Свадебный наряд вне очереди - Воронцова Марина. Страница 29

– Ну и дура! – последовал гневный окрик. Для пущей убедительности Гриша стукнул кулаком по крыше машины. Ксюша вздрогнула, будто удар пришелся по ней самой. – Проследите, чтобы она ничем не догонялась. Ее в таком состоянии вечно на подвиги тянет.

Последнее было адресовано мне.

– Слушаюсь.

Я взяла под козырек, мысленно проклиная идиотскую ревность Ксюши. Мне так и не удалось спросить про акулу. Впрочем, сейчас еще не поздно.

– Гриша, извините, но вы не могли бы сказать пару слов о смерти Александра Гаврилова? Читатели до сих пор интересуются трагедией в этой семье. Скажу вам честно, изучение ночной жизни Санкт-Петербурга было предлогом. Я хотела поговорить с вами о том, что случилось в море.

Гриша обернулся, секунду на меня смотрел, потом спросил:

– Вы не журналистка, правда?

Я оторопела и сразу ответить на вопрос не смогла.

– Света Абрамова, которая ведет "Светскую хронику", показывала мне сюжет о вас.

– Подождите, мне кажется, там ведущую зовут по-другому… Недавно про меня показали сюжет, который навел двух ловких мошенников на гениальную мысль. В "Светской хронике" меня изобразили этакой скучающей идиоткой, которая, начитавшись "макулатурных" детективчиков, решила заняться сыском. От нечего делать. На следующий же день ко мне явилась девушка… Впрочем, не стану утомлять подробностями предыдущего дела [3].

– Лана Попенхайен, – улыбнулся Гриша. – Это псевдоним. Александра Александровна, вы можете ничего не говорить, я все равно узнаю, кто вы и зачем вас наняли. Такие новости в тусовке разлетаются легко.

– Простите, но вы не могли бы сохранить свои познания в тайне до воскресенья, – мне стало невыносимо жарко.

– А что должно случиться в воскресенье? – ответил вопросом на вопрос Гриша. – Дайте-ка я угадаю – свадьба Шерера и Лики Домовой? Так? Если вы надеетесь найти к этому времени Эльку, и не думайте. Знаете, что по этому поводу говорят? Мне Шурик как-то раз проболтался, что его отец держит дома в сейфе десять лимонов баксов. На тот случай, если государство вдруг решит его накрыть. Поводов арестовать Гаврилова, поверьте, хватало. Так вот, именно на этот случай Леонид Аркадьевич держал в ангаре небольшой самолет и деньги, чтобы в случае чего оперативно смыться. Элька своих родных ненавидела. Честно хотите? Я считаю, что она сама подстроила свое исчезновение, пришила мамашу с папашей, забрала деньга и смылась. Только вы это никогда не докажете и ее саму не найдете.

– А брат, Александр Гаврилов? – еле слышно спросила я, не чувствуя асфальта под ногами.

– Несчастный случай, можете поверить. Шурик – единственный из своей семьи, кто погиб в результате самого несчастного из всех несчастных случаев в мире. Из тысячи акул на человека нападает только одна. И эта самая акула-маньяк попалась на пути Шурика. Он даже погрузиться не успел толком! Спрыгнул в воду с лодки и… Вы не смотрите на меня так! Это я сейчас обо всем легко рассказываю, а первое время спать не мог, у психотерапевта лечился… Появилась эта тварь и раскусила Шурика пополам. На кровь тут же другие приплыли. Они же запах чувствуют.

Я задумалась. Акула – одно из самых древних существ на Земле. Сохранилась в неизменном виде со времен динозавров. Каждый школьник из курса биологии знает, что реагирует она на запах и движение, а также держится ближе к поверхности воды. Жабры акулы забирают воздух, когда она движется. Если акула будет обездвижена или заплывет слишком глубоко, где кислорода мало, то может утонуть. Напасть на Шурика хищница могла, если он свалился прямо ей на нос. Маловероятно, что Гаврилов полез в воду, заметив поблизости крупную акулу!

– Удивительно. – я посмотрела на Гришу, потом оглянулась на притихшую Рыбникову.

Девушка сидела как мышка, периодически поглядывая на своего милого. Мол, видишь, как я хорошо себя веду.

– Из тысячи акул – одна! Вероятность ее встретить – меньше сотой доли процента! И досталась именно Гаврилову! Прямо рок какой-то, – я всплеснула руками.

– А что тут странного? – Гриша улыбнулся. – Вот, к примеру, каковы, на ваш взгляд, шансы встретить динозавра на Невском проспекте?

Я не стала отвечать. По-моему, никаких. – Не знаете? – еще шире улыбнулся Гриша. – А я вам скажу – пятьдесят процентов. Либо встретите, либо нет. Ну, пока. Отвезете Ксюшу домой, хорошо? Знаете, – Гриша проникновенно посмотрел мне в глаза и "признался":

– я ее очень люблю!

Прозвучало до такой степени фальшиво, что мне стало за Гришу стыдно. Или он считает всех вокруг круглыми идиотами, или настолько уверен в себе, что может позволить любые провокации.

– Я тоже тебя люблю, Гриша! – завопила Ксюша, пытаясь выбраться из машины, но молодой человек повернулся к нам спиной и спокойно пошел обратно к дому.

– Он слышал, – заверила я девушку, садясь на водительское место.

– Я поведу! Мне машину дали! – заныла Ксюша.

– Да уж! Тебе только машину сейчас вести, гаишников еще для полного счастья не хватало. Куда ехать?

– На Конногвардейский, – всхлипнула Рыбникова.

Дорогой Ксюша жаловалась мне на окружающих.

– Знают, что я ревнивая, – и провоцируют! Специально, для прикола! Я как дура выгляжу!

– Ксения, но ведь ты вполне можешь вести себя прилично! Если Гриша тебя любит – то беспокоиться не о чем, а если нет – незачем.

– Не могу смотреть, как к нему кто-то прикасается, смотрит на него!

– Почему? На нем же не стоит клеймо, что это твоя собственность. Или ты думаешь, что теперь он должен сесть в высокий терем и перестать общаться с людьми?

– Понимаете, у меня комплекс неполноценности, – заявила Рыбникова после минутного молчания. – Мне кажется, что все женщины меня в чем-то превосходят – кто-то умнее, кто-то симпатичнее, спортивнее выглядит. И поэтому…

– Понимаешь, Ксения, люди, которые действительно считают, что они в чем-то хуже других, сидят тише воды ниже травы. У меня была подруга, решившая, что ей не дано работать с цифрами, и она стала врачом-стоматологом. Ей и в голову не пришло ломиться на физмат или экономический факультет.

– При чем тут это? – буркнула девушка.

– Да при том, что если бы ты действительно считала себя недостойной Гриши, ты бы не колошматила тех, кто "достойней". А так получается, что ты пытаешься силой заставить всех признать, что Ксюша Рыбникова самая достойная! У тебя самооценка явно завышенная, раз ты имеешь наглость требовать от других восхищения!

– Остановите, я выйду! – возмутилась Ксюша.

– Пожалуйста, – я тормознула у тротуара.

– Если со мной по дороге что-нибудь случится, вы будете виноваты! – заявила Рыбникова.

– Нет, дорогая, виновата будешь ты сама. Я же не выбрасываю тебя из машины силой, правда?

– Вы старая дура! – заявила Ксюша и, надувшись, замолчала.

– Слова человека, измученного комплексом неполноценности, – вздохнула я, и мы покатили дальше. Оставшуюся часть пути Рыбникова изображала смертельно оскорбленную и замкнулась в гордом молчании.

Когда я вернулась в Стрельну, прямо возле дверей меня встретил Бекетов.

– Василий Петрович хотел вас увидеть, как только вы вернетесь.

Дворецкий провел меня в столовую, где Домовой ужинал. В гордом одиночестве доедал поросенка.

– Присаживайтесь, – обратился он ко мне.

– Спасибо.

– Есть хотите?

– Не откажусь, – я расправила на коленях салфетку.

– Как продвигается обучение Лики хорошим манерам? – спросил Домовой, наливая мне в бокал вина.

– Отлично…

Мне стало не по себе. К чему такие вопросы?

– Вы ведь уже познакомились с Никитой? – Василий Петрович внимательно следил за моей реакцией.

– Не так чтобы близко…

Только чувство сильного голода спасло меня от нервного сухого кашля. Слишком много слюны выделялось при взгляде на стол. Официант тем временем отрезал мне ломоть свинины и положил на тарелку.

– Он похож на страстного влюбленного, как вы думаете? – Домовой чуть подался вперед.