Мила Рудик и загадка Сфинкса - Вольских Алека. Страница 35

Мила, запутанная словами сфинкса, с трудом пыталась сосредоточиться. Сфинкс произнес:

Огонь пылает ярко,

Но ей в огне не жарко.

Там дом ее навеки.

Разгадка — в человеке.

Договорив до конца, сфинкс посмотрел на Милу. Она подумала, что он, видимо, ждет от нее ответа, но слова, предшествующие загадке, сбили ее с толку до такой степени, что она никак не могла сообразить, о чем идет речь. Мила уже решила, что сейчас на нее посыплется какая-нибудь гадость, но сфинкс вдруг резко отвел глаза и, словно потеряв к ней всякий интерес, прошел мимо.

Некоторое время ребята, обернувшись назад, смотрели ему вслед, но Виляющий коридор буквально через несколько секунд скрыл он них удаляющегося льва-фараона.

Мила, Ромка и Белка переглянулись.

— А какая разгадка? — озадаченно спросила Мила.

Ромка не менее озадаченно пожал плечами.

— Бревно, что ли?

— Бревно среднего рода, — заметила Белка, — а здесь какая-то «она».

— Значит, древесина, — отмахнулся Ромка. — Древесина женского рода. Устраивает?

— А при чем здесь человек? — упрямилась Белка.

— А человек — это истребитель древесины, губитель живой природы и вообще самый крупный вредитель на Земле. Отстань, а! Меня больше интересует, почему сфинкс задал Миле загадку и даже ответа ждать не стал — развернулся спиной и пошел себе дальше как ни в чем не бывало. Вам не кажется, что это не в его стиле, а?

— Да, странно, — согласилась Мила, припомнив загадочный взгляд лиловых глаз сфинкса — он словно намекал на что-то. Но у Милы не было в голове ни единой мало-мальски толковой мысли по этому поводу, поэтому она со спокойной совестью отправила эту задачку на задворки своего сознания, не желая ломать себе голову.

Ее беспокоило только одно: «Разгадаешь — страх овладеет тобой в тот же миг, не разгадаешь — он будет поджидать тебя впереди». Странные слова, а главное — крайне неприятные.

— Однако, манеры у него, — произнесла вслух Мила. — Доброжелательный, ничего не скажешь. Вы слышали: меня впереди ждет что-то страшное.

Ромка недоверчиво хмыкнул.

— Тебя впереди ждет тайнопись. А если опоздаем, пгофессог Чёгк, — передразнил Ромка, подражая картавому произношению преподавателя тайнописи, — либо влепит нам по «Гидре», либо вообще обезглавит и прижжет шеи горящей головней, чтобы в следующий раз не опаздывали. Будет страшно.

— Фу, какая мерзость, — поморщилась Белка и быстрым шагом пошла вперед по Виляющему коридору.

Ромка тихо засмеялся ей вслед.

— Во, видала? Этой уже страшно, — сообщил он и оглянулся на Милу. — Пошли. А то и вправду влетит.

И следом за Белкой они поспешили на урок тайнописи.

* * *

Следующий день начался с серьезного скандала. Все произошло во время одного из перерывов. В коридорах Думгрота толпился народ. Берти в своей обычной манере рассказывал что-то смешное. Стоящие вокруг него меченосцы взрывались хохотом. Чувствуя себя в центре всеобщего внимания, Берти рисовался как мог. Подавляющее большинство меченосцев воспринимало фатовство Берти как должное, но стоящие тут же, немного поодаль, златоделы косились в сторону Берти с явным пренебрежением. В их стане время от времени раздавались презрительное цыканье и ехидные смешки. Среди златоделов был и Лютов. После очередной шутки, которая вызвала шквал хохота, Берти напустил на себя важности и вообще выглядел очень довольным. Была у него такая слабость — ему нравилось внимание публики.

— Тоже мне! Какой-то облезлый кот строит из себя царя зверей! — со смешком сказал Лютов, будто бы обращаясь к своим приятелям, но достаточно громко, чтобы слышать его могли все, кто находился поблизости.

Берти воинственно развернулся в его сторону, услышав оскорбление в свой адрес.

— Да ты… — вспыхнул он. — Назвать котом льва — это самая большая ошибка в твоей жизни!

— Да неужели? — с издевательской ухмылкой поинтересовался Лютов. — И что ты мне сделаешь? Может, заиграешь меня в «Поймай зеленого человечка» до смерти? Говорят, ты в этом деле большой специалист.

Берти тяжело задышал, а Лютов громко рассмеялся и добавил:

— Большой специалист проигрывать малолеткам-первокурсникам!

Смех златоделов, среди которых была и визгливо хихикающая Алюмина, обрушился, как камнепад, и, казалось, прямо на голову Берти. И, конечно, Берти такого выдержать не мог.

— Да я тебя…

Он шагнул в сторону Лютова, но на пути встала Белка.

— Да не крутись ты под ногами! — прикрикнул он на сестру, пытаясь оттолкнуть ее в сторону.

— Да ты никак собираешься со мной драться? — продолжал подначивать Берти Лютов.

— Именно… это… я и собираюсь… — пыхтел Берти, борясь с Белкой, которая еле удерживалась на ногах, но все же с завидным упорством не пускала брата в драку, — … сделать.

— А у тебя разве денег потом хватит на похороны? — смеясь спросил Лютов.

Берти на секунду замер, поняв на чьи похороны намекает Нил, потом зарычал и оттолкнул Белку от себя.

— Брысь!

Лютов, не переставая ухмыляться, согнул кисть в кулак, держа наготове свои перстень с черным камнем.

Мила, не отрывая глаз от этой сцены, вдруг поняла, что Берти, вместо того чтобы воспользоваться колдовством, собирается драться кулаками, и тут же увидела знакомое иссиня-черное свечение, еле заметно вспыхнувшее вокруг перстня на руке Нила. Отреагировав молниеносно, она бросилась к Берти и схватила его за руку, пытаясь оттащить от Лютова.

— Пусти, Рудик, — прорычал Берти.

— Стой, Берти! — громко крикнула ему в самое ухо Мила. — Он не собирается с тобой драться! Он только хочет тебя спровоцировать. И если он это сделает — будет доволен.

— И я буду доволен, если поставлю ему фонарь под глазом! — отозвался Берти.

Однако осуществить свою угрозу Берти не успел, потому что в этот самый момент в коридоре появился профессор Лирохвост. Он шел, что-то напевая себе под нос, и, наверное, поэтому не сразу заметил, что в коридоре творится что-то неладное. Это дало возможность всем участникам потасовки сделать вид, что ничего особенного не происходит. Берти с явным сожалением на лице демонстративно засунул кулаки в карманы, а перстень Лютова больше не источал угнетающего света черной магии.

— Добрый день, профессор Лирохвост! — чересчур громко воскликнула Белка, улыбаясь учителю полубезумной улыбкой.

Берти хмуро покосился на сестру.

— День добрый! — откликнулся профессор, приближаясь к группе ребят. — Отличная погода, не правда ли? Просто петь хочется, такая сегодня благодать на дворе!

Белка согласно что-то пролепетала в ответ.

— Кстати, госпожа Векша, я знаю, вы интересуетесь музыкой, — сказал профессор, — а у меня сейчас в кабинете та-а-акой диковинный музыкальный инструмент! Он, знаете, такие уморительные анекдоты травит. С музыкальным сопровождением. Наверное, какой-нибудь горе-экспериментатор сотворил. Но, право, очень интересно. Не хотите ли взглянуть?

Белка бешено закивала головой.

— Да, очень хочу! А можно мой брат тоже посмотрит?

Берти с мукой на лице закатил глаза к потолку.

— Конечно! Отчего же нет? — обрадовался профессор.

Берти прикрыл глаза рукой.

— Я, пожалуй, тоже не против глянуть, — сказал вдруг Ромка, как сразу поняла Мила, желая поддержать Белкиного брата.

Берти посмотрел на него как на неизлечимо больного человека.

Но вдруг оказалось, что помешательство это массовое, потому что еще несколько человек: и меченосцев, и златоделов, и даже белорогих, случайно оказавшихся поблизости, — также озвучили желание послушать какой-то диковинный инструмент, который травит анекдоты под музыку.

Когда процессия во главе с профессором Лирохвостом отошла на приличное расстояние, Мила обернулась к Лютову. Он все еще стоял здесь и ухмылялся.