Сны с запахом ладана - Молчанова Ирина Алексеевна. Страница 12

Арес ее не любил, все было спланировано и предрешено его врагом...

Алина рассеянно смотрела в конспект, вполуха слушая преподавателя психологии.

— Твой пес, как всегда, у двери? — шепотом поинтересовался Юра.

Девушка настороженно покосилась на него, переспросив:

—Пес?

Ну, так называют верных стражников, — смутился парень.

А-а-а, — она кивнула. — Думаю, он там.

И чего он хвостом ходит, не пойму, — зашептал ей в самое ухо Юра. — Захара больше нет, чего боятся! Можешь объяснить?

Нет, не могу...

Преподаватель громко произнес: «Всем спасибо, все свободны», и по аудитории пролетел радостный гул.

— Мне нужно идти. — Алина бросила в сумочку тетрадь с ручкой и заспешила к двери.

Она увидела, что Юра сделал шаг за ней, но потом передумал и остановился.

Арес в самом деле стоял в коридоре, наблюдая за потоком студентов. На него тоже поглядывали, особенно девушки, одна даже приостановилась. Алина решительно подошла к юноше, привлекавшему к себе столько внимания, и заявила:

— Скоро о тебе начнут спрашивать, нам это не нужно.

Некоторые девушки с ее факультета уже интересовались, что это за красавчик да откуда.

Ты уже закончила? — спросил Арес.

Нет, но... — Она зашагала по коридору, обходя встречных девушек и парней. Арес молча шел по пятам.

Я не пойду на последнюю пару, — получив в гардеробе пальто, сообщила Алина.

Почему? — искренне изумился юноша.

Она посмотрела на него через плечо.

Ты действительно не догадываешься?

Нет.

Девушка хмыкнула. Они вышли из института.

— Не сегодня, так завтра меня убьют, неужели ты думаешь, — Алина кивнула на чистое безоблачное небо, — вон там будет иметь какое-то значение, умею я решать матричные уравнения или нет?!

Девушка повернулась, уже открыла рот, чтобы сказать, что за подарок получила утром, но наткнулась на взгляд голубых глаз, и все слова, злость испарились. Арес выглядел так, словно его ударили, но он не может ответить тем же.

— Прости меня, — опомнилась девушка, обвивая руками его шею.

Он и так делал все, что мог, и даже больше.

— Мы что-нибудь придумаем, правда? Тыведь не оставишь меня? И все еще любишь, да? — Она заплакала. — Мне страшно.

Арес вымученно улыбнулся.

— Ты ведь сама знаешь.

Она замотала головой.

Нет, я думала, что знаю, но теперь...

И теперь ничего не изменилось, — он наклонился и поцеловал ее в губы.

На миг ей вновь захотелось рассказать ему о коробке с тряпичным волком, о своих страхах и подозрениях. Она сжала в кармане красную ленточку, набрала в легкие побольше воздуху... но так и не решилась.

ГЛАВА 13 ЮЖНОЕ КРЫЛО

Алина сидела на толстой ветке старого дуба и покачивала ногами в воздухе, глядя на пруд. В его гладкой, золотой от заката поверхности, точно в зеркале, отражалась багряная листва растущих по берегам деревьев.

Девушка положила голову на плечо Аресу, потерлась о него виском и призналась:

Я все время думаю о Тане и Ане.

Ты не виновата.

Если бы я тогда сказала им...

Что? — Арес заглянул ей в глаза. — Сказала бы, что Захар труп? Предложила бы его понюхать? Или, может...

Я даже не попыталась! — прервала его Алина, закусывая дрожащие губы. — У них был шанс, я была их шансом!

Нет, — юноша крепко взял ее за плечи и развернул к себе. — Ты так не думаешь, не должна думать! Элиас хочет, чтобы ты мучилась чувством вины. Сперва сводный брат и удар по приемным родителям, потом подруги. Но Захар собой не управлял, будь иначе, он выбрал бы жертвой кого-то другого. Обезопасил бы себя от подозрений. Людей много, твоих подруг убили не случайно. Все это — часть плана. Часть игры.

Алина закрыла глаза.

Спасибо. Мне стало легче. Я не шанс на жизнь, я палач. Все близкие мне люди будут несчастны, потому что...

Потому что я тебя люблю, — закончил Арес. — Прости, — голос его дрогнул.

Девушка разлепила мокрые ресницы.

— Не смей извиняться за любовь, это так... неправильно.

Арес наклонился к ней, коснулся волосами лба и, гипнотизируя взглядом, произнес:

— Я не могу облегчить муки твоей совести, но ты должна понять: хоть прокричи ты на весь институт, кто есть Захар, Элиас нашел бы способ сделать тебе больно. Я — его цель, а ты — средство.

Алина долго молчала, и юноша отстранился, обнял за плечи и уставился на воду.

— Арес, — неожиданно позвала девушка. — А почему твоей предок позволил Анхелю увести свою возлюбленную? Он не пытался ему помешать?

Юноша ответил не сразу, она даже подумала, что он не хочет отвечать, и пихнула его плечом.

— Вот так всегда! Всякий раз, когда мы говорим о твоем мире, ты отмалчиваешься или меняешь тему! Это нечестно! Арес улыбнулся.

— Я пытаюсь вспомнить. Наверно, мать мне не рассказывала.

Девушка досадливо цокнула языком.

Вот ты, разве не бросился бы за мной?

Конечно бросился! — Он спрыгнул с дерева, снял с него девушку и, поставив ее на землю, сказал: — Идем, я угощу тебя кофе и пышками в пудре, помнишь, теми, которые тебе понравились!

Алина высвободила у него руку.

— Меняешь тему!

—Нет.

Их взгляды скрестились в поединке.

— Хорошо, — сдался юноша. — Что ты хочешь?

Алина кивнула.

— Скажи, что Элиасу от тебя нужно?

Арес удивился:

Я ведь уже говорил! Элиас жаждет мести, он...

А ты? Ты тоже? Нельзя ли перестать друг другу мстить?

Взгляд Ареса стал колючим.

Элиас у меня на глазах убил мою мать! — ледяным тоном напомнил юноша.

Месть ее не вернет... Ты сам можешь погибнуть!

Арес отвернулся.

— Я в курсе.

В его голосе не было ни капли сожаления, и тогда Алина тихо добавила:

— А вслед за тобой и я.

Он вздрогнул, но не посмотрел на нее и не произнес ни слова.

Алина делала вид, что записывает за преподавателем, а сама, бесцельно водя ручкой по чистому листу, думала об услышанном сегодня утром из-за двери кухни разговоре. Евгения плакала, повторяя: «Захар не вернется», «Не вернется, я знаю», приемный отец в ответ молчал. А когда жена спросила: «Ну почему, почему это случилось именно с нашим мальчиком?», неожиданно сухо произнес: «А я говорил тебе, не нужен нам второй ребенок, но ты же не слушаешь никогда! Сколько раз нас психолог спрашивал, как воспринял девятилетний мальчик появление в семье чужого ребенка? Что ты говорила? Он немножко ревнует, он привыкнет, он поймет!»

Евгения перестала всхлипывать.

Миша, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Какое это имеет отношение...

А такое, — оборвал муж. — Ты Захаркой толком не занималась и до усыновления Алины, для тебя всегда на первом месте была карьера. А потом, когда в доме стало два ребенка, те крохи, которые доставались нашему сыну, ты разделила между ним и чужой девочкой! Чего теперь удивляться тому, каким вырос наш сын!

А каким он вырос? — возвысила голос Евгения.

Не очень-то счастливым, раз может пропасть и не поставить нас в известность.

— С ним что-то случилось, он бы никогда...

Михаил жестко оборвал ее:

Хватит! С ролью родителей мы не справились, прими это как данность... Лучше займись фотографиями, своим настоящим детищем!

Не смей так говорить! — закричала Евгения. — У твоего сына было все, о чем может мечтать любой мальчик! Не нужно винить меня, что наш сын вырос не таким... посмотри на Алину, прежде чем говорить, какая я мать! Почему она выросла умницей и...

Может, потому, что не мы растили ее до семи лет?

Дальше Алина не стала слушать.

Все эти годы, страдая от невнимания приемных родителей и от издевательств сводного брата, она твердила себе одно: в детском доме хуже. У нее было все для комфортной жизни: вкусная полезная еда, красивая одежда, много игрушек, необходимых вещей. А к одиночеству она быстро привыкла. Родители погибли, ничто на свете не могло уже их вернуть, не имело смысла закатывать истерики, в отместку портить жизнь окружающим, ненавидеть кого-то — маленькая Алина на удивление быстро и четко это поняла. Или поняла вовсе не она?