Проклятие тигра - Хоук Коллин. Страница 46

В результате я понесла какую-то чушь:

— Девушку нужно увлечь, а просить разрешения это вообще… вообще… старомодно и вчерашний день. Где эффект внезапности? Разве так выглядит настоящая пылкая страсть? Нет, это сплошная скука. Старомодное чудачество. Если тебе нужен ответ, то вот он… нет!

«Дура несчастная! — промелькнуло у меня в голове. — Ты только что назвала этого красивого, доброго, синеглазого принца старомодным чудаком!»

Рен смотрел на меня так долго, что я успела увидеть боль в его глазах, затем его лицо вновь приняло бесстрастное выражение. Затем он быстро поднялся, церемонно поклонился мне и тихо сказал:

— Я больше никогда не попрошу тебя об этом, Келси. И приношу извинения за свою бесцеремонность.

С этими словами он превратился в тигра и удрал в джунгли, а я осталась проклинать себя за собственную тупость.

— Рен, постой! — завопила я, но было уже поздно. Он ушел.

«Как я могла так ужасно оскорбить его? Теперь он меня возненавидит… Зачем, зачем я это сделала? — В глубине души я понимала, что наговорила все эти глупости только от волнения, но это нисколько меня не оправдывало. — Неужели он серьезно сказал, что больше никогда меня не попросит? Но ведь я так хочу, чтобы он попросил!»

Я снова и снова прокручивала в уме свои ужасные слова и придумывала взамен них другие, хорошие и удачные. Неужели трудно было сказать: «Я думала, ты никогда не попросишь» или «Я как раз хотела задать тебе тот же вопрос»?

А еще можно было без всяких слов обнять его и поцеловать первой. Или просто сказать: «Да» — и никаких проблем. Не говоря уже о возможности блеснуть красивыми штампами, вроде: «Как пожелаешь» или «Поцелуй меня. Поцелуй, как в последний раз!», а то и «Я запала на тебя с первого взгляда». Рен все равно не смотрел никаких фильмов, так что можно было не стесняться. Но нет, как же! Вместо этого я, как попугай, снова и снова талдычила об этом пресловутом «разрешении».

Рен не возвращался до самого заката, предоставив мне уйму времени проклинать себя за тупость.

Ранним вечером этого дня, когда я сидела на своем нагретом солнцем камне с дневником на коленях и ручкой в руке, глядя в никуда и до слез жалея себя, в джунглях позади лагеря послышался какой-то шум.

Я испуганно охнула, увидев крупную черную кошку, выходившую из-за деревьев. Она обошла вокруг палатки и остановилась, обнюхивая мое одеяло. Потом подошла к костру и немного посидела возле него, ничуть не боясь пламени. Через несколько минут кошка вскочила и снова бросилась в джунгли, но только для того, чтобы вскоре выскочить на поляну с другой стороны. Я оцепенела, надеясь, что хищник меня не заметит.

Эта черная кошка была намного крупнее пантеры, напавшей на меня в джунглях возле пещер Канхери. Когда она приблизилась к моему камню, я разглядела темно-серые полоски на угольно-черной шкуре. Блестящие золотые глаза зорко оглядели лагерь, словно обдумывая что-то. Я никогда не слышала о черных тиграх, и все-таки это был тигр! Должно быть, он не заметил меня, поскольку еще немного покружил по лагерю, шумно принюхиваясь, и скрылся в джунглях.

На всякий случай я еще долго сидела на камне, выжидая, когда хищник уберется подальше. Но время шло, кругом все было тихо, к тому же у меня затекли ноги, поэтому я решила встать. В тот же миг из джунглей вышел мужчина. Он решительно направился ко мне, медленно осмотрел меня с ног до головы и сказал:

— Так-так-так. Мы полны сюрпризов, верно?

Мужчина был одет в черные брюки и черную рубашку. Он был очень красив, однако намного смуглее и темнее Рена. Кожа оттенка старинной бронзы, волосы цвета воронова крыла, длиннее, чем у Рена, но тоже откинутые назад со лба и слегка вьющиеся. И золотые глаза с медными крапинками. Как бы точнее определить их цвет? Я впервые видела такие глаза. Они вызывали мысли о пиратском золоте — да-да, это был цвет старинных золотых дублонов. И вообще слово «пиратский» очень подходило незнакомцу. Его портрет так и просился на обложку исторического любовного романа, в котором ему была бы отведена роль коварного соблазнителя. Мужчина улыбнулся мне, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.

Я сразу поняла, кто он такой. Это был брат Рена. Они оба были потрясающе красивы, и в обоих чувствовалась царская кровь. Они были примерно одного роста, хотя Рен был чуть выше, стройнее и мускулистее, а его брат выглядел более коренастым и приземистым, с более накаченными руками. Я сразу решила, что брат Рена больше похож на отца. Сам же Рен, с его ярко выраженными азиатскими чертами — золотистой кожей и миндалевидным разрезом синих глаз — наверное, был копией своей матери.

Как ни странно, я нисколько не испугалась, хотя моментально почувствовала скрытую опасность. Почему-то мне сразу показалось, что в этом принце тигриная сущность преобладает над человеческой.

— Прежде чем вы что-то скажете, — выпалила я, — хочу поставить вас в известность о том, что я знаю, кто вы такой. Как и то, чем вы знамениты.

Он шагнул вперед, стремительно преодолев разделявшее нас расстояние. Потом бесцеремонно приподнял мое лицо за подбородок и стал разглядывать.

— И кто же я, по вашему мнению, такой и чем знаменит, прелесть моя?

Голос у него был глубокий, вкрадчивый и шелковистый — совсем как горячая карамель. Я заметила, что он говорил с более сильным акцентом, чем Рен, и при этом немного запинался, словно очень давно не пользовался человеческой речью.

— Вы — брат Рена, который предал его и увел его невесту!

Глаза его потемнели, и я почувствовала холодок страха. Брат Рена щелкнул языком.

— Ай-ай-ай. Очень некрасиво. Где ваши манеры? Мы с вами даже не представились друг другу, а вы уже предъявляете мне какие-то чудовищные обвинения! Меня зовут Кишан.

Он взял прядь моих волос, покрутил ее между пальцами, а потом слегка поклонился мне.

— Что ж, должен отдать должное Рену. Он всегда умел окружать себя красивыми женщинами.

Я хотела было отстраниться, но тут из джунглей донесся свирепый звериный рык, а затем Рен, ломая кусты, вылетел на поляну и с рычанием взвился в воздух. Его брат поспешно оттолкнул меня в сторону и тоже прыгнул, на лету превратившись в черного тигра, которого я уже видела раньше.

Рен был вне себя от ярости. Он рычал так громко, что его рев дрожью отдавался в моем теле. Два тигра со страшным стуком столкнулись в воздухе и тяжело рухнули на землю. Потом они покатились по траве, полосуя друг друга когтями и кусая повсюду, куда могли дотянуться.

Я на четвереньках отползла подальше и спряталась за какими-то кустами возле водопада. Конечно, я кричала на братьев и пыталась их остановить, но они ничего не слышали за шумом битвы. В какой-то момент два огромных тигра откатились в стороны и уставились друг на друга. Потом оба припали к земле и, покачивая хвостами, изготовились к прыжку.

Тигры медленно кружили вокруг костра, так что он все время оставался между ними. Они не прыгали, а только злобно рычали, пожирая друг друга взглядом. Я решила, что если хочу вмешаться, то нужно делать это прямо сейчас, пока их когти упираются в землю, а не рассекают воздух. Я медленно приблизилась к тиграм, стараясь держаться возле Рена.

Собрав всю свои храбрость, я начала:

— Прошу вас, прекратите. Оба. Вы же братья. Неважно, что было в прошлом. Сейчас вам нужно спокойно сесть и поговорить друг с другом.

Я с мольбой посмотрела на Рена:

— Ты же сам хотел разыскать его! Теперь у тебя есть возможность поговорить с ним, сказать ему все, что ты хотел!

Я перевела глаза на Кишана.

— А ты! Рен так долго был пленником проклятия, мы с ним стараемся помочь вам обоим! Ты должен выслушать его, а не драться!

Рен превратился в человека.

— Ты права, Келси, — резко бросил он. — Я пришел сюда для того, чтобы поговорить с ним, но теперь вижу, что ему нельзя доверять. В нем нет… и следа готовности к разговору. Напрасно я пришел сюда.

— Но, Рен…