Крылья для двоих - Молчанова Ирина Алексеевна. Страница 17

– Твой знакомый? – ревниво перехватил ее взгляд Глеб.

– Нет, – солгала она. – Поехали?

Катались они недолго, ветер испортил все удовольствие. Зашли в бильярдную, выпили чаю, покатали шары, поговорили о всякой ерунде – ей было скучно. Парень порывался поцеловать, но она без всяких объяснений уклонялась. Глеб огорчился, хоть и старался мужественно не показывать виду. К двум недостаткам прибавился еще один – симпатичный мотоциклист плохо целовался. Поцелуи отправленного «в сад» Филиппа и то заставляли ее сердце биться сильнее.

Вечером перед воротами ее дома они долго стояли, перекидываясь ничего не значащими фразами, оттягивая тот миг, когда будут произнесены главные слова.

Глеб долго молчал, потом все-таки без особой надежды спросил:

– Как насчет завтра?

– Не думаю, – хмурясь от яркого света фонаря, сказала Лера.

– А послезавтра?

Она не успела ответить, как он прибавил:

– А через неделю, месяц или, может, год?

– Позвони.

– Понятно! – в сердцах бросил парень. – Все понятно.

Глеб сел на мотоцикл и с яростным рокотом укатил.

Когда звуки мотора стихли, Лера подошла к воротам, за которыми возвышался огромный трехэтажный дом, где свет горел лишь в одном окошке на втором этаже – в комнате Антона.

Иногда ей становилось жаль этого глупого, неотесанного мальчишку. У сводного брата не было ни друзей, ни врагов, только деньги папаши и Всемирная сеть Интернет. Все попытки затесаться в компанию, стать хоть где-нибудь своим, заканчивались одинаково: мальчика разводили на деньги, или он становился «шестеркой».

Мать не раз просила ее как-то помочь брату, но Лера очень быстро поняла: каждый сам кузнец своего счастья.

Девушка открыла ворота, в сумке запиликал мобильник – пришла эсэмэска. Она достала телефон и увидела уже вычеркнутое из жизни имя «Филипп». Он писал: «Наигралась? Отомстила? Но не радуйся: тот, кто посмеялся над одной любовью, рискует быть осмеянным другой. Жди. Скоро».

Лера недолго подумала и ответила: «Ну что ж, тогда мы с тобой и посмеемся. До встречи в аду! Нам будет, что обсудить».

Глава 17

Сердечко принцессы

Рука с длинными красными ногтями легла ему на коленку и погладила. Артур изобразил подобие улыбки, а друг тем временем раздраженно захлопнул журнал об автомобилях и, глядя на открытую в коридор дверь, крикнул:

– Катя, руки крюки, давай скорее!

– Иду, Глеб! – отозвалась девочка из кухни.

– Да ничего, мы подождем, – прошептала Олеся, – никуда ведь не спешим. Да, Артур?

– Угу, – согласился он, мечтая об одном – поскорее смыться домой.

Сегодня они с Глебом собирались поехать, как обычно, в клуб, но планы накрылись медным тазом, когда прямо у дома его поймала Олеся, с которой он вроде бы начал встречаться «раз и навсегда». Девушка изъявила желание пойти вместе с ним в гости к Глебу, а в квартире в них вцепилась Катя, одержимая идеей напоить чаем с печеньем.

Глеб хотел подняться и пойти поторопить сестру, но она уже сама влетела в комнату – раскрасневшаяся, с подносом в руках. Девочка была одета в сиреневое платье с подолом из кружев. Распущенные белые волосы, завитые в колечки, спускались по плечам и открытой спине, делая ее похожей на маленькую принцессу. Не хватало только короны.

Пока Катя расставляла перед ними блюдца с кружками, Глеб пренебрежительно оглядел ее и воскликнул:

– Ты во что вырядилась, дурында?!

– Глеб, перестань, – умоляюще посмотрела на него девочка. Она придвинула к Олесе сахарницу. – Сколько тебе ложек?

– Я сама, – смутилась девушка, – спасибо.

Катя метнулась к двери, оставив после себя сладкий запах то ли конфет, то ли жевательной резинки, и прежде чем скрыться за дверью, пояснила:

– Печенье еще в духовке. Уже скоро, подождите, пожалуйста!

Глеб откинулся в кресле и пробормотал:

– Ох уж мне это печенье... Скоро из ушей полезет. Она его с утра до вечера печет, просто ненормальная.

– Твоя сестра очень хорошенькая, – вздохнула Олеся. – За ней, наверное, толпы мальчишек бегают. Правда, Артур?

– Понятия не имею, – буркнул тот.

– У нее есть мальчик? – не отставала девушка.

Артур, сам того не желая, напряг слух.

– Нет, – отмахнулся Глеб. – Какие еще мальчики! Она мелкая, ей одиннадцать только.

Олеся задумчиво наклонила аккуратно причесанную голову.

– У меня первый мальчик появился в девять лет.

– А у нее нет никого, – неожиданно Глеб начал сердиться, – она играет в куклы и печет печенье. Все!

Артур сделал вид, что увлечен разглядыванием подлокотника дивана, поэтому не замечает взгляда подруги.

Вошла Катя с хрустальной тарелкой, где было выложено печенье в форме сердечек, посыпанное сахарной пудрой.

– Как вкусно пахнет, – похвалила Олеся, освобождая место для тарелки в центре небольшого столика на колесах.

– Рецепт из журнала «Для маленьких домохозяек», – едко бросил Глеб.

Артур заметил, что подруга нахмурилась, но прервать ее не успел.

– Какая разница, откуда рецепт! – воскликнула Олеся. – Главное результат! Правда, Артур?

Все уставились на него, и ему ничего не осталось, как промычать:

– Угу.

– Угощайтесь, – радостно произнесла радушная хозяйка, усаживаясь во главе столика на табуретку.

Глеб зло покосился на нее и тихо спросил:

– Мультики включим?

Олеся неодобрительно покачала головой и обратилась к девочке:

– Он всегда так отвратительно себя ведет с тобой?

– Да нет, – скромно улыбнулась Катя, – все нормально.

Артур почувствовал на себе ее взгляд, и его начало потряхивать. Он даже поставил чашку на блюде, лишь бы никто не заметил дрожи рук.

– Почему ты не берешь печенье? – огорченно спросила его девочка.

Глеб среагировал необычайно резко:

– Не хочет, и не берет, оставь его в покое! Вот прицепилась!

– Я просто спросила.

Артур быстро взял с тарелки одно сердечко, засунул в рот и разжевал под внимательными взглядами. Горло обожгло, но он все равно с трудом вымолвил:

– О-очень вкусно.

Катя придвинула к нему графин с холодной водой и стаканчик со словами:

– Попей, а то печенье горячее.

Он увидел, как друг поднял глаза к потолку, а лицо Олеси приобрело удивленное выражение, и, проклиная все на свете, плеснул себе в стакан воды. Идея прийти сюда оказалось самой неудачной за последнее время, если не считать пари на «раскрут» сидящей рядом «монашки». Ему кусок в горло не лез, на друга было даже стыдно смотреть, а на Олесю просто не хотелось. При близком знакомстве она оказалась на редкость надоедливой особой с притворной нравственностью. И уж она могла быть чьей угодно невестой, но только не Господа, в чем он имел неосторожность убедиться.

Они молча пили чай, сама Катя ничего не ела, ее взгляд осторожно покоился где-то в районе шеи Артура, отчего тот ощущал себя неловко. Олеся наелась, прильнула к нему, и стало совсем невыносимо. Глеб с видом мученика жевал печенье сестры и ни на кого не смотрел. Артур видел его таким уже два дня, но в чем дело, друг не рассказывал, отделывался дежурными фразами вроде: «все нормально», «не парься».

– А где ваши родители? – полюбопытствовала Олеся.

– На даче, – охотно ответила Катя, – так что можем до ночи сидеть.

Брат раздраженно фыркнул.

– Как там написано в твоей любимой книжке для маленьких принцесс? Спать нужно ложиться в девять часов, чтобы кошмарики не снились. Так?

– Ну, хватит уже, Глеб! – рассердилась девочка. – Если тебя бросила девушка, я же не виновата!

– Дуреха, это тут ни при чем!

Олеся оживилась.

– Тебя кто-то бросил?

– Бред больной фантазии моей сестры, – насмешливо улыбнулся Глеб. – Малышке даже невдомек, что можно огорчаться по какой-то иной причине. Что с нее взять, детский сад, штаны на лямках!

– Да не такая она и маленькая, как ты пытаешься нам тут втереть. – Олеся взглянула на девочку. – В каком ты классе?