Мила Рудик и загадка Сфинкса - Вольских Алека. Страница 74

Мила, тяжело дыша, смотрела на него и понимала — это конец. Сейчас она умрет и так никогда и не узнает, был ли ее убийца ее же отцом.

Она лихорадочно искала пути к спасению, но не находила их. У Многолика не было оружия, которое можно было бы попытаться забрать. В своих руках он не держал волшебную палочку. На его пальцах не было волшебного перстня. На нем не было никаких амулетов. Его сила была в нем самом. Он прав — без Метки она перед ним беззащитна. И Берти бессилен сделать что-либо. Теперь — только она и Многолик. И никто не придет на помощь.

— В этот раз тебя ничто не спасет, — будто читая ее мысли, зловеще прошипел Многолик.

Мила отступила назад и уперлась спиной в холодную каменную стену пещеры.

«Ты можешь, — говорила она себе мысленно, — должна что-то придумать. Вспомни какое-нибудь заклинание. Огненные Чары не подходят — он для них неуязвим. Нужно что-то другое. Вспомни! Найди, чем можно его поразить. Ты можешь воевать с ним. Можешь…».

Внутри Милы все завязалось в тугой узел, и она почувствовала, как опускаются руки.

«Нет. Не могу. А если он мой отец?»

Мила чувствовала, что губы у нее дрожат. Она знала, что не должна показывать своего страха… Но ей было страшно.

— Ничто не имеет права вставать у меня на пути, Мила. Ничто и никто. Пора наказать тебя за то, что ты разрушила мои планы. — Голос Многолика звучал, как ледяное острое лезвие. — Но самое главное, Мила, пора наказать тебя за то, чем я стал по твоей вине.

Мила вдруг почувствовала, как что-то внутри сдавило ее сердце — невидимая рука проникла в ее грудь и сжала его стальными пальцами. От внезапной слабости у нее поплыло перед глазами. Она видела, как человек-паук приближается к ней. Серая, как его собственная тень, рука потянулась к Миле. Муть, которую источали его глаза, обволакивала ее сознание туманом…

— Ты умираешь, Мила, — прошептал он тихо и беспощадно.

Его пальцы на секунду натянулись, как струны, а потом с силой сжались в кулак.

В то же мгновение на Милу обрушилась боль — нестерпимая, словно две стены сошлись и раздавили, расплющили ее тело. Мила закричала и услышала, как эхом поднялся к сводам пещеры ее крик — безумный, дикий. В голове мелькнула одна-единственная мысль — Я УМИРАЮ… А все вокруг вдруг наполнилось ярким ослепительным сиянием. Это сияние на миг поглотило серые стены пещеры, фигуру Многолика; Мила решила, что она ослепла от боли, но боли не было. Боль исчезла…

И тут Мила услышала голос, который раздавался словно отовсюду. Он не принадлежал человеку, не мог принадлежать — настолько он был прекрасен.

— Зло, сотворенное человеком, исправлено. Твоя жертва позволила мне вернуться домой. Открой глаза, Мила.

Мила только теперь осознала, что от яркого света зажмурилась. Она послушалась и раскрыла веки. Перед ней стояло существо, прекраснее которого никогда и ничего не существовало на земле: небесная синь бездонных глаз, белоснежная грива, тонкие лошадиные ноги с золотыми копытами и витый, устремленный вверх золотой рог, от которого и исходило сияние. Мила не могла не узнать его.

Белый Единорог повернул голову в сторону Берти, который, так же как и Мила, с трепетом и немым восторгом смотрел на возникшее в пещере волшебное существо. Паучьи сети, оплетавшие его руки и ноги, растаяли, и Берти, чье тело ослабло в паутине, упал на пол пещеры. С трудом двигая занемевшими членами, Берти поднялся на ноги.

Мила огляделась по сторонам.

— А где?.. — невольно вырвалось у нее, когда она не увидела в зале пещеры Многолика.

— Там где я — злу нет места, — вновь прозвучала волшебная музыка идущего отовсюду голоса; Белый Единорог даже не пошевелил губами, он не произнес ни слова, но все же этот голос, бесспорно, принадлежал ему. — Тот, кого ты ищешь, бежал в глубь пещеры. Но ему не спрятаться. Теперь вся Долина очищена от зла. Снято проклятие. Он — зло. Ему не выжить здесь… Поэтому вам нужно уходить.

Мила была так зачарована голосом, что до нее не сразу дошел смысл слов.

— Уходите! — повелительно повторил голос, заполнив собой все пространство пещеры, каждую клеточку сознания Милы…

Снова все вокруг утонуло в ослепительном сиянии, а когда сияние померкло, открыв взгляду очертания пещеры, Единорог исчез. И Мила наконец очнулась. Она поняла — вот-вот должно что-то произойти.

Мила встретилась взглядом с Берти, и они, не сговариваясь, помчались к выходу из залы. Над их головами вдруг задрожали и загремели своды пещеры. Когда ребята уже столкнулись возле узкого прохода, Мила вдруг остановилась и потянула Берти за рукав.

— Бродяга! — крикнула она ему.

Раздался громкий гул — где-то в глубине пещер начался камнепад.

— Ты о чем? — нахмурился Берти, в панике оглядываясь назад — туда, откуда послышался звук. Он резко схватил Милу за руку и потянул к выходу.

Но Мила продолжала упираться.

— Берти, постой! — Он снова обернулся. — Близнец Лучезарного! Мы не можем оставить его здесь! Мы должны забрать его!

Берти отыскал взглядом бродягу — куча неподвижного тряпья на каменном полу пещеры. Берти сомневался. Мила посмотрела на него твердым пристальным взглядом.

— Это человек, Берти! Мы должны защищать!

Берти издал звук, похожий на смесь гнева, отчаяния и согласия.

— Ладно, — простонал он, — только быстро!

Они подскочили к лежащему на полу без сознания бродяге и попытались поднять его, но это оказалось не так уж просто. Это был взрослый человек, и он был очень тяжелый.

— Давай вместе, — сказал Берти. — Забрасывай его руку себе на плечи. Ну!

С трудом они обхватили его с обеих сторон. Берти был выше и почти весь вес приходился на него, но, сжав зубы, он упрямо потянул бродягу к выходу. Втроем они еле втиснулись в узкий проход, и в тот же миг позади них раздался страшный грохот.

— Быстрее! — закричал Берти.

Задыхаясь, они тащили бесчувственное тело вперед. У Милы было такое ощущение, что она несет на своих плечах груду камней. Они передвигались так быстро, насколько им позволяла их ноша. В одном месте, где коридор резко уходил вверх, Мила споткнулась и, оглянувшись назад, увидела, как серой, непроницаемой волной катится следом за ними поднятая в воздух каменная пыль — дыхание пещеры. Это придало ей сил — она поднялась на ноги, и они с Берти поспешили дальше. Миновали плиту, которая, упав, отрезала Милу от Ромки с Тимуром, и наконец оказались в нижней зале пещеры, в другом конце которой маячил выход.

Теперь эта зала была пуста. Не было ни скелетов, ни черепов с костями. Здесь, как и позади, в глубине пещеры, гудели стены и каменный свод. Берти и Мила из последних сил потащили бесчувственное тело через залу. Под их ногами уже стелился туман из каменной пыли, которая забивалась им в ноздри. Берти и Мила начали кашлять, глаза слезились, и влага, смешанная с пылью, нарушала видимость. Щурясь, почти вслепую, они продолжали идти. Миновали больше половины залы, когда за их спинами раздался громоподобный звук — камнепад догонял их. Мила слышала, как совсем рядом с лязгом ударяются о пол камни. Потом она уже видела, как эти же камни отскакивают от пола и катятся вниз, к выходу, опережая беглецов.

Проход в виде перевернутого полумесяца был уже рядом. Мила почувствовала, как тело бродяги сползает с ее плеч, но все равно продолжала тащить его, цепляясь пальцами за рукава его рваной одежды. Рядом вскрикнул Берти — один из летящих им в спины камней угодил ему в голову, но Берти не останавливался.

Наконец проход… Каменный навес, где пришлось согнуться почти до земли… Дважды Мила падала на колени и поднималась из последних сил… Воздух… Еще пара метров…

Мила и Берти упали без сил на землю, уронив бесчувственное тело рядом. Из пещеры посыпались камни, разлетаясь в стороны, — Мила и Берти прикрыли руками головы. Грохот в какой-то миг усилился… А через несколько секунд все стихло.

Мила подняла голову и обернулась — вход в пещеру был завален. Туда уже никто не войдет.