Теория заговора - Деружинский Вадим Владимирович. Страница 51

Мне тут характерными кажутся слова: «для того, кто прошел школу совка, отсутствие информации — это тоже информация». Как видим, школа Теории заговора активно воспитывала нас в духе конспиративистских идей со времен СССР. Что касается версии автора статьи о столкновении (но все таки не таране, как он полагал), то в дальнейшем, как мы увидим, она найдет свои фактические обоснования…

Последние живые на «Курске»

В 2001 году в российской прессе появились отрывки из еще не опубликованной книги «Опустевший причал», посвященной АПЛ «Курск». Ее автор — капитан 1 ранга, сотрудник журнала «Морской сборник» Владимир Шигин. Он собрал уникальные материалы, проливающие свет на тайну гибели подводной лодки. В том числе Владимир Шигин восстановил трагические события, происходившие в девятом отсеке субмарины сразу после взрыва.

Российская пресса писала:

Как показало воссоздание событий, у подводников действительно были шансы дождаться помощи — они могли ждать 9 суток. Однако произошла еще одна трагедия. Еще одна катастрофа — уже для оставшихся в живых в девятом отсеке…

Что происходило в девятом отсеке АПЛ «Курск» после того, как на лодке прогремели взрывы? Наверное, никогда еще в истории нашего флота внимание всей страны не было так долго приковано к одному из отсеков подводной лодки. С ним, с этим отсеком, связывали все мы свои надежды во время спасательной операции в августе 2000 года. И именно девятому отсеку было суждено вписать последнюю и самую страшную страницу в трагедию «Курска». Из всех отсеков АПЛ девятый — самый маленький по размеру. В техническом описании он так и зовется: кормовой отсек-убежище.

Восстанавливая события того трагического дня, Владимир Шигин пишет:

К 13 часам 12 августа в девятом отсеке собралось двадцать три человека. Это были все, кто к этому времени оставался в живых. Общее командование взял на себя, вероятнее всего, капитан-лейтенант Дмитрий Колесников. Почему вероятнее всего? Потому, что ни в одной из двух найденных записок об этом не сказано однозначно, однако бумаги, найденные в кармане Дмитрия Колесникова, позволяют предположить, что командовал именно он. Помимо записки, в его кармане оказался список всех двадцати трех остававшихся на тот момент в живых подводников. Возле каждой из фамилий стояли галочки. Скорее всего, Колесников время от времени проводил перекличку личного состава. По крайней мере, он это проделал дважды — в 13 и 15 часов.

Каково было моральное состояние оказавшихся в девятом отсеке? Будучи профессионалами, все прекрасно понимали трагичность ситуации. Однако паники не было. Сейчас об этом можно говорить уже с полной уверенностью. Исчерпывающий ответ на этот вопрос дали врачи, производившие обследование поднятых на поверхность тел. Как известно, в человеческом организме имеются определенные запасы гликогена (сахара и глюкозы). Наибольшее количество сахара и глюкозы находится в печени и в мышцах. Меньше — в крови. Гликоген — это мощное энергетическое средство, своеобразный стратегический запас человека на случай стрессов. Так вот, обследование тел поднятых из девятого отсека подводников показало, что в их печени и мышцах ни глюкозы, ни сахара не было. Это означает лишь одно: все пережили сильнейший стресс. Да другого и быть не могло: что еще должен чувствовать человек, когда лодку сотрясают один за другим два взрыва, после чего тухнет даже аварийное освещение, лодка бьется о дно, а через носовые переборки хлещет вода? Кто бы мог воспринять это с ледяным спокойствием? Да никто! Ясно, что все оставшиеся в живых пережили сильнейшее нервное потрясение.

Однако, как сообщает Владимир Шигин, врачи обнаружили и иное. В крови поднятых подводников гликоген присутствовал, причем его содержание было даже выше нормы! Это означает, что запасы его не были израсходованы до конца, то есть стресс был, но он был кратковременным, а затем люди успокоились. Если бы оставшиеся в живых пребывали в состоянии паники, их организмы «поглотили» бы и последние резервные запасы гликогена, но этого не произошло.

Собственно говоря, сама картина происходившего в девятом отсеке была воссоздана в первую очередь по исследованиям медиков. Причем медики считают, что эта картина весьма точна.

Владимир Шигин продолжает:

Итак, наличие спокойной и деловой обстановки в девятом отсеке можно считать доказанным. Чем занимались подводники? Прежде всего, они «поддули» отсек, то есть создали в нем повышенное давление, чтобы избежать поступления воды. Во второй записке, найденной немного позднее первой, говорится, что давление в отсеке было повышено до 0,6 килограмма на квадратный сантиметр. Этот же показатель видели и водолазы на манометре девятого отсека. Вода в отсеке была, но ее уровень не превышал 15–20 сантиметров. Аварийное освещение не работало. Аккумуляторные батареи на «Курске» размещались в трюме первого отсека, и поэтому после взрыва ни о какой электроэнергии не могло быть и речи. Однако в отсеке имелось штатное количество аварийных фонарей, которыми подводники и пользовались.

Вскоре стало холодно, и всем пришлось надеть утеплители — костюмы, проложенные прошитым поролоном. Размотанный шланг ВПЛ красноречиво говорит о готовности к борьбе с пожаром, а подключенная к сети трубка аварийного межотсечного телефона — о попытке прозвонить все отсеки и попытаться определить оставшихся там в живых. Вполне возможно, что именно так была сразу же после взрыва установлена связь с личным составом шестого, седьмого и восьмого отсеков.

Судя по всему, подводники готовились покинуть отсек свободным всплытием. Для этого были проведены все необходимые мероприятия, приготовлены дыхательные аппараты. По мнению врачей-физиологов ВМФ, при всплытии со стометровой глубины сто процентов выходящих на верх получают декомпрессионную болезнь, а многие и сильную баротравму легких. Но при столь экстремальной ситуации вопрос стоит крайне жестко: жив или мертв, а потому к подобным сопутствующим неприятностям относятся как к неизбежности. Но для того чтобы всплыть, подводникам надо вначале еще суметь покинуть подводную лодку. Этого находившиеся в девятом отсеке сделать не смогли. Все их многочисленные попытки открыть аварийно-спасательный люк (АСЛ) успехом не увенчались. Подводники столкнулись с той же проблемой, что и пилоты спасательных подводных снарядов, пытавшиеся присосаться к зеркалу АСЛ. что-то произошло с аварийно-спасательным люком, но что?

Оговорюсь сразу. До настоящего момента точная причина несрабатывания АСЛ так и не выяснена до конца. Существует мнение, что присосаться спасательным снарядам было невозможно из-за треснувшего зеркала. Однако многие специалисты в это не верят. Треснутое зеркало могло помешать присосаться подводному снаряду, но оно ни в коей мере не могло служить помехой для выхода людей из подводной лодки. «Сталь, из которой изготовлено зеркало, — говорят они, — просто не могла треснуть, а потому, скорее всего, стакан АСЛ, который жестко соединяет легкий и прочный корпуса лодки, просто «повело» (перекосило) в результате взрыва. Именно поэтому снаряды не могли присосаться, а люди выбраться».

Невозможность самостоятельного выхода на поверхность, конечно же, осложнила и без того достаточно тяжелое положение двадцати трех человек, находящихся в девятом отсеке. Но потеряно было далеко не все! Как считает Владимир Шигин, именно к этому времени относятся написанные Дмитрием Колесниковым слова: «…Не надо отчаиваться!» В этих трех словах командир дивизиона живучести выразил свое собственное состояние: да, выйти из лодки нам не удалось, однако остается надежда на то, что нас найдут и спасут, а потому не надо отчаиваться, надо бороться за жизнь, надо выиграть время! То же самое он, по-видимому, говорил и собравшимся в отсеке товарищам.