Гламур в шоколаде - Молчанова Ирина Алексеевна. Страница 16

– Разберемся, – пробормотал Константин Викторович.

– А почему тогда она – домой? Нужно ее наказать, – воскликнула белобрысая, да так мастерски разыграла возмущение, что Инна ощутила подступающий гнев.

Директор кивнул на дверь:

– Инна – домой, Женя – ко мне в кабинет.

Инна взяла со стула рюкзак и, проходя мимо Кристины, сильно толкнула ее. Белобрысая взвизгнула и начала падать. Если бы не стоявший рядом Максим, Кристи бы рухнула, а так ей удалось устоять на ногах.

– Молись, коза, – сладким голосом протянула Инна, – скоро увидимся!

– Да ты… овца… овечка!.. – истерично заорала ей вслед Кристина.

Инна услышала, как Константин Викторович пробормотал: «За что мне этот зверинец», и вышла из столовой.

Домой она брела, совершенно опустошенная и раздавленная. Челюсть болела, а еще жгло в том месте, где на руке содралась кожа, кружилась голова. В кабинет директор ее не позвал, но это даже радовало. Какие чувства в красивом мужчине может вызвать избитая потрепанная девица? Жалость, и то сомнительную, а ей хотелось чуточку внимания, самую каплю! Чтобы стало все как прежде: он бы останавливался на переменах перекинуться с ней парой словечек, почаще спрашивал бы ее на уроках, приглашал бы хоть иногда в свой кабинет…

На улице выпал снег – выпал уже неделю назад, а она и не заметила. Не до этого ей было. Все ее мысли занимала любовь! Жестокая эта штука, очень быстро поняла Инна. Она смеялась раньше над подругами, влюбленными в звезд кино или эстрады, а сама оказалась нелепее их всех, вместе взятых, втюрившись в директора школы. Инна подняла глаза, взглянула на дорогу и увидела Артема. С того самого дня, когда они ходили в цирк, он словно сквозь землю провалился. Теперь она поняла причину. Больно не было, лишь обидно немного, и то только потому, что слишком уж натерпелась она от этих двоих! Голубоглазый наглец шел за ручку с ее бывшей лучшей подругой Катькой, ребята о чем-то мило разговаривали и ее не увидели.

Инна громко вздохнула.

«А ведь каждый раз он выглядел таким искренним! Только самый настоящий подлец умеет так заморочить голову», – Инна отвернулась с намерением больше никогда не вспоминать об этих двоих, особенно о любителе ходить в цирк, поэтому не видела, как Артем несколько раз обернулся.

Дома, лежа в обнимку с Героем на кровати, она пила крепкий чай, заедала сухариками и думала, думала… Частенько мысли возвращали ее на улицу, где она увидела Артема с Катей. Все-таки она была уязвлена, сколько ни пыталась убедить себя в обратном. Со дня их последней встречи ей хотелось снова увидеть его, она даже иногда жалела, что не дала парню номер своего телефона.

– Плевал он на меня, – объяснила она Герою, от звука ее голоса завилявшего хвостом. – Никому я не нравлюсь, чертовщина какая-то, а ведь было время… – Инна умолкла и погладила пса. – Оружие… вот что мне нужно! Как там Ваня говорил – новая история, идеальнее прежней? – Она поймала свой задумчивый взгляд в зеркальной дверце шкафа и усмехнулась: – Только сперва нужно залечить фингал!

Герой негромко подал голос, явно соглашаясь, что с фингалом в полчелюсти ни одно первоклассное оружие Инне не поможет.

Лечение затянулось, Инна даже не ожидала, что придется так долго ждать. Зато она успела все продумать и теперь готовилась сразить эту несчастную школу наповал – вместе с ее директором! Спрятанное на антресоли барахло тупой блондинки было благополучно возвращено в шкаф, косметика и украшения тоже заняли свои законные места. Мама причитала, папа смеялся, Герой лаял – Инна снова нарастила ногти. Волосы она перекрашивать не стала, лишь помыла их оттеночным шампунем, чтобы избавиться от рыжины. Линзы остались в прошлом, история – новая, и она хотела стать новой. То, что в итоге получилось после долгих примерок, ради чего она поднялась за два часа до школы, ей понравилось. Маме – не очень, но, кроме запаха корвалола, растекшегося по всей квартире, отношение к внешнему виду дочери ничем не было выдано.

Инна специально пришла в школу позже обычного, чтобы уж наверняка всех застать. Так и получилось. Она сдала в гардероб свою новенькую шубку, купленную ей отцом в качестве утешения, чтобы отвлечь дочку от синяка на лице. Уборщица негромко присвистнула, глядя на ее короткую вельветовую юбку, белый в тон юбке тонкий свитер, кожаные сапоги до колен и маленькую черную сумочку. Инне сейчас позавидовала бы любая модница. Модельной походкой, которую она уже успела подзабыть и которую ей пришлось заново разучивать дома, девушка прошла по первому этажу. Ее заметили, а как же иначе, она сделала для этого абсолютно все! Девчонки переводили друг на друга ошеломленные взгляды, мальчишки таращили на Инну глаза и издавали характерные звуки восхищения.

Первой жертвой ее нового оружия по собственному желанию стал драчун Женька, очевидно, директор провел-таки с ним воспитательный разговор. Он подошел к Инне, извинился за удар в челюсть и поклялся, что такого больше никогда не повторится. Инна благородно простила хулигана и, следуя своей новой, идеальной истории, коснулась наращенным ноготком его щеки, где все еще не зажила царапина, прошептав:

– Шрамы украшают мужчин!

Больше от нее ничего и не потребовалось. Женя уже был готов служить ей, как когда-то служил Кристине. За ним потянулись и другие, каждый хотел в первых рядах извиниться за свое прошлое поведение. Подходили одни мальчики, девчонки сторонились, но они-то как раз и не были Инне нужны. По ее расчетам, все они приползут, не сейчас, так потом, когда ее коронует мужская часть школы. Все складывалось куда удачнее, чем она предполагала! Под руку с Ваней она на первой же перемене прогуливалась по школе в надежде встретить Кристину, но парень ее разочаровал, сказав, что ее соперница заболела. Поразмыслив, Инна пришла к выводу, что болезнь Кристины ей даже на руку: никто не будет путаться под ногами, пока она завоевывает мальчишеские сердца.

– Я думал, ты никогда не сообразишь, – журил ее Ваня. – Жека всем говорит, что его удар был сродни поцелую принцем лягушки, которая превратилась в принцессу.

– У Жеки мания величия, – усмехнулась Инна, нервно поглядывая на часы.

– Торопишься поразить нашего директора? – проницательно покосился на нее парень.

– Ерунда, боюсь, его можно поразить только посредством какой-нибудь химической реакции.

Ваня хмыкнул.

– Посмотрим-посмотрим. – Он приобнял ее за плечи. – Куколка моя, мы украсим нашими фотографиями доску почета!

Она высвободилась.

– Доску почета? Ты серьезно? Константин Викторович все-таки…

– Да-да, он ввел доску почета. А в чем дело? Почему ты хмуришься?

– Неприятные воспоминания.

– Да ну, не глупи. Отличная идея с этой доской, я был всеми руками и ногами «за», кстати, большинство ребят тоже.

– Наверное, ты рядом с Кристиной планировал висеть на этой доске? – беззлобно фыркнула Инна.

– Нет, с тобой и планировал. Я-то думал, ты обрадуешься, узнав про доску, возьмешься за ум. Хотя, честное слово, твоя последняя выходка – драка с Жекой – меня просто убила.

– Больше я не собираюсь драться, – пообещала она, снова взглянув на часики.

Прозвенел звонок, и только тогда Инна отправилась в класс. Уже все зашли, она постучалась и дождалась, пока Константин Викторович сам ей откроет.

– Извините за опоздание, – произнесла она, не торопясь входить в класс.

Директор быстро справился с удивлением и кивнул ей. Пусть на мгновение, но он восхитился Инной, и это сторицей окупило все ее страдания.

Константин Викторович попросил всех открыть учебники и покосился на нее, когда она этого не сделала. В ее маленькую сумочку тетрадки-то с горем пополам помещались, затолкать в нее учебник было бы верхом кощунства.

– Инна, у тебя нет учебника? – наконец спросил он.

Она в гимназии никогда не носила с собой учебники и всегда легко выходила из сложной ситуации, что и сейчас собиралась проделать. Инна взяла сумочку, ручку с тетрадью, поднялась и, пройдя до третьей парты, где сидел ее одноклассник, присела рядом с ним.