Мила Рудик и тайна шестого адепта - Вольских Алека. Страница 76

Это произошло так внезапно и неожиданно, что Мила и сама не поняла, как в считанные секунды смогла разгадать замысел Лютова. Ее взгляд метнулся за спину Капустина — и точно, фигура Лютова, словно материализовавшись из воздуха, возникла именно там. Лютов вскинул руку, которая моментально от плеча превратилась в стаю волков. В едином прыжке звери обрушились на Капустина сзади. В последний момент тот повернул голову и вскрикнул, но было поздно — его накрыла лавина черного меха.

Повисшее в классе молчание показалось Миле тяжелым, как упавшая цементная плита. Противостояние, которое сначала развивалось для Капустина удачно, обернулось полным, бескомпромиссным поражением.

Когда рычание смолкло и черные волки растворились в воздухе без следа, ребята увидели лежащего на полу Сергея. Шипя сквозь зубы, он с трудом принял сидячее положение — сил для того, чтобы встать на ноги, ему, видимо, еще не хватало.

— Господин Капустин? — Гурий подошел к нему и внимательно осмотрел с ног до головы. Потом сказал, не скрывая облегчения: — Ничего страшного, всего лишь несколько царапин.

Повернув голову в сторону своих учеников, Гурий вдруг улыбнулся. Мила проследила за его взглядом — стоящая поблизости Анфиса выглядела так, будто вот-вот готова была потерять сознание от переживаний.

— Госпожа Лютик, проводите, пожалуйста, господина Капустина в палату экстренных случаев, — произнес Гурий. — Но не задерживайтесь. Вам обоим еще предстоит сдать экзамен.

Проследив, как Анфиса, поддерживая Сергея под руку, повела его к выходу из класса, Мила посмотрела на Лютова. Тот выглядел настолько спокойным и невозмутимым, словно все, что он только что сделал, было для него всего лишь разминкой. Милу злила его самоуверенность, но одновременно она почувствовала, как все ее члены сковало от беспокойства и напряжения.

«Только не паниковать, — приказала она себе, помня, что ей предстоит сдавать экзамен следующей. — Если буду нервничать — все испорчу. А я не хочу ему уступить. Мне… — Мила сцепила зубы. — Мне до смерти надоело ему уступать!»

— Господин Лютов, — произнес Гурий, — поздравляю, вы сдали экзамен и получаете допуск к занятиям боевой магией в следующем учебном году. Можете быть свободны.

— Профессор, — вдруг произнес Иларий, — но ведь Лютов не пробил магический щит. К тому же он использовал телепортацию. Так можно?

Гурий улыбнулся.

— Я сказал, что вы должны поразить противника, защищенного магическим щитом, или пробить сам щит, чтобы продемонстрировать, что вы способны атаковать результативно. Но я не говорил, что щит пробивать обязательно. А что касается телепортации… Ваша задача атаковать с помощью приема тотем-оборотень, но никто не запрещал вам использовать дополнительно и другие техники. Теперь вам ясно?

— Да, профессор, — ответил Иларий и, нахмурившись, задумался — наверное, пытался решить, какую пользу можно извлечь из этой информации.

— Я могу остаться, профессор? — вдруг спросил Лютов — несмотря на позволение, он так никуда и не ушел.

— Разумеется, — ответил учитель. — Если вам интересно, как сдадут экзамен ваши одноклассники, то оставайтесь. Это не запрещено.

Лютов кивнул и отошел в сторону окон, на ходу бросив взгляд на Милу. Когда их глаза встретились, она ясно поняла — его не интересовало, как сдадут экзамен другие златоделы, он остался лишь затем, чтоб одним своим присутствием выбивать ее из колеи.

«Хочу посмотреть, как ты сядешь в лужу, Рудик», — красноречиво говорил его взгляд.

«Не дождешься, Лютов», — не менее выразительным взглядом ответила Мила.

— Госпожа Рудик, — раздался голос Гурия. — Вы уже готовы?

Мила кивнула и вышла вперед, гадая, кто же станет ее соперником.

— Господин Воронов, прошу в оборону.

Не сдержав удивления, Мила вскинула глаза на своего учителя, но Гурий словно намеренно игнорировал ее взгляд.

У нее закралось нехорошее подозрение. Сначала он выбрал ей в соперники Лютова, теперь Воронова… Что это значит? Уж кто-кто, но Гурий, вне всякого сомнения, знал, что с этими двумя она всегда враждовала. Он делал это специально? Что происходит?

Мила тряхнула головой. А впрочем, ладно. Пусть. Так даже лучше.

Она недружелюбно посмотрела на приближающегося Воронова и нашла взглядом Лютова.

Да, так даже лучше. Если она действительно хочет сравняться с ним, то соперника идеальнее, чем Воронов, не придумаешь. Помнится, Лютов когда-то очень высоко оценивал силу своего приятеля. Значит, если ей удастся одержать над ним победу, это будет показателем того, что она достигла неплохих результатов. К тому же… Внимание Милы переметнулось к Воронову; она одарила его многообещающим прищуром:

«Мне есть что припомнить тебе, Воронов. А этот экзамен — хороший повод».

Когда они стали друг напротив друга, маленькие, близко посаженные глазки Воронова глянули на нее из-под сросшихся на переносице густых черных бровей с неприкрытой ненавистью. Мила заинтересованно хмыкнула. Ей никогда раньше не приходило это в голову, но…

«За что ты так ненавидишь меня, Воронов? — подумала она про себя. — Вряд ли из-за того, что меня ненавидит Лютов. Такую ненависть, какую я сейчас вижу в твоих глазах, не испытывают за компанию. Что-то личное?»

Но задавать эти вопросы ему Мила, конечно, не стала бы. И разбираться по этому поводу желания у нее не было ни малейшего. Сейчас перед ней стояла задача намного важнее.

«Я не дам тебе оторваться слишком далеко, Лютов, — подумала Мила, ощущая решимость даже в кончиках пальцев. — Не знаю, насколько важно для тебя твое самолюбие, но у меня есть кое-что поважнее. Я должна стать сильной, потому что моя слабость многим слишком дорого обошлась. И по сравнению с этим… любое самолюбие — ничто».

— Госпожа Рудик, господин Воронов, — произнес Гурий. — Готовы? Начали!

Мила вскинула руку так быстро, что едва уловила глазом собственное движение. Как всегда, она даже не почувствовала, что рука преобразовалась во что-то иное — ее рукой стали совы.

Стая рыжевато-серых неясытей бросилась на Воронова — беззвучные, большеглазые, хищные птицы огромными загнутыми когтями целились прямо в багровый щит. Мила была уверена, что вложила в атаку всю силу, на которую была способна. Ее совы сейчас были в разы опаснее обычных ночных хищников, однако…

Ей оставалось только смотреть, как неясыти одна за другой отскакивали от щита. Их когти, которые должны были разорвать прозрачную багровую сферу перед Вороновым, лишь беспомощно скользили по ней.

Когда птицы исчезли, Мила потрясенно смотрела прямо перед собой, не в силах поверить в свою неудачу.

Невозможно… Как же так?

Насколько на самом деле был силен Воронов? Насколько мощным сейчас был его щит?

Задавая себе эти вопросы, Мила знала, что они бесполезны. Важно было другое — каким бы сильным ни был противник, она должна была оказаться сильнее, вот и все.

Воронов, как и многие, использовал Червлень — сложный щит, защищающий от белой магии. Ничего необычного в этом щите не было — Ромке удалось разорвать его с первой попытки без проблем. Хотя…

Сквозь прозрачное багряное поле Мила видела, как Воронов издевательски ухмыляется, довольный и самоуверенный.

— Госпожа Рудик, хотите воспользоваться второй попыткой? — прорвался сквозь пелену разочарования знакомый голос Гурия.

Даже не глянув на него, Мила кивнула. Конечно же она будет пытаться. Вопрос только в том — как? Использовать телепортацию, как Лютов, она не станет. Повторять за ним? Нет, нет и еще раз нет. К тому же она сомневалась, что сможет выполнить телепортацию так же быстро, как и он, а значит, Воронов будет готов правильно отреагировать. Ничего другого она сейчас все равно придумать не сможет. Остается один, самый простой выход — пробить щит. Но как это сделать?

«Гурий не зря указал Ромке на то, что щит Назара был слишком слаб, — подумала Мила. — Значит, даже мощной атакой не так уж просто пробить такой же мощный щит. Выходит, что…»