Тень дракона - Кащеев Кирилл. Страница 32
– Кха-ш-ш-ш! – змей изогнулся, обрушиваясь на противника сверху…
– Да что она там этот рушник заново вышивает? – послышался громкий голос… дверь дома распахнулась, и в ярко освещенном дверном проеме возникла Танька.
На мгновение замерли все – вооруженный ножом размытый силуэт, нависший над ним змей с широко распахнутыми крыльям, поднимающаяся с земли Ирка…
А потом Танька завизжала. И шарахнула своим фирменным заклятьем Огня-Сварожича. Брошенная зажигалка на краткий миг зависла в воздухе… и развернулась пылающим огненным веером.
Плотно прижав крылья к телу, змей ракетой ринулся вверх.
Держащие крышу над крыльцом деревянные столбы сгорели мгновенно. Подхваченная пламенем жестяная крыша с грохотом обрушилась на слепленную из снега и тьмы фигуру. Пламя накрыло убийцу, он вспыхнул, как облитый бензином костер, и… из земли поднялся сотканный из огня силуэт. Пылающие руки со стремительностью пожара метнулись к Таньке. Девчонка с визгом кинулась в дом.
Раздался громкий шелест крыльев, и здоровенный ком снега ахнул на темечко огненной фигуре, растворился, взвиваясь султанами пара… и тут же следом свалился новый. И еще один. Комья снега прибивали пламя, заставляя яростно шипеть, растворяясь в мокрой земле. Последний сугроб обрушился на последние, уже дотлевающие язычки огня и замер.
С трудом поднявшаяся на ноги Ирка подозрительно поглядела на него – двигается, нет? Сугроб шевельнулся. Вытянулся, став похож на слепленного из снега ежика… и шустро чесанул к калитке!
– Сматывается! – заорал с крыльца Богдан.
Недолго думая, Ирка ринулась в погоню.
– Ирка, нет! Вернись, не надо! – закричала Танька вслед, но Ирка не слушала.
Как это не надо? Она бездарно подставилась Спиридону! Валялась беспомощная на земле, да еще оказалась обязанной жизнью… Змею! Какой-то змеюке непонятной! Нет, этого она выдержать не могла – Ирка жаждала мести!
Девчонка прыгнула… гладкая черная шкура обтянула ее. Громадная борзая взвилась над забором… и, яростно работая крыльями, понеслась вдогонку за улепетывающим сугробом.
Караулящие вокруг дома псы дружно задрали морды… и так же дружно сошли с ума! Завидев летящую Хортицу, крохотный пекинес завизжал, точно на него вдруг обрушилось оглушительное счастье, и принялся прыгать, будто рассчитывая достать ее в воздухе. В прыжке взвился мраморный дог, за ним овчарка…
«Вас еще не хватало!» – подумала Хортица. Лихо лавируя, беглый сугроб проскочил сквозь обезумевшую стаю и понесся по улице, вздымая за собой шлейф мелкой снежной пыли. Хортица ринулась в погоню.
Крошка-пекинес ляпнулся на коротенькие лапки, жалобно заскулил ей вслед, трогательно морща мордочку… и вдруг замолк. Его предки, «маленькие львы», некогда охранявшие покои китайских императоров, были бы довольны своим потомком. Пекинес увидел удирающий сугроб, несущуюся за ним по воздуху Хортицу – и все понял! Еще миг – и он с пронзительным лаем сорвался в погоню. В следующую секунду за ним со всех лап ломанулась стая.
Летящая над улицей Хортица увидела, как заснеженная дорога под ней потемнела от собачьих спин. С истошным лаем дворняжек и молчаливым упорством волкодавов стая неслась за сменившим облик Спиридоном. Упорно работали лапы, тряслись обрезанные, лохматые, закрученные бубликами хвосты. Стая разгонялась… Жаркое дыхание собачьих пастей опаляло зад беглого сугроба.
– Та шоб вы уси повыздыхали, кабыздохи проклятые! – заорало из снежных глубин.
Стая ответила гневным воем! Мало что сугроб бегает – он еще и ругается! Честных псов не по-доброму обзывает! Стая наддала.
В поднебесье Хортица вышла на цель, сложила крылья и, выставив когтистые лапы, ринулась на врага.
Сугроб подпрыгнул… и рассыпался на десятки плотно скатанных снежных мячиков! Вертясь и подпрыгивая, мячики кинулись врассыпную, сворачивая в переулки, ныряя во дворы, исчезая под заборами.
Собачья стая рассыпалась тоже – и с яростным лаем псы ринулись каждый в погоню за своей добычей. Пикирующая с высоты громадная черная борзая впечаталась лапами в снег, забила крыльями, вздымая вихри сухой снежной пыли, – и растрепанная девчонка в расстегнутой куртке и домашних тапочках с разгону пробежала пару метров по дороге… и с силой врезалась в перегородившую путь широкоплечую высокую фигуру.
Крепкие руки схватили ее.
– Ну и куда ты летишь? – насмешливо поинтересовался знакомый голос, и… тут же раздался болезненный вопль!
Запрокинувшая голову Ирка со всей силы врезалась макушкой в подбородок Айту.
11
Сапожки в подарок
– Ты что, твердо решила меня убить? – отпуская девочку и хватаясь за челюсть, выдавил постанывающий от боли Айт.
– Я? – отскакивая назад, злобно рыкнула Ирка.
– А кто, я, что ли? – все еще невнятно возмутился Айт.
– А кто? – захлебываясь яростью, прорычала Ирка.
– Откуда я знаю – кто? – не менее яростно рявкнул в ответ Айт и уже спокойнее добавил: – Тебя кто-то хочет убить? – Аккуратно подвигал подбитой челюстью. – Теперь синяк будет! – с претензией объявил он.
По-одумаешь, красоту неземную подпортили!
– Ты тут никого… ничего не видел? – то подозрительно глядя на парня, то также подозрительно озираясь по сторонам, спросила Ирка.
– Например – что? – поинтересовался тот.
– Ну-у… снег, – ответила Ирка.
– Видел, – кивнул Айт.
– Где? – вскинулась Ирка.
– Здесь, – фыркнул он, тыча пальцем в тротуар под ногами. – И вон там! Его довольно много вокруг лежит. Зима, знаешь ли…
– Который лежит, мне не нужен! – завелась Ирка… и осеклась. Что, вот прямо так и сказать – мне бы тот, который бегает?
Насмешливо-вопросительно глядя ей в лицо, Айт ждал продолжения. Ирка зачарованно уставилась на него в ответ – глаза у него больше не были серыми! Они стали темно-голубыми, как море над глубиной!
– А… А что ты тут делаешь? – неожиданно почувствовав, что краснеет, пробормотала она.
– Живу, – с достоинством сообщил он.
– Здесь? – снова оглядываясь по сторонам, изумилась Ирка.
– Не то чтобы непосредственно между вот этим забором и вот этим битым фонарем… Я неподалеку комнату снимаю.
– А… А почему? – потребовала объяснений Ирка.
– Потому что между забором и фонарем жить неудобно, – серьезно пояснил он.
Ирка прекратила смущаться и наконец очухалась. Итак, «что мы имеем в сухом остатке», как говорит их химичка, кипятя кофе на лабораторной спиртовке? Атаку ведьмоубийцы Спиридона на жилище мирной (если не дразнить) ведьмы Ирки Хортицы, где совершенно случайно сидят еще две неслабые ведьмы, здухач и оборотень (конечно, случайно, не случись Спиридона – все бы спокойно занимались своими делами). Атака отбита – правда, Ирку едва-едва не прикончили… Девчонка подняла руку и пощупала плечо – не болит! Хорошо все-таки быть оборотнем! Выходит, из потерь – крыша над крыльцом, и… ну вот, тапок потерялся тоже! То-то ноге так мокро! А Спиридон рассыпался на снежки и удрал. Спиридон удрал, а… Айт появился. Как и обещал, без звонка. Оч-чень интересно.
– Жить в нашей балке – ненамного лучше, чем под забором. Мог бы снять что поприличней. Ты вроде парень не бедный, Айтварас Жалтис Чанг Тун Ми Лун? – издевательски акцентируя каждый слог его длинного имени, процедила она. Спиридон, конечно, попроще звучит!
– Надо же, запомнила! – буркнул он, наклоняя голову и неприязненно глядя на нее из-под сошедшихся в одну линию бровей – глаза у него снова изменились, теперь они были такими темно-синими, что в неверном лунном свете казались почти черными. – Что тебе за дело до моих богатств… девочка Ирка Хортица?
Крохотная пауза перед ее именем казалась едва заметной. Уж не ведьмой ли он хотел ее назвать? Мануэла! В воспоминаниях Серафины ее погибшая подруга встретила кого-то, но не испугалась, а лишь удивилась, как удивляются, завидев хорошо знакомого человека в непривычном месте. Может ли тот, кто становится тьмой, и снегом, и огнем, принять облик человека? Ирка шагнула назад, освобождая себе пространство для броска – босую ногу ломило от холода.