Воин сновидений - Кащеев Кирилл. Страница 57
Ямант промолчал.
– Ваш вождь… как его… князь Роман… много сражений выиграл? – молчать карлику было скучно.
– Венгров бил, нас, литвинов, да родичей наших, ятвягов и пруссов, новгородцев бивал… – с охотой начал перечислять Ямант: умалять доблесть своего победителя – значит умалять собственную доблесть. – Нынешнего польского князя Лешека Белого на престол посадил, а великого князя киевского с престола скинул да своего человека на Киеве поставил… Сейчас в земли половецкие ушел…
– Сильный вождь, – сожалеюще цокнул языком Буняк. – А кто правит, пока его нет?
– Бояре, – неохотно ответил Ямант – бояр его хозяин-сотник не одобрял, и Ямант был с ним согласен.
Лес постепенно начал редеть – издалека слышался шум бегущей воды, да вскоре открылась и сама река – они вышли из чащи и оказались на широком заливном лугу, между поросших травою невысоких холмов. На ярко-зеленой, усыпанной цветами траве, под радостным утренним небом люди-волки казались вышедшими из горы мертвых тенями, а большеголовый карлик – просто пятном липкой грязи. Ямант торопливо продолжал, стараясь, чтоб голос не выдал ни волнения, ни нетерпения. – Бояре и раньше Галичем правили, пока князь Роман его к своим землям не присоединил. Тогда он многих казнил, чтоб не своевольничали.
– Но многие остались живы и затаили месть и теперь с охотой предадут своего владыку, – ухмыльнулся Буняк.
Ямант покивал. Говорить он не мог – дыхание перехватило. Все получалось даже лучше… Сегодня Лайме улыбается!
– Ваши вожди не умеют правильно убивать своих врагов – так чтоб не было ни обиженных, ни мстителей. Когда великий Чингиз возьмет эти земли, я объясню это твоему князю – прежде, чем его убьют вместе с сыновьями, дочерьми, их мужьями и всеми сродственниками.
– Зачем же так долго тянуть? – стараясь во что бы то ни стало, любой ценой сохранить невозмутимость, спросил Ямант. – Вон он едет, скажи ему сейчас…
Раздался пронзительный вой, и из-за холмов стремительным скоком вылетел ушедший в дозор волк. Он несся отчаянно, вкладывая в дикий бег все силы, но в воздухе тонко пропела стрела, вторая, третья… Волк запетлял, бросаясь из стороны в сторону, но стрела вошла ему в бок, он полетел кубарем и замер, распростершись на земле. Следом галопом метнулось передовое охранение княжеской дружины…
Сильная рука охранника вцепилась Яманту в плечо, над ним взметнулся нож… Позади раздался легкий шелест, и то, что казалось поросшими травой кочками на лугу, отлетело в сторону. Точно из глубины земли ударили луки. Любой в их деревне знал, где ставят свои тайные схроны воины приграничной княжеской стражи, и знал, что те не пустуют, особенно когда дружина ушла на половцев. Сторож Яманта упал, утыканный стрелами, как еж. Парень крутанулся волчком, подсекая под ноги охранника Святовида. Второй получил стрелу в горло и кулем осел на землю. Ямант обхватил связанного товарища за плечи и кубарем откатился в сторону – подальше от бьющих из-за спины стрел. Ударил второй залп. Волки метались с воем…
– Я сразу понял… – всхлипнул Святовид, восторженно глядя на выпрыгивающих из подземных схронов лучников, – …куда ты их завести хочешь. Еще когда их урод сказал, что волки ничего не чуют. Это ведь тоже ты, да, ты?
Ямант лишь погладил висящий на поясе мешочек. Он был горд собой. Невеликое дело – посыпать свои следы, по которым непременно пойдут преследователи, отбивающей нюх смесью толченой коры и трав. Если, конечно, знаешь, какой…
– К лесу! – шпоря своего волка, вопил Буняк, но к ним уже мчались верховые, а из-за холма, неспешно, вовсе не торопясь, зная, что дело и без него сделают, выезжал всадник в золоченой кольчуге.
Карлик вцепился в шерсть волка и вздернул того на дыбы. Волк развернулся на задних лапах, длинные брови карлика разлетелись в стороны, как крылья…
– Берегись! – завопил Ямант.
Земля тяжело застонала, и глубокий овраг враз распахнулся перед скачущими во весь опор конниками. Лошади отчаянно ржали, пытаясь остановиться, края оврага осыпались под копыта – одна лошадь вместе со всадником полетела в овраг, вторая, еще одной удалось остановиться, но в нее уже врезались скачущие позади, сбрасывая вниз. Овраг глухо вздохнул, вытянулся и… словно понесся вперед! Извиваясь, как живая змея, длинная трещина ринулась к всаднику в золоченых доспехах.
– Спасайте князя! – из-за холмов, на ходу перестраиваясь в боевой порядок, выносились княжеские конники – и тут же сбивались с галопа, не в силах понять, что происходит. Воин в золоченых доспехах рвал узду, заставляя вышколенного коня то отпрыгивать в сторону, то вставать на дыбы, а вокруг него разверзалась земля, словно жадные рты норовили заглотить всадника вместе с конем.
– Карлик! – закричал Ямант. Запели луки – и верховой волк упал, нашпигованный стрелами. Карлик кубарем скатился с его спины, пополз в высокой траве…
Ямант замер. Маленькие злые глаза, похожие на выглядывающих из травы хищных зверьков, пялились на него, и парень чувствовал, что уже не может зажмуриться. Ему остается только покорно смотреть в страшные черные глазницы, тянущие из него душу. Толстые губы раздвинулись в ухмылке:
– Я тебе что… обещал…
Храпящий конь, показавшийся Яманту гигантским, взвился над ними. Всадник в золоченых доспехах вскинул блистающий на солнце меч…
Яманту показалось, что время остановилось. Он видел меч – и видел глаза карлика. Он слышал глумливый смех – и слова: «Меня можно убить… Не тебе одному после смерти обещана сила…» Сила!
– Не убивай! – успел крикнуть Ямант… но меч уже опустился.
Туго свистнул воздух, мерзко чвякнуло… и большая голова карлика слетела со слишком слабых и узких плеч. С безоблачных небес ухнул громовой раскат, будто встряхнули гигантское полотно. Полыхнула яростная вспышка, точно прямо в траве вдруг вспыхнуло солнце. Уродливое тельце дернулось и затихло, срубленная голова откатилась в сторону, покачиваясь, завертелась волчком… остановилась… и Ямант увидел, что карлик по-прежнему смотрит – полные мрачной издевки глаза пристально уставились на парня. А потом голова подмигнула ему. Взмахнув длинными бровями, она подпрыгнула в воздух, зависла… Широкие желтые зубы скалились – голова хохотала!
– Я раскрою землю – и жизнь покажется тебе страшнее смерти! – прокричала она, рухнула вниз, подскочила, как мяч из пакли, и запрыгала к лесу. Деревья на опушке зашатались – и со скрежетом развалились на две стороны, как волосы под гребнем. Подскакивая, голова понеслась в лес.
– Нет! Нет! – забыв обо всем, Ямант кинулся следом.
Он бежал, захлебываясь и задыхаясь, мчался через поваленные стволы. Сзади послышался бешеный топот, рядом вырос высокий конский круп, и всадник в золоченых доспехах втащил парня на коня.
– Куда она? Что сделает? – отрывисто спросил князь Роман, бросая коня в прыжок через завалившееся поперек тропы дерево.
– Не знаю! – едва не плача, выдохнул Ямант, гоня от себя страшную мысль, что знает, знает – но не хочет верить, истово надеясь успеть!
То и дело взмывая в прыжке над упавшими стволами, княжеский конь мчался по оставленной головой просеке.
Голова подпрыгнула в какой-то паре локтей впереди них, глумливо захохотала, крутанулась в воздухе, развевая длинными бровями – и канула в чащу. Только листья зашелестели. Ямант спрыгнул с коня и ринулся следом – напролом, через оставшиеся еще с зимних ветров завалы.
Длинная мучительная дрожь прошла по земле. Деревья впереди закачались, скрипя, будто вскрикивая от нестерпимого ужаса. Ямант закричал и кубарем выкатился из зарослей…
Над его деревней не звонил колокол. У них не было колокольни – только невысокая звонница, что вся, целиком скрылась под бурлящей водой. Ямант стоял на деревенской околице – на краю громадной, полной воды ямы, и кусок плетня, такого знакомого, бился об оползающий под босыми ногами берег.
– Малуша… – одними губами прошептал парень. – Сотник…
Откуда-то с небес слышался глумливый хохот. Ямант запрокинул голову. По голубому небу неслись облака – одно, похожее на голову вовсе без тела, и другое, наоборот, с тремя головами, и еще… Последним летел гигантский костяк, и над черепом светилось сталью облако, точно корона.