Колдовской квест - Кащеев Кирилл. Страница 30

Или все-таки это они? Раз поют и пляшут… Ирка уставилась на цыганочек повнимательнее.

– Чего так смотришь? – испуганно прикрывая лицо, охнула Надя. – Зло смотришь, без любви смотришь.

– Вот и идите отсюда, – прикрикнула на них Замбила. – Идите-идите! А ты тоже не стой! – развернулась она к Ирке, от холода обхватившей себя руками за плечи. – Вон… за урдон [13]иди! За кибитку, по-вашему…

Не споря, Ирка отступила за повозку. Повесила куртку на оглоблю и сдернула футболку, облепившую ее как ледяной компресс. На мгновение стало еще холодней, но Ирка торопливо натянула старую кофту. Сухая шерстяная ткань окутала насмерть промерзшее тело. Девчонка блаженно вздохнула и принялась сражаться с завязками выкроенной из цельного куска ткани юбки.

Потянулась к висящей на оглобле куртке…

Оглобля предупредительно откашлялась:

– Прошу прощения у любезной паненки. Вы ведь из команды «Хортова кровь»? – и вопросительно уставилась на Ирку торчащими прямо из деревяшки глазами.

Глава 18

Что одна оглобля сказала

– Если медведи разговаривают, почему оглобли не могут? – стараясь сохранить спокойствие, пробурчала Ирка, разглядывая пару глаз, помаргивающих на толстой, гладко отполированной дровеняке.

– Не знаю, как насчет медведей, но я никоим образом оглоблей не являюсь, – с достоинством сообщил кусок дерева. Потом закатил глаза вверх, опустил вниз и со вздохом уточнил: – Во всяком случае, обычно. Будем надеяться, что это положение временное.

Ирка сообразила – недаром голос показался ей знакомым:

– Вы наш ведущий! Ведущий квеста!

– Совершенно верно! Я же обещал, что во втором туре встретимся, – довольным тоном заключил тот. – Правда, не предполагал, что буду в таком непрезентабельном виде, – он снова удрученно вздохнул.

– Вас вид волнует? – возмутилась Ирка.

– Тише, прошу вас! – глаза на оглобле встревоженно скосились в глубь повозки. – Эти цыгане такие суеверные! Они говорят, в Старом городе затаился мулло – вампир. А по их поверьям, не только человек, но и любая вещь может стать мулло. Если они увидят говорящую оглоблю, сами понимаете, сожгут, – в его голосе зазвучали извиняющиеся нотки. – Вряд ли я смогу им доказать, что я всего-навсего обыкновенный ведущий обыкновенного магического квеста.

– Так вам и надо, – сердито отрезала Ирка.

– Но за что же?!

– За все хорошее! Куда Танька делась? Моя подруга Танька? И где все остальные?

– Увы, я не знаю! – оглобля дернулась, как дергается человек в смирительной рубашке. – Вот проклятый облик! Даже руками не разведешь – рук нет! Только и остается глазами хлопать!

– Вы знаете, у оглоблей и глаза – большая редкость! – вкрадчиво сообщила Ирка.

Глаза на оглобле растерянно поморгали.

– Вы хотите сказать, что могло быть и хуже?

– Куда уж хуже! – взорвалась Ирка. – Танька пропала, и вы не знаете – куда! Богдан тут, но он меня не узнает! Говорит, он этот… ром, и еще сирота! Он что, головой стукнулся?

– Думаю, что нет, – раздельно проговорила оглобля. – Думаю, он… – ведущий примолк, – …вписался в квест. Стал его частью. Он не помнит ни вас, милая паненка, ни своей настоящей жизни, для него условия второго тура – единственная реальность, где он – таборный ром из сэрвов, украинских цыган. Не смотрите на меня так, ясная панна! – оглобля жалостно моргнула.

Видно, у Ирки на физиономии было четко написано желание засветить этой самой оглобле куда получится, хотя бы в тот же глаз…

– Я здесь совершенно ни при чем! Я только придумывал условия квеста, а все остальное – результат заклятья! Я и сам пострадал, разве вы не видите! – оглобля снова дернулась.

Ирка тяжело привалилась к матерчатому боку повозки. В голове царил полный винегрет: Танька пропала вместе с остальными участниками квеста, Богдан в цыгане подался.

– А я тогда почему… Я-то все помню! – сама себя перебила Ирка. – И не исчезла, и в оглоблю не превратилась.

– Прошу вас, не напоминайте, – плачущим голосом сказал ведущий. Помолчал. – Это ведь вы схватили шляпу?

Ирка кивнула.

– Ну тогда рискну предположить, что с вами все в порядке именно поэтому! – бодро заключил ведущий. – Просто вы выполнили условия первого тура и перешли на второй! – он оживился еще больше, Ирке показалось, по оглобле даже дрожь пробежала. – Получается, ваша подруга была права – чтобы вырваться из-под заклятья, следует играть!

– Не смейте говорить о Таньке – «была», – раздельно произнесла Ирка. – Я не собираюсь больше играть ни в какие дурацкие игры! Мне нужно вернуть Богдану память! Мне нужно отыскать Таньку!

– И как вы собираетесь все это сделать, не играя? «Кто заиграется – тот в игре останется…» Ой, паненка, прошу вас, осторожнее! – болезненно вскрикнул ведущий, потому что Ирка саданула по дереву кулаком.

– Хорошо! Хорошо! – пробормотала она, прижимая к губам отбитый кулак. – Наверное, я должна играть. – Больше всего Ирке опять хотелось реветь. Она была одна – ни Таньки с ее способностью отлично соображать, ни Богдана с его отвагой. Да, его, считай, тоже нет. Есть какой-то невразумительный цыганенок. И только от Ирки зависит, будут ли друзья когда-нибудь с ней или так и растворятся в нереальном мире квеста. Как она станет жить без них? А их родители? Богдан своих даже не помнит. Ирка задавила рвущийся из горла всхлип. – Ну, – шмыгнув носом, спросила она, – что вы там придумали на второй тур?

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, ничего особенно сложного, – заторопился ведущий. – У наших гостеприимных хозяев… надо свести коня.

– Свести – это украсть? – насупилась Ирка. – Я никогда в жизни не воровала! И начинать не собираюсь!

– Любезная паненка… – раздраженно начал ведущий и вдруг остановился. – Кстати, как вас зовут?

– Ирка, – еще больше нахмурилась Ирка. Если эта оглобля сейчас начнет ей вкручивать, что воровать можно, она все-таки даст ему (или ей?) в глаз. Или еще лучше… Ирка мстительно ухмыльнулась. Чем-нибудь остреньким слово выцарапает. Нехорошее. – Меня зовут Ирина Хортица.

– Хортица? – с деревянного тела на нее с задумчивым любопытством покосились глаза ведущего. – Ну, если и впрямь Хортица… Так у нас еще есть шанс… Против Бабы Язи-то… – можно сказать, что эти слова ведущий пробормотал себе под нос, если б на оглобле был хоть какой-то намек на нос. – Дражайшая моя панна Ирина забывает, что квест – это игра, – возвысив голос, продолжал он. – Какое воровство, что вы? С цыганами обо всем договорено заранее… – Он осекся и после долгой паузы добавил: – По крайней мере, было договорено с нашими цыганами… Там, в нашем времени…

Ирка открыла было рот… И закрыла. Зато глаза у нее распахнулись широко-широко.

– Вы думаете… – задушенным шепотом прошелестела она. – Мы… В другом времени? В прошлом, да? Поэтому они и панталоны носят? А джинсов никогда не видели?

– Деточка, что я могу думать, когда дело касается заговора Бабы-яги? – с досадой возразил ведущий и тут же снова пробормотал: – Надо же, как звучит: «Заговор Бабы-яги»! Отличное название для следующей игры… – Он опомнился. – Что-то я не о том… Так вот, мы можем быть в прошлом, в будущем или вообще в игровом безвременье – откуда мне знать? Я даже не знаю, как я с вами разговариваю, когда от меня одни глаза остались! Но могу сказать твердо – если вы не выполните условия второго тура и не сведете цыганского коня, то… этого самого коня в меня запрягут! – почти в истерике прокричал он. – Нас так и замкнет навеки в этом таборе, как замкнуло после заклятья там, на площадке!

– Ты с кем разговариваешь? – отодвинув тканый полог повозки, тетка Замбила с подозрением уставилась на одиноко стоящую Ирку.

Ирка никогда не думала, что оглобля может затаить дыхание, однако вот же, пожалуйста, затаила… И глаза зажмурила. Тихая-тихая такая оглобля. Почти как настоящая.

– Ни с кем. Сама с собой, – торопливо ответила Ирка.