сюда вдоль гардеробной.

– Чрезвычайный интерес и горячие споры вызывает вопрос салфеток. Я утверждаю, что бумажные салфетки в любом исполнении – это моветон. А полотняные салфетки тяжелы, их затруднительно перевозить. К примеру, во время фуршета во дворце бракосочетания – бумажные салфетки были бы удобны, или на венчальном пикнике. Но на торжественном ужине уместны только полотняные салфетки. И все же, с точки зрения эксперта, пролейте свет на этот вопрос. Возможно ли применение бумажных салфеток?

– Гхм!

Я приняла вид ученой гусыни и, заложив руки за спину, изрекла:

– Видите ли, Жорж. Правила хорошего тона – не догма. По сути – они созданы для того, чтобы обеспечить легкость и изящество процесса жизни. Наши предки пользовались полотняными салфетками, потому что технология производства бумажных отсутствовала. Посему можно заключить, что использование салфеток из древесной целлюлозы в тех случаях, когда это удобно и эстетично, отнюдь не моветон.

– Хм… – Жорж принял глубокомысленный вид и приложил палец ко лбу. – Вы так считаете?

– Определенно.

Секунду мы с Жоржем смотрели друг на друга с самыми серьезными лицами.

– Какой бред! – всплеснула руками Марго.

Жорж возмущенно топнул ногой и с писком "И-и-и!" принялся легонько колотить ладошками по ее широкому костистому плечу.

– Ненавижу, ненавижу! Гнусная стерва, убийца прекрасного!

Мирзоян со смехом отпихивала церемониймейстера. Тот не унимался. Наконец девушка разозлилась и, схватив Жоржа за шкирку, дала ему пинка под зад.

– Я расцениваю это как сексуальное домогательство, – заявил тот, скрестил руки на груди и отвернулся. – Жду извинений!

– Пожалуйста, – Марго вытянула свою худющую, костяную ходулю и влепила Жоржу еще один пинок.

Тот развернулся с непередаваемой экспрессией возмущения.

– Это нельзя! Это совершенно невозможно! Домовая, тебе придется оплатить это унижение! Я нанят для устройства свадьбы, а не для того, чтобы меня публично унижали! Ты меня слушаешь? Анжелика, сделай милость, выйди из шкафа, когда я с тобой разговариваю! Александра Александровна, – обиженный Жорж повернулся ко мне и заломил руки, – ну скажите хоть вы! Разве это вежливо, говорить с человеком из шкафа?

– Скажите, Жорж, – обратилась я к нему, – а свадьбу Эли Гавриловой не вы случайно организовывали?

– Естественно, нет! – церемониймейстер моментально прекратил драться с Марго. – Я не имел к этому фарсу ни малейшего отношения! То, что невеста была в красном платье, – это еще можно понять и простить! Но весь ужас, который творился дальше! Нет уж, увольте.

– Что за ужас? – я уселась на пуфик, не в состоянии больше держать спину идеально ровной. Хорошая осанка требует очень сильных мышц, а у меня таковые отсутствуют.

– Ну, во-первых, эти пчелы. Целый рой индийских пчел-убийц! Должно быть, у какого-нибудь фермера рой поделился, а он, дурак, и не заметил. Хорошо, что на свадьбу пригласили директора "Атриум-фильма". Тот, по чистой случайности, вез в багажнике дымовые шашки. Вообще идея справлять главный праздник в жизни на природе – идиотская от начала до конца.

Причем не в парке, а в глухом лесу! Мы же не в Калифорнии обитаем! Мадам Гавриловой на платье упала гадюка. Это, во-вторых, прошу заметить. Она едва не поседела. Опять же на счастье, у нее от шока случился паралич, и она не смогла даже пальцем шевельнуть! Змея уползла, не причинив ей никакого вреда. В-третьих, фейерверк. Ну кто так устраивает фейерверки? Если бы не я, от Шурика Гаврилова не осталось бы и зубов!

– Шурик – Элин брат, – пояснила Лика, – там с пиротехникой чего-то перемудрили. Установили на манер противопехотных мин. Заряд человека может разорвать в клочья. Шурка уже ногу занес, но, слава богу, Жорж его на руки подхватил.